И вот теперь Инга поглядывала в сторону Вани и время от времени подавала реплики, пытаясь понять, волнует мужчину звук ее голоса или теперь он равнодушен к нему.
– Все спят и спят. Что за сони?
– Ага, – позевывая и ежась от утреннего холодка, подтвердила Алена. – В таком доме жить, так и просыпаться по утрам не захочется.
– Гнилая дыра! – безапелляционно высказался Ваня.
Наконец из дверей единственного имеющегося тут подъезда появилась какая-то тетка с угрюмым и недовольным лицом. В руках у нее было несколько пакетов, если судить издалека, с мусором. Но сама тетка явно считала иначе, потому что от Вани она рванула с такой перепуганной физиономией, словно в полиэтилене у нее лежали золотые слитки, а Ваня на них покушался.
– Вот дура баба! – разозлился окончательно охранник. – Если тут все жильцы такие, то не знаю, как и быть. Они нам ничего не скажут.
Но как бы там ни было, а друзья уже получили доступ в дом. Выходя, тетка отомкнула замок домофона, установленный на железных дверях заботливой администрацией района. Затея совершенно зряшная, если в районе и имелись хулиганы, от которых следовало защищаться замками, то они обитали именно в этом самом доме. Выходит, администрация защищала их от самих себя?
На первом этаже ни за одной из дверей не послышалось ответных звуков. Казалось, что весь этаж обезлюдел.
– Крысы их съели, что ли? – пробормотал Ваня.
– Ой, тут есть крысы! – вскрикнула Инга, подпрыгивая на месте.
– Не бойтесь, Инга! От крыс я вас сумею защитить получше вашего полиционера!
Сердце Инги радостно дрогнуло. Ага, значит, Ване донесли о том, что у нее роман со следователем! И Ваня ревнует. Отсюда и его холодность, и отстраненный вид. И совсем забыв про крыс, которые тут могли быть, Инга быстро побежала наверх.
Поднимаясь по узкой лестнице, друзья оглядывались по сторонам и видели приблизительно то, что и ожидали увидеть – грязь, нищету и убожество. Однако на втором этаже друзьям повезло больше, чем внизу. В первой же квартире, куда они позвонили, им ответили:
– Заходите! Не заперто!
Друзья вошли и оказались в длинном темном помещении, не освещенном ни лампочкой, ни дневным светом. Первой тут просто не было, а второй не мог проникнуть в коридор через покрытые многолетним слоем грязи окна.
– Кого там принесло? – послышался тот же голос. – Не топчитесь, идите сюда!
Голос был мужской. И когда друзья прошли по коридору дальше, они наткнулись на приоткрытую дверь. В комнате сидел не старый еще мужчина в инвалидном кресле. Он с интересом взглянул на друзей и спросил:
– Вы кто такие?
– Нам нужна Мила. Вы знаете, в какой квартире она живет?
– Мила? – задумался мужчина. – Честно говоря, я тут еще не со всеми соседями познакомился. Да и не рвусь, если уж совсем по чесноку. Сам-то я тут не живу, приехал в гости к сестре на недельку, а сломал ногу и вот уже вторую неделю сижу у нее в комнате в гипсе. Хорошо еще от бати покойного каталка осталась, на ней хоть по квартире могу передвигаться.
– А больше тут никого нет?
– Остальные еще дрыхнут.
Подруги уже поняли, что все квартиры тут коммунальные.
– Но в нашей квартире Милы точно нет, – продолжил мужчина, который скучал от вынужденного безделья и был явно не прочь поболтать с гостями. – Может, где-то в соседних?
Спасибо большое, а то друзья сами этого не понимают!
– Как она хоть выглядит ваша Мила? Молодая она или старая?
– Молодая.
– Блондинка или брюнетка?
Вот этого Полина им не сказала. Описывая девушку, она больше налегала на черты ее характера – бесшабашность, безбашенность, безалаберность.
– Она любит выпить и…
Мужчина закашлялся, похоже, он давился от хохота.
– Да тут все такие, – заявил он спустя минуту. – Другие приметы, пожалуйста, поточнее.
– Нашей Миле лет двадцать с небольшим, она парикмахерша, но вряд ли работает по специальности, потому что ни на одном месте ее не хотят держать за прогулы и пьянство.
– А выглядит-то она как?
– Красивая девушка, любит броско и ярко одеваться.
– Короткая юбка, туфли на каблуках, да? Видел я такую тут. Еще до того, как ногу сломал, думал за ней приударить. Да только не сбылось.
– А где ее искать? Внизу или наверху?
– Первый этаж уже расселили, там пол прямо в подвал провалился. На нашем этаже ее тоже нет. Стало быть, выше этажом она живет. Квартира точнехонько над нашей, потому что в другой чучмеки живут. Их там больше, чем тараканов, вы к ним даже не суйтесь. А над нами квартира поприличней, если такое сравнение тут возможно.
– Спасибо, мы поняли.
– Вот туда и ступайте, если вам Мила так нужна. А уж застанете вы ее дома или нет и где сейчас она может быть, этого я вам не скажу.
Друзья последовали совету и поднялись еще на один этаж.
– Алена Игоревна, – неожиданно заговорил Ваня, – не нравится мне тут. Пошли бы мы все отсюда, а?
– Да ты что, Ваня! Мы слово Полине дали.
– Вот пускай Полина сама со своим сыном и его невестой и разбирается. А мне чутье подсказывает, драпать нам всем отсюда нужно.
– Если хочешь, можешь идти один.
– Что вы такое говорите, Алена Игоревна? – обиделся Ваня. – Как это я вас тут, в таком дрянном месте, и одних оставлю? Не к тому я все это говорю, вы уж извините меня, а только нехорошо в этом доме.
– Мы тут не задержимся. Поговорим с Игорем и его девушкой и уйдем.
На третьем этаже к грязи и вони добавились еще и протечки, которыми был в изобилии покрыт потолок.
– Ох, ну и местечко! И не стыдно людей в таких трущобах селить!
Дверь в нужную подругам квартиру оказалась закрытой на замок. Затаив дыхание, друзья нажали на кнопку звонка и услышали торопливые шаги за дверью.
– Мы к Миле! – крикнула Инга.
Но еще до того дверь открылась. На пороге стоял молодой парень, обильно покрытый цветными татуировками.
– Мы к Миле, – повторила следом за подругой и Алена.
Парень не возражал. И хмуро кивнув, он пропустил подруг внутрь. Не выразив ни малейшего интереса к тому, чем они собираются заняться дальше, он пошел по своим делам, оставив незнакомцев одних. Видимо, жильцы тут достигли такой степени нищеты, что совсем не заботились о сохранности своего имущества.
Друзья потолклись в коридоре, а увидев возвращающегося из туалета парня, спросили:
– А какая комната принадлежит Миле?
Парень все так же безразлично махнул рукой:
– Там.
