Федосеев выглядел потерянным и постоянно повторял, что ему будет очень не хватать двух его женщин, покинувших его практически одновременно.
Борис Степанович мужественно выдержал соболезнования Федосеева. Но не сумел сдержать вздоха облегчения, когда тот наконец ушел.
– Мне очень жаль мою Милу, – произнес инвалид, не скрывая своих слез. – И если бы можно было все повернуть назад и мне пришлось бы выбирать, я скорей пожертвовал бы сыном.
– Что вы говорите!
– Игорь слабая личность, он всегда будет ведомым. А мне нужен совсем другой человек!
– А что будет теперь с Игорем?
– Игорь… Что же, я буду за ним присматривать. Помогу ему устроиться в этой жизни, потому что, по-видимому, сам он не способен на это. Увы, он пошел не в мою породу. В нем слишком много крови и воспитания Полины.
Было ясно, что своим поступком Полина окончательно отвратила отца от сына. Она хотела сделать как лучше, а получилось совсем наоборот. Теперь, думая о своем сыне, Борис Степанович будет помнить лишь то, что мать Игоря – убийца. Она навсегда отняла у него дочь.
– Наследство вы Игорю не оставите?
– Никогда!
– А… а как же вы поступите? Других наследников, кроме Игоря, у вас нет.
– Когда придет мой конец, все мое состояние, за исключением нескольких презентов верным слугам и давним друзьям, пойдет на поддержание и развитие создаваемой мной системы семейных детских домов. Дом должен быть именно домом, а не казенным местом. Но на одном энтузиазме далеко не уедешь. Воспитание ребенка – это тяжелый труд. А если ребенок тебе не родной, вполне справедливо получать за эту работу плату.
– И когда вы решили, что так поступите?
– Я размышлял об этом уже давно. Смерть Милы подвела окончательную черту под моими размышлениями. – И Борис Степанович сделал знак сопровождающим его людям. – Нам пора. Много дел. Прощайте, девушки. Мне было приятно познакомиться с вами.
Подруги еще долго смотрели ему вслед, качая головами. Силой духа этого человека можно было только восхищаться. Он пережил и эту трагедию, но был готов двигаться дальше.
Что касается других участников этой истории, то у них все сложилось неплохо. Игорь, например, все-таки помирился с Танюшей. Девушка ушла от родителей, и теперь они живут все втроем – Игорь, Танюша и Натан. Да-да, как ни удивительно, но былая ненависть Игоря к его отчиму растворилась без следа. Не стало Полины – не стало и причины для ревности. Теперь Натан возглавляет лингвистический центр, доставшийся ему в наследство от жены, существенно его расширил, и доходы от центра удвоились.
У подруг Милы дела тоже пошли в гору. Настя, слетав в Адлер, познакомилась там с хозяином маленького частного отеля, осталась жить с ним, и ее голос, когда она звонила в последний раз, звучал очень жизнерадостно:
– Если бы знала, как тут чудесно, давно бы перебралась сюда на постоянное место жительства. Зачем мне мрачный и сырой Питер? В Адлере мое счастье!
– А тебе там не скучно?
– Скучно? Вот еще! Дел полно. Мне еще надо устроить всех наших девочек.
– Замуж?
– Кого замуж, а кого работать при гостиницах. А что? Климат тут куда здоровее, хоть зимой не будут так мерзнуть.
Ну, подруги не собирались никого осуждать. Каждый живет так, как знает. В конце концов, бедные проститутки ничего ни у кого не крадут, они лишь бесхозяйственно распоряжаются тем, что им дала природа.
– Боюсь немного конкуренции со стороны местных, – призналась Настя, верная самой себе и всегда и всего опасающаяся. – Но я уже созвонилась с Катькой, она пообещала, что приедет и решит этот вопрос.
Что же, подруги были за нее рады. И за Игоря с Танюшей тоже. Но вот судьба одного персонажа сложилась не так хорошо. Калерии Леонардовне все-таки пришлось отвечать на ряд вопросов следователя, очень непростых и щекотливых. А вопросы эти возникли после ознакомления с документами, которые пыталась спрятать под своим крыльцом Калерия. В них упоминалось о множестве мелких и крупных нарушений, на которые Калерия закрывала глаза. В частности, выяснилось, что она не имела права привлекать своих воспитанников к строительству своего дома. И хотя Калерия утверждала, что платила юношам деньги, следователь все равно возбудил дело об административном нарушении.
А вот обитатели Клоповника вновь обрели свободу. После смерти своей жены господин Федосеев недолго тянул с расселением намозолившего всем глаза ветхого дома. Он вернул их документы всем его обитателям, заявив, что отныне им предстоит заботиться о себе самим, что, против всякого ожидания, вызвало у бывших подопечных Гербарии бурный взрыв восторга.
Иной раз свобода стоит куда дороже, чем сытная похлебка с мясом. Впрочем, последнего подопечные Гербарии от нее все равно никогда не видали. И как заявила Леночка, чем поневоле голодать в тюрьме, лучше уж делать это осознанно и на свободе!
