– Ну, у него задумка такая. Мол, не должны сироты и вообще убогие за счет государства и на жалкие подачки всяких там доброхотов жить. Нужно им помочь самим о себе заботиться. Чтобы они на полной окупаемости жили.
– Это как же, интересно?
– У него там целый проект задуман. Я точно не выясняла. Поняла лишь, что Борис Степанович с сиротками очень носится.
– Точно, а Мила – бывшая сирота.
– Так вот чего он на нее запал. А я-то все голову ломала, что его в этой пьянчужке беспутной привлекало. А ему просто стало ее жалко.
Теперь сыщики знали о личности владельца замка куда больше, чем раньше. И отныне они могли доверять Борису Степановичу почти как самим себе. Почти, потому что кое-какая недоговоренность в словах инвалида все же имелась, Инга это чувствовала лучше других. Ведь именно ей довелось лично пообщаться с ним. И к тому же ее зрение не было искажено ревностью, как это случилось у Танюши.
Последняя всю дорогу до города вообще молчала и, лишь когда сыщики высаживали ее у дома, с горечью произнесла:
– Теперь вы будете искать убийцу Милы, а про Игоря вы уже и забыли?
– Нет, не забыли.
– А где он сейчас, вас не волнует?
– Волнует, но… но в конце концов, Таня, не переживай ты так. Игорь уже взрослый парень. Он не пропадет.
– Даже если у него нету при себе денег, то он сумеет устроиться на ночлег.
– Это каким же образом? – нахмурилась Танюша.
Объяснять, каким образом молодой мужчина может устроиться на постой, Инга не стала. Это могло еще сильней огорчить студентку.
– Зачем девушку расстроили? – попенял подругам Ваня, когда Танюша скрылась в дверях своего дома. – Хорошая ведь девушка. Ей заниматься надо, к зачету готовиться, а она теперь об этом Игоре всю ночь думать будет.
– Ничего.
– Какая вы, Алена Игоревна, бессердечная. А ну как девушка зачет завтра провалит? Из института ее тогда отчислят, и окажется она вроде этой вашей Милы – без приличного образования, без денег и будущего. На панель попадет, как все эти провалившиеся студенточки.
– Помолчи! – нахмурилась Алена. – Если тебе Танюша так понравилась, так иди и утешь девушку.
– А я вот что думаю, если Игорь ключи с собой не взял или потерял, а дверь в мастерскую Таниного отчима закрыта, то Игорь может попытаться с Танюшей опять связаться? Ночевать-то ему где-то нужно, верно?
– И что?
– А что, если мне к Танечке в гости напроситься? Вроде как для охраны, а? Что вы думаете, Алена Игоревна?
– Иди, – махнула рукой Алена. – Мы с Ингой домой сами доберемся.
Но повернула она совсем не к себе домой и даже не к Инге. Она направилась в сторону Александро-Невской лавры, неподалеку от которой и находилась мастерская отчима Танюши.
– Игорь не такой простофиля, каким воображает его Танюша. Не терял он ключ, а мастерскую открытой оставил, чтобы она войти могла и убедиться, что его там нет.
– Записку почему не написал?
– Может, и написал, да ее кто-то другой забрал. Или Таня ее не нашла.
– Мы сами всю мастерскую обыскали, никакой записки не было.
– Мы не везде смотрели. Сейчас приедем и поглядим получше.
– Сейчас?
– Ну да. А что тебя удивляет? Время самое для этого подходящее. Уже ночь, не будет же Игорь на улице ночевать? Подождем его в мастерской.
Но ждать никого не пришлось. Сыщицы сразу увидели, что в окнах мастерской отчима Танюши горит свет.
– Я же тебе говорила!
И с этими словами Алена бросилась наверх. Инга слегка отстала от подруги. Алена всегда была куда крепче ее физически. А жизнь на лоне природы, на натуральных продуктах и экологически чистой родниковой воде сделали ее еще здоровее. Так что в двери мастерской Алена позвонила первой.
– Игорь, отворяй!
Дверь открылась. Вот только распахнул ее совсем не Игорь, а незнакомая сыщицам молодая девушка.
Она выглядела так, словно собиралась куда-то идти или только что пришла. На плече у нее была сумка, украшенная самодельными же цветами, а на ногах обувь. Вообще, девушка удачно вписывалась в мастерскую художника, словно бы тут и родилась. Ее густые русые волосы были заплетены в десятки косичек, а макушку украшала красивая соломенная шляпка. Свободная рубашка и драные джинсы дополняли облик этой современной хиппи. На плече у нее болталась объемистая холщовая сума. А на ногах красовались стоптанные мокасины, когда-то стоящие немало, но побывавшие то ли на помойке, то ли еще где-то в мало понятном месте и получившие пятна и разводы, которые изначально на них не планировались. К тому же предплечья девушки и ту часть ног, которую могли рассмотреть подруги, украшали многочисленные рисунки. И даже в центре лба светилась звезда.
Тем не менее девушка была юна и очень хороша собой. Оставалось надеяться, что татуировки ее являются временными. Особенно та, что горела в центре ее лба.
– Привет, – произнесла она, с недоумением разглядывая подруг. – Вы ко мне?
– Где Игорь?
– Игорь? Не знаю. Наверное, уже в Великих Луках.
– Где?
– В Великих Луках, – повторила девушка таким тоном, словно это была вещь сама собой разумеющаяся. – А вы кто?
– Как Игорь там очутился? В этих самых Великих Луках?
– Ну, на поезде. По моему билету поехал. А вы-то кто такие?
Но Инга, вместо того чтобы ответить на этот вопрос, въедливо поинтересовалась у девушки:
– Как же Игорь мог поехать по твоему билету, если билет на поезд продается на конкретное лицо?
– А я на электричках ехать собиралась, там билеты без документов продают, да и так дешевле выходит, – простодушно объяснила им та. – Хоть и с пересадками, конечно, не так удобно, как прямым.
– А зачем Игорю понадобилось ехать в Великие Луки?
– Я его не спрашивала. Но если человек обращается в «Менялку» и спрашивает билет в Великие Луки, значит, ему это надо, правильно?
– А что это еще за «Менялка»?
– Сайт, на котором можно обменять всякие ненужные тебе вещи на нужные.
– И как это работает?
– Очень просто. Суть в том, что ни у одной из сторон нету живых денег, они в обмене не участвуют. Но зато у одного из «меняльщиков» есть, к примеру, связанные бабушкой носки из собачьей шерсти, а у другого есть керамическое кашпо и цветок в нем. Одному не нужны носки, а второй мечтает избавиться от надоевшего ему цветка.
– И они меняются между собой?
– Точно!
– Но это же чертовски трудно – сразу найти подходящий обмен. Не случайно же человечество на пути эволюции изобрело деньги и отказалось от натурального обмена. Деньги – эквивалент всему.
