— Твои слова — лишнее доказательство
того, что я нашел в твоем лице свое счастье, любимая. Будь по-твоему.
Вдруг закричал ребенок. Молодые родители
вздрогнули от неожиданности.
— Что с ним? — обеспокоенно
воскликнула Сайра.
— Мне кажется, — усмехнувшись,
проговорил Селим, — что принц Сулейман голоден.
Взяв младенца из колыбельки, он передал его на
руки Сайре, и та устроила его у своей груди. Вскоре послышалось довольное
сопение и чмоканье. Глядя на сына, Сайра и Селим счастливо улыбались.
Часть III. Кадина. 1501 — 1520
Глава 22
Наступила осень. На вершинах гор появился
снег, но с моря дул все еще теплый ветерок. Налились урожаем виноградники и
фруктовые сады, и воздух был напоен нежно-сладким ароматом их плодов.
Над последними в атом году цветками роились
ленивые пчелы, а из сада дворца Лунного света доносились веселые детские
голоса. Шесть маленьких мальчиков от семи до двух лет устроили между собой
настоящую свалку.
— Сулейман! — позвала старшего
красивая рыжеволосая женщина. — Береги младших братьев. Не забывай, мой
львенок, они еще совсем маленькие.
— Хорошо, мама, — ответил ей высокий
для своего возраста худенький темноволосый мальчик.
Сайра вновь обернулась к своим подругам.
— Порой он забывает, что Абдуле и Мураду
всего два и три годика, — заметила она.
Зулейка рассмеялась.
— Абдула сам о себе позаботится, —
сказала она. — Он такой толстый. Удивительно, как они до сих пор не
догадались использовать его в своих играх вместо мяча.
— Мурад толще, — ответила
Сайра. — Он даже не видит собственных ног. Не то что наши девочки, правда,
Фирузи?
— Да, они просто красавицы. — Она с
любовью оглянулась на своих дочерей, которым было по два года и которые как две
капли воды походили на белокурую мать. Они сидели и играли тут же в
траве. — Хорошо, что они двойняшки, — продолжала Фирузи. — Если
бы родилась одна девочка, ей было бы одиноко. Мне кажется, Селим очень
обрадовался им после шести сыновей. — Конечно, — заверила ее
Сайра. — Он их так балует. Три молодые женщины переглянулись, и лица их
осветили улыбки. Восемь лет уже прошло со времени их знакомства, и с тех пор
они мало изменились. Впрочем, из робких тоненьких девушек они уже давно
превратились в зрелых молодых женщин. Но ни одна из них не растолстела,
несмотря на то что для турецких гаремов это было обычным явлением. А лица их
будто стали еще краше, если это только было возможно, ибо они и раньше
считались эталонами женской красоты и совершенства. Объяснение крылось в том,
что все они нашли свое счастье.
Зулейку с детства учили, что она не будет
единственной женой у своего мужа, а Фирузи и Сайра были так рано оторваны от
своих семей, что довольно легко перенесли смену образа жизни и мировоззрения с
европейского на восточное. И вот они сидели сейчас в саду перед собственным
дворцом, вышивали, переговаривались, вокруг них играли их дети — идиллическая
картина.
Драматические события произошли с тех пор, как
они впервые приехали во дворец Лунного света. Две девушки гарема покинули своих
подруг на черном верблюде смерти. У Ирис родился мертвый ребенок, и она не
пережила родов, а Амара скончалась во вторую зиму от сильной простуды. Хрупкая
индианка так и не смогла приспособиться к турецкому климату.
Радость же и счастье остальных омрачались,
пожалуй, лишь тем обстоятельством, что у их общей подруги Сарины, которая
отличалась острым языком и вместе с тем открытостью сердца, до сих пор не было
детей. Она нередко делила ложе со своим господином, но никак не могла
забеременеть. Все дети обожали ее, и она любила и баловала их в ответ. Ей было
уже двадцать четыре года, но надежды стать матерью еще оставались.
— Отец! Отец! — закричали вдруг
мальчишки, увидев Селима, который широким шагом направлялся к ним через
лужайку.
Сыновья тут же обступили его со всех сторон.
Младших он гладил по головам, старших легонько шлепал. Маленькие Гузель и Хале
не могли пробиться к отцу сквозь толпу братьев, но принц Селим сам их заметил и
поднял на руки.
— Ну как вы поживаете, мои маленькие
гурии? — спросил он.
Девочки широко заулыбались и закрыли лица
руками, робко глядя на отца в просветы между маленькими пальчиками. Подойдя к
женам. Селим опустил девочек на землю.
— Они растут не по дням, а по часам и
становятся все больше похожими на их соблазнительную мать. Фирузи покраснела.
Принц повернулся к старшему сыну:
— Сулейман, поди сыщи тетю Сарину и
скажи, чтобы она шла сюда. А потом возвращайся к занятиям.
Мальчик торжественно поклонился отцу и,
преисполненный осознания важности поручения, бросился исполнять его.
— Мариан, — позвал Селим, и откуда
ни возьмись перед ним оказалась служанка. — Забери детей в дом и передай
учителям, чтобы они их пока не выпускали.
Женщина повиновалась. Селим слыл добрым
хозяином, но и он мог рассердиться, если видел, что его приказы исполняются с
опозданием.
Тем временем к трем кадинам присоединилась
Сарина, и Селим выговорил:
— До нас дошел слух, что Бесме наконец
удалось достичь первой своей цели. Мой брат Ахмед вернулся в Константинополь, и
отец обещал больше не отпускать его от себя. Ему отвели большую часть дворца
под собственный двор и подарили двенадцать девственниц из султанского гарема.
— Двенадцать! — пораженно
воскликнула Сайра.
— Да, это камешек в мой огород, любовь
моя. Мне как младшему сыну разрешили взять только шесть, а Ахмед все-таки
наследник и потому получил целых двенадцать.
— Да поможет им Аллах… — пробормотала
Зулейка.
— Верно, моя восточная роза. Помощь
Всевышнего им не помешает, но я пришел сказать не только об этом. Завтра
вечером сюда приедет Ахмед. Пока рабочие переделывают его покои в Эскисерале,
он решил нанести мне короткий визит.
— Кого мы должны благодарить за то, что
нам ниспослано это великое счастье? — кривя губы, спросила Сайра.
— Басму, разумеется. Она, верно, хочет
пробудить в своем сыне зависть ко мне. Для того и присылает, чтобы он увидел,
как мы тут живем, чтобы посмотрел на моих сыновей, каждый из которых будет
иметь в будущем преимущество перед теми детьми, которые, возможно, еще появятся
у Ахмеда. По праву старшинства.
— Что нам делать, мой господин?
— Ничего, Сайра. Не надо ничего менять
из-за этого визита. Ахмед всегда мне завидовал. Помню, однажды он отнял у меня
игрушку, которую подарил мне отец, хотя к тому времени он уже вышел из того
возраста, когда играют в игрушки. Он будет завидовать мне в любом случае, что
бы вы ни делали и как бы себя ни повели. Об одном прошу: постарайтесь поменьше
попадаться ему на глаза. А при неизбежных встречах будьте с ним приветливы.
