Похожая на причудливое птичье гнездо, на
холмах над морем прилепилась столица герцогства. Здесь царил дикий и вместе с
тем красочный беспорядок. Мощенные булыжником улочки то резко уходили вверх, то
обрушивались вниз. В городе, казалось, не было двух похожих по силуэту и цвету
домов. Отсюда и название столицы — Аркобалено, что в переводе с итальянского
означает «Радуга».
Над всем городом возвышался дворец герцога
Сан-Лоренцо Себастьяна. Чуть ниже, ближе к морю, располагалась вилла,
выстроенная из розового мрамора, в которой вот уже два года жил их
превосходительство Патрик Лесли, граф Гленкирк, посол их величества Джеймса
Стюарта, короля Шотландии.
Леди Джанет Мэри Лесли сидела, скрестив ноги,
на постели и расчесывала длинные золотисто-рыжие волосы. В зеленых глазах ее
сверкали задорные искорки. Она насмешливо смотрела на своего восьмилетнего
брата Адама, который нетерпеливо расхаживал взад-вперед по комнате.
— Боже мой, Джан, неужели нельзя
поторопиться? Руди целый час уже ждет!
Девушка рассмеялась:
— Иди, если хочешь. Адам. Что касается
Руди, то он меня дождется.
— Вы просто бестия, Джанет Лесли, как
говорит наш отец! — ответил брат.
— А вы — мистер Наглец. И учти: тебе
позволено отправиться с нами на прогулку лишь потому, что рядом буду я, твоя
старшая сестра. Я ведь уже взрослая, можно сказать, на выданье.
— Ха! — фыркнул Адам. — На
выданье, как же! Отец не позволит тебе обручиться с Руди до тех пор, пока тебе
не исполнится четырнадцать!
— Он никогда этого не говорил.
— Станет он обсуждать серьезные вещи с
женщинами! — надменно ответил Адам.
— Ты подслушивал?! О, Адам, расскажи мне,
что ты знаешь, умоляю! А за это я дам тебе одного щенка нашей Фионы, когда она
разродится.
— И я его сам выберу?
Джанет колебалась с ответом. Самого красивого
щенка ей хотелось подарить Руди, но любопытство возобладало, и она кивнула
брату.
Адам тут же взобрался к ней на постель и
заговорщически зашептал:
— В сущности, я не подслушивал. Просто
отец забыл, что я жду его. Это было вчера вечером, и он разговаривал с герцогом
Себастьяном. Отец сказал, что даже четырнадцать лет — это еще рано, но так и
быть, мол, он позволит тебе обручиться с Руди, только при условии, что со
свадьбой герцог подождет, пока тебе не исполнится шестнадцать-семнадцать лет.
— Вы бессовестный лгунишка, Адам Лесли!
— Вот святой крест, не вру! Сама пойди
спроси у него! Джанет соскочила с постели и повела стройными бедрами, чтобы
пола ночной сорочки упала вниз. Ее юное тело уже начало раскрываться из бутона
в красивый цветок.
Девушка бросилась по коридору в кабинет отца,
на ходу размышляя о том, что рассказал брат. Она-то надеялась, что уже на
следующее Рождество будет объявлено о ее помолвке с Рудольфе, наследником
герцога Сан-Лоренцо, и в течение года после этого они поженятся.
Миновав слугу, который ошарашенно уставился на
нее, она влетела в покои отца.
Патрик Лесли лежал на постели и ласкал
какую-то брюнетку, которую Господь одарил пышными формами и золотистым загаром.
Увидев дочь, он, задохнувшись проклятием, вскочил с кровати:
— Сколько раз говорить, чтобы ты не смела
врываться ко мне без стука, Джанет!
— Но вы все равно не услышали бы,
милорд, — фыркнув, проговорила Джанет и присела в реверансе. — Мне
хотелось поговорить с вами об одном весьма важном для меня деле.
Патрик обернулся к брюнетке:
— Ступай!
Девушка неохотно поднялась, обидчиво поджав
губки.
— Но не уходи далеко, — добавил
Патрик. Та счастливо улыбнулась и скрылась за дверью.
— Итак, миледи, что же это за дело такое,
мысль я котором не дает вам покоя настолько, что вы не стесняетесь вламываться
ко мне без приглашения?
— Адам сказал, что ему вчера вечером
удалось подслушать твой разговор с герцогом Себастьяном. И будто бы ты сказал,
что позволишь мне обручиться лишь в четырнадцать лет, а выйти замуж — в
шестнадцать.
— У твоего братца выросли слишком большие
уши и слишком длинный язык, — буркнул Патрик.
— Значит, это правда?
— Да, Джан.
— Но почему? За что мне такое наказание?
В четырнадцать лет многие девушки выходят замуж!
— Я не допущу, чтобы ты совсем юной
умерла при родах, как твоя мать и мать Адама.
— Господи! — воскликнула Джанет,
возмущенно закатив глаза. — Разве я похожа хоть лицом, хоть фигурой на
Мэг? Что до Агнес, то она была слишком хрупкая. А женщины из рода Лесли всегда
славились тем, что рожали по многу детей. А я — Лесли! — с гордостью
прибавила она.
Патрик поморщился. Он обожал свою дочь. Ну
почему время бежит так быстро? Кажется, еще вчера Джанет была крошкой, которая
забиралась к нему на колени, упрашивая рассказать сказку. А теперь перед ним
уже явно не ребенок… Но, черт возьми, еще и не женщина!
Джанет тем временем продолжала:
— Вот взгляни. — Она натянула
спереди юбку, показывая, какие у нее широкие бедра. — Бабушка говорит, что
я просто создана для того, чтобы быть матерью. Такого же мнении брат Дундас и падре
Джиан.
— К черту твою бабушку и болтунов
священников! К черту! — гневно воскликнул Патрик. — Я не допущу,
чтобы ты вышла замуж в четырнадцать лет! Что ты вообще знаешь о браке?! Только
не надо мне цитировать катехизис! Ты думаешь, что семейная жизнь — это
бесконечные праздники и охотничьи забавы? Так вот, поверь мне, дорогая: все
совсем не так. Как только ты выскочишь замуж, первой твоей задачей будет родить
наследника. И после этого ты будешь рожать и рожать, ибо наследник должен быть
окружен братишками и сестренками. А тебе известно, что такое беременность? При
первых же ее признаках тебя будут запирать от всего мира и ты будешь жить хуже
монашенки. Что же до Руди, то с ним будешь видеться весьма редко. Разве что
только в постели.
— Это не так! — горячо возразила
Джанет и даже топнула ногой. — Руди — настоящий джентльмен!
— Это сейчас, пока он за тобой ухаживает.
Но стоит только вам пожениться, все изменится в одночасье. А когда ты
забеременеешь и у тебя начнет увеличиваться живот, он мгновенно предпочтет тебе
какую-нибудь смазливенькую девчонку, вроде той, что стоит сейчас за дверью.
— Я забеременею от него, — мрачно
пригрозила Джанет. — Тогда у тебя не останется иного выбора, кроме как
поженить нас.
Патрик Лесли схватил свою своенравную дочь за
плечи и уставился на нее горящими глазами. Его крепкие пальцы сильно вдавились
в ее нежную кожу.
