— У нашего нареченного, брат! У господина Черных Владимира Сергеевича.
— Оп-па! — ошарашенно прошептал Валера.
Пошарил в кармашке за своим сиденьем, выдернул теплую бутылку воды, нервно открутил крышечку и с жадностью припал к горлышку, затем отдышался, глянул на Володина.
— Это что же получается?.. Получается, что эта сволочь увезла от моего дома Олю, сама там или охранника попросила… А потом? — Его лицо побелело, на лбу высыпали крупные капли пота. — А потом пришла в отдел, начала истерить, написала заявление о пропаже человека… Я же его… Вова, я же его… убью!
Убьет, понял Володин, уловив в голосе Мельникова те самые страшные интонации, что свидетельствовали о полной отключке самоконтроля.
— Успокойся, — попросил он, положил руку ему на плечо.
— К черту!!! К черту успокойся!!! — заорал не своим голосом Валера, безумными глазами обводя салон автомобиля. — Он… Он что-то сделал с ней, Саня!!! Это неспроста!!! Сам говорил, что рожа у него расцарапана! Господи, я его… Я его лично… Своими руками… Поехали!
— Куда? — спросил Володин, прекрасно зная, куда, но все же надеясь, что ошибается.
Не ошибся, друг приказал ехать ему к Черных, и все его блеянье насчет того, что адрес не знает и все такое, не прошло.
— Он тебе заяву приносил? Приносил! Там все прописано! Не финти, поехали!
К шикарному дому Владимира Сергеевича, что располагался в элитном районе пригорода, утопающего в зелени, они смогли добраться лишь через полтора часа. Город прочно замер в огромной пробке, гигантским спрутом обвившим все дороги, включая съезды во дворы. Его щупальца судорожно дергались время от времени, издавали истошные звуки, выбрасывали в воздух зловонные выхлопы.
— Я сейчас умру, — пожаловался Мельников, обмахиваясь газетой, найденной на заднем сиденье машины. — И вода закончилась.
— Может, бросим тачку, а? — предложил Володин, ему было невмоготу в промокшей от пота рубашке, черных носках, черных туфлях и темных плотных брюках. — Черт с ней, вытащит эвакуатор.
— Пойдем пешком? А люди, которых мы подставим? Проклянут!
— Проклянут, — кивнул тот согласно и с надеждой глянул в небо. — Ну, хоть бы облачко, хоть бы капля сверху.
Облака не появились, дождя не пролилось, зато машины вдруг поехали, и через сорок минут они сворачивали с ухабистого большака на прекрасную, гладкую, как зеркало, дорогу, ведущую к элитному поселку.
Охрана пропустила, чего ей не пропустить-то, дом нашли, а вот открывать им не пожелали. И в домофон звонили, и по воротам молотили, Володин кулаком, Мельников ногами.
— Бесполезно. Нет его, — сдался через пятнадцать минут Володин.
— Я не уеду! — отрезал Мельников и полез тут же через забор.
Он слышал нудное шипение в спину о частной территории, о неприкосновенности жилища, об уголовной ответственности и все такое, но не обращал внимания и карабкался вверх по шершавой стене. Перебрался, осмотрелся и отпер калитку Володину.
— Ой, посадят! — продолжил ныть Володин, семеня следом за другом к огромному дому за частоколом высоких деревьев. — Ой, накажут… И уволить могут!
— Заткнись, — отозвался у входной двери Мельников. — Если что, скажем, что был анонимный звонок о стрельбе в этом доме. Понял?
— Не дурак, — проворчал он и, опережая друга, дернул за ручку входной двери.
А она возьми — дверь-то — и отворись. Бесшумно, плавно скользнула, как нежная шелковая портьера. Они одновременно шагнули внутрь и дверь за собой прикрыли.
— Погоди, не шуми, — вдруг попросил Володин, прикрывая другу рот ладонью. Тот как раз собирался дать о себе знать. — Что-то не нравится мне эта зловещая тишина. Ворота заперты, а дом нараспах. Прислуга где?
— Может, за домом?
— Может… — скептически скривился Володин. — Как мы в ворота ломились, мертвого разбудить можно. Не-еет, брат, что-то тут не так, идем тихонько, осмотримся. Сильно не шуми, идет?
Они поделили этажи, как давеча по адресу Голубева. Осторожно, стараясь не особо следить и не лапать дверные ручки пальцами, обошли почти весь дом, на первом этаже, правда, не все посмотрели.
— Никого! — пожал плечами Мельников, останавливаясь у винтовой лестницы, ведущей вниз, в цокольный этаж.
— Никого, — кивнул согласно Володин, и вдруг достал табельное оружие из наплечной кобуры. — Ой, не нравится мне тут что-то, брат.
Внизу была котельная. Одна комната с окошком почти под потолком. Везде было пусто. Они вернулись на первый этаж, двинулись к другой лестнице. Там была еще одна комната в самом дальнем углу. Дверь в той комнате была приоткрыта, горел свет.
— Видишь? — шепнул другу Мельников.
— Вижу, — кивнул Володин.
— Как думаешь, что там?
— Одно из двух, — выдохнул тот судорожно, ловчее перехватывая рукоятку пистолета. — Либо никого, либо жмур!
Они осторожно, страхуя друг друга, двинулись к тонкому лучу света, разрезавшему темный коридор на две трапеции. Первым дошел Володин, осторожно перемахнул светящуюся полосу, замер в углу. Потом вытянул ногу, сильно пнул ею край двери. Дверь отлетела прямо Мельникову в руки. Тот успел поймать. В дверном проеме они возникли одновременно. И одновременно со стоном выругались:
— Твою мать, а!!!
На кафельном полу в луже крови на спине лежал мужчина, вернее труп. Принадлежность его к живым не стал бы оспаривать никто: из горла у мужчины торчал острый огрызок кафельной плитки. Один глаз был закрыт, второй таращился на потолок забрызганным кровью глазным протезом.
— Голубев… — прошептал Мельников, пятясь от двери.
— Видимо… На Черных Владимира Сергеевича этот мало похож, ту холеную рожу я несколько часов назад лично видел и заверяю…
— Заткнись! — прервал его нервно Валера. — Что делать будем?! Оля где?!
— Оля? — Володин дернул плечами, убрал пистолет обратно в кобуру, снова толкнул дверь ногой, закрывая. Взял друга за плечи и повел в гостиную. — Оля, видимо, с хозяином этого дома или где-то еще. Раз нет ее здесь, значит, она где-то еще.
— Ага… А этого кто ужмурил?! — Мельников вытащил мобильник, поиграл им. — Че, звонить нашим-то?
— А как объясним свое здесь присутствие?
— Версию про анонимный звонок еще никто не отменял, раз. Во-вторых, мы могли приехать, побеседовать с хозяином на предмет его заявления о пропаже его невесты. Ворота открыты. — Мельников подергал плечами, провел растопыренной ладонью по взмокшим волосам. — Ворота ведь были открыты?
— Конечно! А как же еще мы сюда вошли?..
— …А как же еще мы бы сюда вошли?! — таращился часом позже Мельников на старшего опергруппы.
— Получается, что вы хотели поговорить с господином Черных на предмет его заявления?
