– Артур сегодня так странно себя вел, – сказала Зебо, сев на кровать. Но перед тем, как опуститься на нее, расправила покрывало.
– В чем странность?
– Попросил принести ему чаю, а когда я это сделала, начала меня им угощать.
– Серьезно?
– Я сказала, что нельзя мне с гостями дома, но он все равно продолжал настаивать. И конфеты мне совать.
– Он там себе ничего лишнего не позволил? – нахмурился Орзу.
– Нет, что ты! – как будто испугалась Зебо. – Мы просто поговорили. Он хороший. Сочувствовал мне. А еще работу предлагал.
– Какую? – оживился Орзу.
– Такую же, как я тут выполняю. Только платить обещал пятьсот долларов.
– Так это же здорово! Надеюсь, ты согласилась?
– Нет, конечно.
– Почему?
– Мужчина один живет. В квартире.
– И что? Жилплощадь наверняка большая.
– Сказал, три комнаты. Но там всего одна ванная и один туалет. А что, если он войдет, когда я моюсь? Или что-то другое делаю…
– Чтобы такого не случилось, существуют запоры.
– Я могу забыть закрыться. Или он. Тогда я увижу его обнаженным.
– От этого еще никто ослеп, – резко бросил Орзу.
– Неужели тебе все равно? – ошарашенно спросила она. – Я думала, ты воспротивишься тому, чтобы я делила кров с одиноким мужчиной.
– Но ты же просто работать на него будешь! – в отчаянии простонал жених.
– Нет, я не буду на него работать, – отрезала Зебо. Ее голос был так же тих, но тверд, и Орзу сразу понял, что переубедить ее не удастся. – У меня уже есть место. И я не променяю его на другое.
– Но там же больше платят!
– Пусть. Зато здесь – ты. Я хочу быть рядом с тобой. За тем и приехала.
– А если бы тебя не взяли?
– Но меня же взяли… – Зебо придвинулась к Орзу, положила голову ему на плечо и выдохнула: – Теперь мы не расстанемся с тобой. Будем вместе, как два неразлучника. Помнишь, как мы об этом мечтали?
Да, кажется, мечтали… Только он уже плохо то время помнил. Полтора года, проведенных в Москве, стерли из памяти многие эпизоды прошлой жизни. А те, что остались, поблекли.
Зебо, продолжая говорить, обвила рукой его шею и начала гладить мочку уха. Она и раньше делала так. И от ее нежных прикосновений по телу Орзу всегда бежали мурашки. Сейчас произошло то же самое.
Орзу покрепче прижал Зебо к себе и потянулся губами к ее рту. Девушка не просто дала себя поцеловать, – она ответила. Не так пылко, как Райка, но все же. Раньше-то после секундного соприкосновения губами начинала отстраняться. А уж если Орзу пытался языком ее губы раздвинуть, отпихивала жениха и убегала. Сейчас же не только не вырвалась, но прильнула к нему. Соскучилась, не иначе.
Орзу целовал Зебо и шарил руками по ее груди, ожидая, когда же та его остановит. Но девушка как будто не возражала. Даже когда запустил руку под юбку, Зебо не отшвырнула ее.
Неужели она позволит… и… все остальное?
Настолько соскучилась? Или хочет привязать его к себе?
Но думать об этом Орзу не мог. Из его головы вылетели все мысли, когда Зебо откинулась на спину и потянула его за собой.
Часть седьмая
Глава 1
И снова дождь…
Даша, выглянувшая в окно сразу после пробуждения, задернула шторы и включила освещение. Уж лучше, как говорится, днем с огнем сидеть, чем в естественной серости пасмурного утра.
Она накинула на себя халат, расчесалась и пошла в ванную. Планы на сегодняшний день у нее были грандиозные – она собиралась съездить к родителям, в бюро ритуальных услуг, чтобы заказать памятник, а еще в две фирмы, куда требовались работники.
В ванной разделась и пустила воду. Решила немного полежать в пене, чтобы расслабиться. В комнате имелось небольшое окошко, на его подоконник она обычно ставила зеркало и, глядя в него, подщипывала брови. И сейчас взяла в руки пинцет, машинально глянула в окно. Ее внимание привлекло нечто, лежащее на дорожке парка. Сначала Дарья не поняла, что это, ей показалось, какой-то мешок. Быть может, с землей? Орзу вчера подкладывал ее под высаженные летом кустарники. Но нет, не мешок… человек! Лежит как-то странно, поджав ноги, спрятав под тело руки, как будто стоял на коленях и молился, сложив на груди ладони, а потом вдруг упал…
Даша схватила халат и выбежала из ванной, на ходу всовывала руки в рукава, запахиваясь. Домчалась до входной двери и чуть босой за порог не выбежала. Сунула ступни в первые попавшиеся башмаки и продолжила путь. Завернула за угол – окно ванной выходило на задний двор, человек лежал недалеко от кухонной двери на дорожке, ведущей к калитке. Подлетела к нему, присела рядом. Худенькое тельце под объемным, с чужого плеча пальто, на голове темный платок, на ногах, теперь было видно и их, калоши, которые, как и пальто, сильно велики. Размера на четыре, как минимум.
– Зебо!
Ответа не последовало. Девушка была мертва. Ее шею, подобно тропической змее, обвивал шелковый шарф с оранжевым орнаментом.
Быстро поднявшись на ноги, Даша помчалась в дом. Влетев в кухню, попыталась перевести дыхание, но не вышло – в груди что-то клокотало, горло сдавливало. Она подбежала к раковине, чтобы хлебнуть воды, пусть и из-под крана,
– Даша? – послышалось за спиной. – Что с тобой?
Это был Сергей. Он приехал поздно вечером и разбудил ее, постучавшись к ней в комнату. Но Дарья не открыла. Крикнула: «Извини, я сплю!» И Сергей ушел. И вот теперь стоял позади нее и обеспокоенно спрашивал, что с ней случилось.
– Со мной все в порядке, – через силу ответила Даша, вытирая рот тыльной стороной ладони. – А вот с Зебо нет. Ее убили. Вызывай полицию.
…И вскоре дом снова был запружен людьми. Опера сновали повсюду. Допросы, осмотры, сбор улик… Даша давала показания первой и теперь могла вздохнуть свободно. Заварив себе чаю, девушка уселась в кухне, чтобы в тишине немного прийти в себя. Но не тут-то было! Не успела сделать и пары глотков, как ее одиночество было нарушено.
– А я так и знала, что это он! – возопила Райка, влетев в кухню. – Как чувствовала!
– Ты о ком?
– Об Артурчике. Он убийца, это очевидно!
– Шарф ничего не доказывает.
– Шарф? – фыркнула Райка, закатив глаза. – Да полицаи доказательство посерьезней нашли!
Бывшая горничная плюхнулась на стул, схватила Дашин чай и сделала жадный глоток. Хорошо, что напиток успел немного остыть, иначе весь рот бы сожгла. Затем Раиса снова затрещала:
– В кармане пальто, которое было на Зебо, обнаружили симку. А на ней одна волшебная запись.
