– Не берет трубку… А! Вот, наконец-то! Добрый день, могу я поговорить с Людой? А? Что? Кто я? А вы кто?
Собеседник ответил Алене нечто такое, отчего та ощутимо побледнела, и ее рука, прижимающая к уху телефонную трубку, задрожала.
– Что там? Что? – дергала ее за кончик рукава Инга.
– Я перезвоню! – коротко произнесла Алена.
И уронив руку с зажатой в ней телефонной трубкой, повернулась к Инге.
– Знаешь, с кем я сейчас разговаривала?
– Нет.
– Я говорила с помощником следователя Попонкина.
– Перепутала номер телефона? – удивилась Инга.
– Нет. Я позвонила правильно.
– Тогда откуда у этого помощника следователя телефон Люды?
– А ты лучше скажи мне, ты хоть знаешь, кто такая Людочка, которой я сейчас звонила?
– Любовница Федосеева.
– И еще она дочь его супруги – Мила!
– Ой! – схватилась за голову Инга. – Так что же это получается… Людочка – это Мила?
– Да! Людочка, Людмила, Мила… Как же я сразу не подумала, что очень уж странно, когда имена падчерицы и любовницы звучат одинаково.
– Не переживай, – утешила подругу Инга. – Я ведь тоже ни о чем таком не подумала. Но каков Федосеев! Женился на матери и приударил за дочерью!
– Да нет… Похоже, Федосеев и сам не знал, с кем встречается.
– Или все-таки знал?
И подруги внимательно взглянули друг на друга.
– А что, если Федосеев отлично знал, кто такая Людочка, с которой у него роман? Что, если он был в курсе, что она – дочь его жены. И что, если он этот роман закрутил исключительно для того, чтобы подобраться к девушке?
– Подобраться?
– А как иначе это трактовать? Он хотел убить Милу, а потом и Гербарию, чтобы получить наследство своей жены!
Теперь личность Федосеева, прежде казавшаяся подругам подозрительной, стала выглядеть омерзительной.
– И деньги на дорогущую водку у него имеются. Неужели это он?
– Похоже.
– Вернемся и скажем полицейскому?
– Нет, мы поступим иначе.
И Алена вновь подняла телефонную трубку.
– Сейчас мы позвоним следователю Попонкину и расскажем, что тело Милы ее мать забрать из морга никак не сможет. Но зато в деле появились новые обстоятельства.
– И новые подозреваемые!
– Да, и это тоже. И еще в деле появился новый труп, который, похоже, стал таковым по тем же причинам, что и первый.
Но Попонкин новостям отнюдь не обрадовался:
– Когда произошло убийство, говорите? Сегодня после трех? Но вы хотя бы успели переговорить с Гербарией до того, как она скончалась? Нет? Черт возьми, это очень плохо!
– Но зато у вас два дела объединились в одно.
– Скажите лучше, на меня свалилось еще одно дело, – уныло произнес Попонкин. – Ладно, это не ваша вина, что мать девчонки тоже убили. Вы же ее не убивали?
– Нет, конечно!
– Ладно, я просто пошутил. Я согласен с вами, вполне возможно, что это дело рук отчима первой жертвы или кем он ей там приходился, я не знаю.
– Но теперь вы отпустите Игоря?
– Кого?
– Игоря – приятеля Милы! Вы же его сегодня утром задержали!
– Нет, я его не задерживал, – удивился Попонкин.
– Но как же? – тоже удивились подруги. – Нам звонила Полина – его мать.
– И что?
– Она сказала, что ей звонил Игорь, что его задержали. Мы думали, что парень у вас.
– У меня его нет.
– И не было?
– И не было!
Следователь не скрывал своего раздражения. И вместо прощания он посоветовал сыщицам:
– Звоните вашей Полине и сами выясняйте у нее, что там с ее Игорем. А меня по пустякам не отвлекайте.
И Попонкин бросил трубку.
Вот вам и вся благодарность добровольцам от официального следствия! Ни спасибо, ни до свидания.
Глава 11
Сильно обиженная таким отношением следователя к своей персоне, Алена повернулась к Инге.
– Теперь твой черед звонить, – в сердцах произнесла она. – Попонкин на меня чуть ли не наорал, послушаем, что скажет тебе Борис Степанович.
Инга не стала ломаться, она была уверена, что Борис Степанович при любых обстоятельствах будет разговаривать с ней вежливо. И не колеблясь, она набрала его номер телефона. А услышав его голос, быстро и вкратце пересказала ему события сегодняшнего дня.
– Значит, Гербария мертва? – произнес Борис Степанович каким-то странным голосом. – Как и Мила? Отравилась все той же водкой?
– Да. И мы подозреваем в убийстве нового мужа Гербарии. Этот Федосеев…
– Знаю его.
– Знаете?
– Прекрасно знаю эту помесь хорька и скунса.
– Точно! Верное описание.
– Но он не убийца, – сказал Борис Степанович. – Слишком труслив для этого.
– Но он встречался с Милой!
– Что?
– Да, похоже, это ради него она бросила пить, завязала с прежними своими знакомыми. Вообще изменилась, стала приличной и порядочной. Все ради него! Похоже, у них с Федосеевым все было очень серьезно.
– Невероятно, – пробормотал Борис Степанович, видимо, и впрямь пораженный услышанным. – Просто невероятно.
– Тем не менее это факт. У Федосеева был роман с Милой.
– Ах, если бы вы знали, как я жалею теперь, что сдержал данное Миле слово и не стал выяснять всю подноготную ее нового кавалера. Но меня обмануло то, что изменения с Милой произошли в лучшую сторону. Я боялся верить в то, что такое чудо вообще возможно, боялся, что неосторожным вмешательством все испорчу.
– И вы предпочли отпустить вожжи.
– Да. Как же я себя корю теперь за это! Ведь я чувствовал, что-то происходит! Подумать только, я мог бы предостеречь девочку… мог бы даже спасти ей жизнь!
– Не переживайте, – попросила его Инга. – Сделанного все равно уже не вернешь. Теперь мы должны поймать преступника и подумать о живых.
– Да, кстати о живых… Позвоните матери этого молодого человека – Игоря, уточните все же у нее, где он. Мне кажется странным, что ваш следователь твердит, будто не задерживал парня.
Подруги так и сделали. Они набрали номер Полины. И на сей раз она ответила им сразу же. Голос ее звучал устало и как-то уныло:
– Я сейчас на вокзале. Ближайший поезд в Великие Луки отходит только через час. А потом еще время в пути… Боюсь, что эту ночь Игорю придется провести в отделении.
