Валерия сделала паузу, во время которой все эти мысли пронеслись в моей голове, а потом спросила со своей излюбленной усмешкой:
– А ты спросила об этом, потому что подозреваешь, что Игорь ушел к одной из моих подруг?
– Ну, для того, чтобы подозревать, нужно как минимум, чтобы они были, эти подруги, – копируя ироничный тон клиентки, парировала я, памятуя о вчерашнем предсказании костей. А в нем, помимо указания на то, что мужчина Валерии исчез не из-за соперницы, было еще и упоминание о происках этих самых соперниц. Вот этот фактор я и пыталась сейчас отследить, но, увы, пока безуспешно.
– Да нет, я в принципе понимаю ход мыслей частного детектива, во всяком случае уж самые очевидные версии вижу… Но здесь, хочу я сказать, копать нечего. – Валерия произнесла это с абсолютной уверенностью.
– Спасибо, ты избавляешь меня от лишней работы, – сказала я. – Давай телефон Строгачева. Вернее, позвони ему сама.
Строгачев по телефону держался сухо, сдержанно и немногословно. Тем не менее от встречи он отказываться не стал. Вмешательство частного детектива, кажется, нисколько его не удивило, во всяком случае он никоим образом не выразил этого. Договорились мы с ним следующим образом – он приезжает ко мне домой и я с ним разговариваю, но не в присутствии Валерии. Мне это требовалось для большей свободы разговора, и моя клиентка с легкостью согласилась на это, потому что не очень-то хорошо переваривала общество Петра Степановича.
Строгачев явился точь-в-точь в соответствии с договоренным временем – ровно в два часа дня. Это был человек невысокого роста, очень неприметный на вид, в черной куртке и серой вязаной шапочке. Свитер, рубашка и брюки были выдержаны все в той же неброской цветовой гамме. На вид ему можно было дать лет пятьдесят с небольшим. Словом, передо мной был довольно-таки суховатый и, скорее всего, неразговорчивый и скрытный человек. Строгачев цепко оглядел интерьер моей прихожей и комнаты, когда я пригласила его войти.
– Насколько я понял, Игорь так и не нашелся? – довольно скрипучим тоном и с шумным выдохом произнес он, усаживаясь в кресло.
– Увы, не нашелся, – подтвердила я, садясь напротив Строгачева на диван. – И я пригласила вас сюда для того, чтобы вы помогли мне найти его.
– Если бы я мог помочь, сам бы нашел его, – проговорил Петр с выражением крайней озабоченности на лице.
Петр Строгачев держался так, словно это по его инициативе был нанят частный детектив. Я пока что продолжала присматриваться к нему, не забывая о том, для чего его пригласила.
– У меня к вам первый вопрос – были ли у вас проблемы в бизнесе? Да и неплохо было бы узнать, чем вы вообще занимаетесь… – начала я с места в карьер.
– Проблемы у нас, разумеется, были, – сказал Строгачев. – Только какое отношение они имеют к тому, чтобы человек исчез?
– Так вы расскажите, а я потом подумаю, какое отношение они могли к этому иметь, – приветливо улыбнулась я.
Строгачев не отреагировал ответной любезностью. Он лишь раздраженно махнул рукой и буркнул:
– Да никакого! Это все проблемы не такого порядка, чтобы человек из-за них исчезал.
– У вас какие-нибудь версии есть?
– Если бы они были, я бы давно уже начал их отрабатывать, – с неким вызовом сказал Строгачев, пронзительно глядя на меня карими глазами.
В его взгляде сквозило недоверие, переходящее в насмешку. «Он или законченный мизантроп, или шовинист, или… Ну, в общем, я отчасти понимаю Валерию», – подумала я, поскольку и мне пока что общество Петра Степановича тоже не доставило ни малейшего удовольствия. Однако моя работа не зависит от моих симпатий или антипатий, я привыкла держаться беспристрастно, поэтому спокойно продолжила диалог.
– Вы, как человек со стороны, скажите мне, пожалуйста: как, на ваш взгляд, они жили с Валерией? – сменила тему я.
– Как жили? – слегка растерялся Строгачев. – Да как… Нормально жили. Я у них часто не бывал, по словам Игоря, все было нормально. Его все в ней устраивало. Ему вообще нравились такие женщины.
– Какие? – тут же поспешила уточнить я.
Строгачев вздохнул, покрутил рукой в воздухе, словно подыскивая нужное слово, потом внимательно посмотрел на меня и нехотя выдавил:
– Странненькие…
В его устах такая формулировка звучала почти оскорбительно.
– В чем это, по-вашему, заключается? – невозмутимо поинтересовалась я.
Строгачев посмотрел на меня на сей раз уже как на законченную идиотку, хотя, возможно, мне это просто показалось:
– Вы были у них дома? Вы знакомы с тем, что они читают и слушают?
Я понял, что Строгачев намекает на странные, с точки зрения обычного человека, готические «прибамбасы», и кивнула головой.
– Тогда что тут еще объяснять? – пожал сухонькими плечиками Строгачев.
– Ну, уж чего-то из ряда вон выходящего я не заметила, – осторожно сказала я, думая, что, возможно, просто Валерия не открыла мне всей подноготной своей жизни с Игорем и теперь это сможет восполнить Строгачев.
– У нас у всех, конечно, есть свои тараканы в голове, – примирительно проговорил Петр, закидывая ногу на ногу, – но вот этого всего я не понимаю. Поэтому у нас и имеется взаимное непонимание с Игорем… И даже, случается, неодобрение действий друг друга. Но только в мелочах. А по большому счету мне все это неинтересно. Мне интересны реальные вещи – бизнес, к примеру. Вот мы строим насосную станцию. Вернее, строят рабочие, а мы с Игорем руководим строительством. И в принципе у меня нет особых к нему претензий, потому что бизнес – это в основном его детище, а я, можно сказать, просто наемный работник. И отсутствия его на работе я мог бы не заметить порою и в течение целого месяца, но вышло так, что в среду понадобилась его подпись на одном из документов, а я ее – при всем желании – воспроизвести не смог бы.
– От Валерии я знаю, что Игорь был на работе в понедельник. Вы ничего подозрительного не заметили? – спросила я.
– Нет, – мрачно ответил Строгачев, даже не задумываясь. – Хотя, по правде сказать, я иногда подозревал, что чем-то подобным все могло закончиться.
– Петр, а нельзя ли поподробнее? – попросила я. – Все-таки я расследую исчезновение вашего компаньона и в какой-то степени друга. Любая мелочь может оказаться решающей!
– Подробнее – нельзя, – вдруг резко отозвался Строгачев. – Потому что, к сожалению, это всего лишь мои интуитивные предположения. И они могут вас завести совсем не туда, куда нужно. А я потом виноват буду! Зачем мне это надо?
– А почему вы так решили? – участливо спросила я, стараясь не раздражать этого, по всему было видно, вспыльчивого человека.
Строгачев засопел носом и проговорил:
– Потому что Игорь, при всех его положительных качествах, энергии и умении уговорить людей, был… знаете ли, таким… – Петр поморщился, – мутным. Неопределенно-мутным. Видите ли, я довольно дотошный человек, люблю смотреть в суть вещей, а не на их форму. Вы понимаете, о чем я говорю?
