Сайра не могла замять это происшествие, ибо
свидетелей драки было слишком много. Но она решила сделать все от нее зависящее
и первым делом отправилась к ага кизляру. Тот уже был наслышан о
случившемся, — Подкупи всех, кого сможешь, — приказала она
ему. — Слух об этой драке не должен перекинуться через стены дворца.
— Госпожа… — пролепетал старший евнух.
Губы его дрожали, как у хныкающего ребенка. — Госпожа, не знаю, получится
ли. Слухи уже разлетелись по сералю с быстротой молнии.
— Сделай все, что можешь, Апбер-бей. Если
люди узнают, что султан не может управлять даже своим собственным гаремом, мы
потеряем лицо. Этого нельзя допустить!
Сайра вначале планировала ничего не
рассказывать Сулейману, но все вышло иначе. В тот день Сулейман пришел к
матери, как обычно, на вечерний кофе и оттуда послал передать Карем, что
требует ее к себе на ночь. Карем вернула его гонца с ответным посланием. В нем
говорилось, что, к сожалению, она не сможет явиться пред очи султана, ибо
сильно изуродована.
Сайра усмехнулась, услышав об этом,
подивившись про себя смекалке русской невестки. Днем валидэ лично осмотрела
лицо Карем. Царапины были неглубокие, и не было сомнений в том, что через
неделю от них и следа не останется.
Прослышав о том, что султан пригласил к себе
на эту ночь Карем, но та отказалась прийти, Гюльбейяр решила воспользоваться
ситуацией и сама явилась к Сулейману. Но то было жалкое зрелище, ибо
бас-кадина, всхлипывая, стала жаловаться султану на Карем. Сайра вынуждена была
прогнать ее. Смущенный Сулейман вопросительно взглянул на мать, ожидая получить
объяснения, и та рассказала ему все, как было.
— Это ты виноват, — сказала
она, — ибо одиннадцать лет ты не подпускал к себе никого, кроме Гюльбейяр,
а последние семь не подпускаешь никого, кроме Карем. Между ними всегда была
вражда, которая сегодня вылилась в вульгарную драку. Если бы ты брал себе из
гарема больше новых фавориток, как я тебе постоянно советовала, каждая из твоих
женщин была бы занята борьбой за тебя, и тогда у Гюльбейяр и Карем не осталось
бы времени для ненависти друг к другу. Я должен пойти к Карем. Она, наверное,
сильно пострадала, раз даже не смогла прийти сегодня ко мне.
— Ты болван, сын мой! У Карем всего лишь
несколько легких царапин. Но у нее хватило ума заручиться твоим сочувствием без
жалоб, просто отказавшись от твоего приглашения. В то время как несчастная
Гюльбейяр, которая пострадала гораздо больше, вызвала в тебе лишь раздражение
своим появлением.
— О Аллах, мама, что же мне делать?!
— Кого ты выбрал себе в наследники?
Мустафу?
— Да.
— В таком случае ты должен официально
объявить об этом. Ты все еще неравнодушен к Гюльбейяр?
— Я привязан к ней, мама. Она хорошая
женщина. Но я больше не стану искать ночлега в ее постели.
— Тогда объяви Мустафу своим наследником
и отошли его вместе с матерью в Магнезию. Пусть он постигает там науку
государственного управления. Ведь ты тоже сидел в этой провинции в свое время,
как и твой отец, кстати.
Сулейман согласно кивнул.
— Что же до Карем, то неудивительно, что
она так высоко задрала нос. Ты ее сильно избаловал. Выбери новых фавориток,
сын. Ты должен! В гареме полно красивых и умных девушек. Я не сомневаюсь, что
среди них найдутся те, кто привлечет твое внимание.
— Я не хочу больше детей, мама. Сайра
усмехнулась:
— Я расскажу тебе одну маленькую тайну.
Как ты думаешь, сын, случайность ли то, что твой отец, который зачал со своими
четырьмя женами десятерых сыновей и шесть дочерей, не оплодотворил после этого
ни одну из своих многочисленных икбал? Ведь он лишь в самом конце жизни утратил
способность к этому. Дело в том, что мы, его жены, однажды решили: дабы
обезопасить твой трон и твое право на него, надо сделать так, чтобы у Селима
больше не было детей и чтобы ни одна девушка не забеременела от него. Не смотри
на меня так. Есть один надежный способ добиться этого. Так что если с тебя
хватит детей, это легко можно устроить.
Сулейман с минуту пораженно смотрел на Сайру,
потом расхохотался:
— Клянусь Аллахом, мама, ты просто
дьявольская женщина! Но я люблю тебя и сделаю так, как ты советуешь. Но и ты,
уж пожалуйста, сдержи слово и позаботься о том, чтобы никто из моих будущих
фавориток больше не забеременел.
Принц Мустафа и его безутешная мать покинули
Константинополь и отправились в Магнезию. Карем сначала обозлилась на то, что
Мустафа был официально назначен наследником, но тут же обрадовалась тому, что
соперницу выгнали из столицы. Впрочем, скоро гнев вернулся к ней с прежней
силой, ибо Сулейман, игнорируя ее, стал брать к себе в постель новых девушек из
гарема, четыре из которых вскоре были возведены в ранг икбал.
«Ничего, — чуть успокоившись, рассуждала
про себя русская кадина, — если не считать валидэ, то я теперь хозяйка в
гареме. А мать султана немолода, ей уже за пятьдесят Как долго она еще
протянет?»
Увы, Карем-кадина не отличалась большим
терпением.
В один из жарких дней, когда тяжелый воздух
был напоен приторными ароматами роз, жасмина и ноготков, Сайра велела подать
холодный фруктовый шербет. Принес его молодой белый раб. Сайра сразу же
заметила, что у него дрожали руки, когда он ставил перед ней поднос. Не
требовалось большого ума, чтобы понять, в чем тут дело. Шербет, конечно, был
отравлен.
Сайра произнесла всего одно слово:
— Кто?
Евнух задрожал всем телом, — У тебя есть
выбор, — сказала валидэ. — Умереть быстро или подыхать медленно и в
мучениях.
— Карем-кадина, — тут же вскричал
раб и, рухнув на колени, взмолился о пощаде.
— Выпей это, — приказала Сайра тоном
человека, который не терпит, когда его распоряжения не выполняются.
Прошептав одними губами скорую молитву, евнух
осушил кубок с шербетом и уже через несколько минут замертво свалился к ногам
валидэ.
— Где сейчас Карем-кадина? —
спросила Сайра у трепетавшей служанки.
— В бане, моя госпожа, — ответила
та.
— Проследи за тем, чтобы этого раба тайно
отнесли в ее покои и положили на ее постель, — сказала Сайра. Медленно
поднявшись, она вышла в сад.
Валидэ была зла на саму себя. Она явно
недооценила русскую кадину сына. Сайра никак не думала, что Карем осмелится
покуситься на ее жизнь. «Я всегда была уверена, что с ее стороны мне ничто не
угрожает, — размышляла она. — Это было моей ошибкой».
Из всех тех, кто окружал Сулеймана с детства,
теперь рядом с ним осталась только она. Гюльбейяр уединенно жила в ссылке в
Магнезии. У Фирузи и Сарины фактически началась новая жизнь. Милая Фирузи! Она
так не хотела покидать Сайру, даже обижалась, но переезд из дворца явно пошел
ей на пользу. Она совершенно поправилась, и лекари заверили валидэ, что госпоже
Фирузи теперь ничто не угрожает и она спокойно доживет до глубокой старости.
