— Когда мне было тринадцать, Эстер, и я
впервые попала в гарем, я решила, что Аллах — это просто турецкое имя для Бога.
Такое отношение к религии спасло меня от многих неприятностей. Маленькая
торговка усмехнулась:
— Да, госпожа, могу себе представить.
Когда Эстер ушла, Сайра отпустила своих
служанок и вернулась в сад вместе с Мариан и Рут. Они вышли к небольшому
лесному озеру, где бас-кадина поставила их в известность о своих планах.
Несмотря на то что Рут было всего девять, Сайра знала, что может положиться на
нее. Девочка выслушала спою госпожу внимательно и торжественно, не проронив ни
звука.
Реакция ее матери Мариан была более
непосредственной:
— Слава Богу, что вы наконец одумались и
пожелали прислушаться к предупреждению ага кизляра!
— Разве Хаджи-бей и с тобой тоже говорил?
— За несколько дней до своей смерти, моя
госпожа. Ему и в голову не пришло бы поступить так, как вы сейчас предложили.
Сайра усмехнулась:
— Да, воображаю, какими глазами он
смотрел бы на меня! Впрочем, не будь Карим внешне так похож на шотландца, я и
сама не решилась бы на такое.
— Ничего не бойтесь, моя госпожа. Мы с
Рут поможем вам и все вместе запремся в Мраморном дворе. Дайте мне кисет с
зельем, я позабочусь о том, чтобы на кухне сегодня приготовили для принца
Карима клубничный шербет. Он его очень любит и не откажется выпить. Зелье я
подмешаю незаметно. Кстати, он-то знает обо всем?
— Нет, я расскажу ему, только когда мы
будем уже в Мраморном дворе. Карим не по годам умен, и я уверена, он все поймет
правильно. — Сайра сунула руку в прохладную воду. — Зулейка уже
сообщала о том, как себя чувствуют принцы?
— Из Мраморного двора не было никаких
вестей уже больше суток, моя госпожа.
— Неужели евнухи, которые стоят у ворот,
не интересовались?
— Они боятся заразы. Сайра нахмурилась:
— Надо узнать, как там дела. Разве можно
держать нас в неведении так долго? Это не похоже на Зулейку. Впрочем, у них,
видимо, наступил кризис, и она не может отойти от несчастных ни на минуту.
Приблизившись к Мраморному двору, Сайра громко
позвала:
— Зулейка! Это Сайра, Как самочувствие
принцев? Ответом было молчание. Она крикнула снова:
— Зулейка! С тобой все в порядке? Прошу,
ответь мне! Тишина.
— Мариан, сходи к воротам и прикажи
евнухам явиться сюда.
Передай, что бас-кадина приказала и сдерет с
них шкуру, если они не послушаются.
Вскоре прибежал старший из евнухов.
— Ломайте двери, — приказала Сайра.
— Но, госпожа… зараза вырвется наружу!
Зеленые глаза Сайры гневно сузились.
— Открывай дверь, или я вспорю твой
толстый живот и на твоих же глазах поджарю тебе потроха!
Дверь сломали за минуту. Когда она
распахнулась, изнутри потянуло одуряющим тошнотворным зловонием. Прижав к носу
надушенный носовой платок, Сайра жестом отпустила евнухов и переступила порог
Мраморного двора.
Лампы в комнатах еле светили, масло в них
почти закончилось. Сайра прошла по коридору и оказалась в главной комнате.
Зрелище, которое открылось ей там, запомнилось Сайре на всю оставшуюся жизнь.
Мертвые Хасан и Нуреддин лежали на своих койках, а на полу скрючилась в
судороге Зулейка с потемневшим от прилившей крови лицом. Одна рука ее была
закинута за голову, и Сайра увидела набухший непрорвавшийся чумной нарыв. Она
знала, если нарыв не прорвется сам или его не вскрыть вовремя, больной
неминуемо умрет. Склонившись над телом. Сайра поднесла зеркальце к ноздрям
Зулейки. Красивая китаянка была мертва.
Бас-кадина медленно поднялась с корточек. На
нее вдруг навалилась нечеловеческая усталость, и, кажется, впервые дали знать
себя годы. «Я не смогу провести здесь три дня с Каримом», — промелькнула в
голове мысль. Она вышла из здания наружу и проговорила, не узнавая собственного
голоса:
— Принцы и Зулейка мертвы. Принесите для
них гробы. Сожгите все внутри и проследите за тем, чтобы Мраморный двор
тщательно продезинфицировали. Я не хочу, чтобы чума распространилась по всему
дворцу.
— Но кто будет это делать,
госпожа? — дрожащим от страха голосом пролепетал старший евнух.
— У нас уже нет рабов? — резко
ответила она. — Найди их немедленно! И ты, жирный и малодушный сукин сын,
лично проверишь их работу! И не дай Бог, они сделают ее так же плохо, как и
перед тем, как принять сюда несчастных принцев и Зулейку. Только не говори, что
она не взывала о помощи, поняв, что заразилась. Ты просто не захотел услышать
ее мольбы, грязный шакал! Да поможет тебе Аллах, когда об этом прознает султан!
У евнуха от страха и потрясения отвисла нижняя
челюсть. Никогда прежде ему еще не приходилось видеть, чтобы бас-кадина
выходила из себя. К счастью для него, появилась Мариан и увела свою хозяйку.
Сайра действительно была сама не своя. Она
смутно сознавала, как Мариан раздевает ее. Потом англичанка швырнула одежду
своей дочери и приказала:
— Все в огонь!
После Сайру отвели в баню, откуда Мариан
выгнала всех служанок и лично стала прислуживать. Она растерла Сайру какой-то
дурно пахнущей гадостью и ополоснула едва ли не кипятком. Бас-кадина слабо
протестовала, но Мариан не обращала внимания.
— Ничего, ничего, небось не
помрете! — довольно грубо ответила она.
— Я не смогу ваять туда Карима… — слабым
голосом прошептала Сайра.
— Нет, сможете! И должны! — свирепо
прошипела Мариан. — Или, может быть, вы хотите, чтобы его удавили
дворцовые палачи?
Поймите, в этом его единственный шанс на
жизнь. А теперь закройте рот, ибо здесь даже стены имеют уши!
Облив ее в последний раз кипятком с головы до
ног, Мариан увела покорную госпожу в прохладную, хорошо проветренную комнату.
Сайра опустилась на мраморную плиту и позволила служанке растереть свое
оцепеневшее, безвольное тело маслом диких трав. После она тут же заснула.
Мариан на цыпочках вышла из комнаты, сказав ожидавшим за дверью служанкам из
бани:
— У бас-кадины сильный шок.
Зулейка-кадина и два юных принца скончались. Моя госпожа нашла их. Разбудите ее
через два часа и подайте горячий кофе.
После этого англичанка прямиком отправилась в
покои к Фирузи, где уже находилась Сарина.
— Что случилось с Сайрой? — спросила
четвертая кадина. — Слухи распространяются по дворцу со скоростью лесного
пожара.
— С моей хозяйкой все будет нормально,
госпожа Сарина. И я… я решила самолично передать вам трагические известия, пока
не проболтался кто-нибудь из сплетников-рабов.
