– Звучит обнадеживающе, но вы все равно не обязаны это делать.
– Мне так проще. В моем возрасте, знаете ли, нельзя волноваться. Я не виню вас в случившемся – в самоубийстве всегда виноват только один человек. Тот, кто его совершил. Хотя, конечно, было бы предпочтительней, если бы вы проверяли девиц, которых везете сюда.
– Их проверяли, – возразил Матиас. – Все они проходят многоэтапное собеседование. У Ники Седых не было психических расстройств, она обладала сильным характером и не была склонна к суициду.
– А жизнь доказала обратное! Может, это повод пересмотреть ваши собеседования, раз они такое упускают? В любом случае, я не могу здесь задерживаться, у меня еще есть дела. Я доволен, что мы понимаем друг друга. До тех пор пока это длится, я рад нашей доброй дружбе.
Ридингер поднялся и направился к выходу. Телохранители, как послушные собачки, семенили следом, что при их габаритах смотрелось весьма забавно.
Но Матиасу сейчас было не до смеха. Глядя на удаляющегося мужчину, он чувствовал, что с Клаусом что-то связано. Какое-то воспоминание, которое потерялось в лабиринте памяти и теперь отчаянно отказывается появляться – хотя надо бы!
Хозяин курорта был не только одним из самых богатых, но и одним из самых активных женихов. Он появлялся на всех вечеринках, много общался с женщинами. Матиас, тоже присутствовавший там, его видел неоднократно…
Ну точно!
– Герр Ридингер, подождите!
– Что-то случилось?
– Да что за две секунды могло случиться? Я тут просто вспомнил… На первом балу вы, кажется, проявляли повышенный интерес к этой девушке – Нике…
– Не помню, – равнодушно пожал плечами мужчина. – Может, и проявлял. Разве не в этом суть проекта?
– Но вы с ней больше не встречались?
– Нет. На первом проекте я общался практически со всеми. С кем-то, может, больше, как с этой Никой, хотя я ее слабо помню. Но после рождественского бала я снова встретился с этими русскими только на второй вечеринке. Чтобы приглашать кого-то на отдельное свидание… Нет, до такой стадии я еще не дошел. А что?
– Нет, ничего, просто вспомнилось почему-то… Не смею вас задерживать.
Матиас был почти уверен, что Ника весь вечер только возле Ридингера и крутилась! Хотя он и не отрицает… Когда она успела познакомиться поближе с кем-то еще?
«Надо будет выяснить, с кем она уехала, – решил он. – А то, что он поможет замять дело… Так даже лучше. У него связей побольше, чем у меня и Марка!»
Ему по-прежнему было стыдно перед Никой и ее семьей. Но ничего не поделаешь – бизнес есть бизнес! Да и вообще, она сама виновата. Это ведь было ее решение!
* * *
Вот оно, значит, как! Как остаться со мной – так все хорошо, у нас доверие и взаимопонимание! А как отправиться вместе на нечто по-настоящему важное – извини, но там не должно быть слишком много народу!
Хотя умом Вика, безусловно, понимала, что Марк был прав.
Кому-то другому его решение отвести на место убийства Еву показалось бы безрассудным. Показывать такое подростку, а тем более психически нестабильному – чудовищный риск! Что, если у девочки начнется какой-нибудь приступ? Или это зрелище спровоцирует долгосрочное обострение? Такое решение не одобрил бы ни один врач!
Но Марк – не врач. Он знает свою племянницу получше всех остальных. Вика удивлялась только одному: как это она сама до такого не додумалась!
Уже понятно, что Ева мыслит по-своему. Не так, как все они. Да и спокойствию ее можно позавидовать, если она хочет оставаться спокойной. Марк говорил, что во время происшествия в Москве, всей этой чехарды с маньяком, племянница здорово помогла ему.
И он, и Вика не могли поверить, что Ника просто взяла и совершила самоубийство. Не похоже это на нее, даже с учетом того, что она могла вернуться пьяной! К тому же это произошло вскоре после приступа Анастасии, которая находилась под действием неизвестного наркотика – и это тоже первой заметила Ева!
На первый взгляд между этими событиями не было никакой связи. Но Вика не могла избавиться от ощущения, что речь идет о цепочке фактов, настолько тонкой, что непосвященному очень тяжело ее заметить.
Раздражало лишь то, что Марк отказался брать ее с собой! Она хоть и не стремилась смотреть на трупы и кровь, а в панику от такого зрелища не впадала. Да и он отказал ей не из-за этого. Просто речь шла о возможном месте преступления, там не нужно лишних следов. К тому же Марк считал, что Еве проще общаться, если рядом находится только он.
А вот это, кстати, не факт. Но не скандалить же, времени и без того мало!
Поэтому Вика обиженно отправилась бродить по берегу озера. Близко подходить к воде она опасалась, памятуя о печальной судьбе Анастасии, а вот смотреть с дорожки на водную гладь, искрящуюся в солнечных лучах, – одно удовольствие.
– Вас редко можно здесь увидеть.
Вика не ожидала, что к ней обратятся, да еще и на русском, но и не испугалась, потому что голос этот узнала сразу.
– Здравствуйте, Мария. Раньше времени не было, а сейчас решила отвлечься.
– Пожалуй, я понимаю, о чем вы. Слышала о Нике. Бедная девочка!
– Слухи тут распространяются быстро…
– Учитывая, что первой тело обнаружила Вита, этого следовало ожидать. Она была в таком состоянии, что первое время просто бегала по территории поселка и кричала об этом. Мне едва удалось ее успокоить, сейчас она заснула – я дала ей легкое успокоительное.
– Спасибо, что помогаете, – улыбнулась Вика. – Представляю, какое у вас мнение обо всем этом…
– Нормальное мнение. Мы не властны над подобными событиями. Поэтому я не могла бы вас в чем-то обвинить, даже если бы хотела. А я не хочу. Я сочувствую чужому горю, но никогда не позволяю ему слишком сильно влиять на свою жизнь.
Не сговариваясь, дальше они пошли вместе. Дорожка была достаточно широкой для этого, да и компания Марии Вику не раздражала. Из всех невест эта, пожалуй, была наиболее самостоятельной – и не только в силу возраста. Просто в ней чувствовалась редкая уверенность в себе, которой обычно можно лишь позавидовать.
– Как думаете, могла Ника действительно совершить самоубийство?
– От этого мало кто застрахован, – отозвалась психолог. – Я никогда не общалась с ней наедине, даже в общих разговорах мы вместе не участвовали, поэтому мне трудно судить. На первый взгляд она не производила впечатления личности с суицидальными наклонностями. Но это ничего не значит. Даже самый сильный человек может улыбаться друзьям, произносить красивые тосты на свадьбе, добиваться карьерного роста. А в один не слишком прекрасный день он открывает окно и прыгает с десятого этажа. Потому что наступает переломный момент борьбы, которая все это время шла у него внутри и о которой знал только он один. Мне известны такие случаи.
