– Они и закрылись, только я там со своей одноклассницей встречалась, мы с ней поболтали, потом я зашла в туалет…
– Ясно. Вот видишь, мы с тобой совершенно случайно оказались в этом лифте.
– Не уверена, – гнула я свою линию. – Не удивлюсь, если все это было предопределено свыше! Нас отрезало от остального мира затем, чтобы дать нам возможность что-то переосмыслить. Если мы сделаем правильные выводы, нас спасут, если же нет, то…
– …нас все равно спасут, но несколько позже, – Краснихина закончила за меня фразу на этой умеренно оптимистичной ноте, после чего о чем-то призадумалась. Она молчала минут десять, если не больше, потом вдруг изрекла: – Знаешь, я тут покрутила кое-что в уме и пришла к выводу – если я и совершила что-то не то в этой жизни, то уже заплатила за все сполна.
– Это не нам решать.
Мне было чертовски любопытно: Ирина имеет в виду киднеппинг или нечто другое, но я не могла спросить ее об этом напрямую.
– Оля, а тебе никогда не приходило в голову, что все беды – от мужиков? – поинтересовалась Краснихина, «съехав» с нужной темы.
– Честно говоря, я не сторонница этой теории. То же самое они могут сказать и про нас.
– Как женщины ни бьются за свою самостоятельность, мужчины все равно играют доминирующую роль. Все так или иначе вертится вокруг них. Вот ты сделала аборт и обвиняешь в этом только себя. А разве отец того ребенка ни в чем не виноват?
– Может, ты и права. – Я не стала излишне активно возражать ей.
– Конечно, я права! Знаешь, я ради одного человека на все готова была пойти, а он использовал меня и выпроводил из Горовска.
– В смысле?
– Не буду объяснять тебе, в чем дело, – это долго и неинтересно, скажу только, что четыре года тому назад, после одной крайне неприятной заварушки, мне пришлось уехать из родного города. Он подарил мне кольцо и сказал, что поедет со мной. Я уехала, а у него здесь возникли какие-то неотложные дела, и ему пришлось задержаться. Я ждала его в Москве, а он все не ехал и не ехал, – разоткровенничалась Ирина. – Через какое-то время до меня дошли слухи, что он женился, потому что какая-то дура от него залетела. Я перестала его ждать и начала устраивать собственную жизнь. Несмотря на то что в столице крутится восемьдесят процентов всего российского бизнеса, жизнь там – не сахар. Одни расстояния чего стоят! Работа – на юго-западе, съемное жилье – на северо-востоке. Приезжаешь туда к часу ночи, а в пять утра снова вставать надо. Знаешь, как часто меня в метро обворовывали? А риелторы с жильем сколько раз кидали? Мне на вокзале ночевать приходилось, а менты, ни в чем толком не разобравшись, принимали меня за проститутку и тащили в отделение, причем были явно не прочь сами попользоваться мною! Я за первый год жизни в Москве через такой ад прошла, что все мои грехи, если они и были, окупились с лихвой.
– Стесняюсь спросить: а почему ты сразу в Горовск не вернулась?
– Почему не вернулась? – Ирина повторила мой вопрос, вероятно, для того, чтобы дать себе время на обдумывание ответа. Но, видно, так и не придумала ничего оригинального, поэтому отделалась от меня расхожей фразой: – На то были свои причины.
– Но ты ведь все-таки вернулась?
– Семен, – Краснихина впервые назвала это имя, – позвал меня, и я прилетела обратно, поверив, что он собирается разойтись с женой.
– Ну и как, разошелся?
– Тянет резину. Сына ему, видите ли, жалко! Да я ему, может, пять детей родила бы! Мы с ним обладаем генофондом, который надо копировать и копировать, но – только в законном браке. Не терплю выражение «мать-одиночка»! Есть в нем что-то унизительное, – поделилась со мной Ирина и замолчала.
Поразмышляв над услышанным, я пришла к выводу – она участвовала в похищении Тани, которое организовал некий Семен. После того как родители девочки передали киднепперам требуемую сумму, Краснихиной пришлось на время уехать из Горовска. Именно она засветилась больше всех остальных участников этого преступления. А произошло это как раз четыре года тому назад, так что по срокам все сходилось. Осталось только выяснить, кто такой Семен. Возможно, он работал в «Свече», поэтому ей приходилось держать в тайне свою интрижку с Сергеем из «Компьютерной клиники». Я вспомнила, как Ирина разговаривала с директором «Адреналина». Было похоже, что у нее есть покровитель, который за нее непременно заступится. Вероятно, это как раз Семен.
За стенками шахты лифта послышались голоса, и это обстоятельство мгновенно «включило» Краснихину – она забарабанила в двери:
– Эй, кто-нибудь! Вы меня слышите?
– Слышим, – отозвался незнакомый мужской голос. – Вы что, в лифте застряли?
– Застряли, – подтвердила она.
– Какая-то тетка часа два назад обещала нас вызволить отсюда, но мы до сих пор здесь, – добавила я.
– Сколько вас там?
– Двое! – крикнула я.
– Ладно, держитесь, девчонки! Сейчас мы что-нибудь придумаем.
Я поняла, что эти случайные люди не будут зря бросаться словами и можно ждать скорого вызволения из «плена». Времени для того, чтобы выпытать у Краснихиной еще хоть какую-то информацию о Семене, уже не осталось. Как я ни пыталась продолжить начатую ей тему, Ирина разговор больше не поддерживала. Вскоре в лифте включился свет, и кабинка плавно поползла вниз. На первом этаже нас встретили четверо мужчин – лифтер, охранник и двое сотрудников типографии, работавшей двадцать четыре часа в сутки. Невиницын незаметно подмигнул мне и начал извиняться, сбивчиво объясняя, что произошло с вверенным ему объектом.
– Да пошел ты! – бросила ему в лицо Краснихина, и мы с ней вышли из «Свечи» в ночной город. – Вот видишь, ничего страшного не произошло! Тебя подвезти?
– Нет, спасибо, я здесь рядышком живу.
– Как знаешь. Если вдруг захочется адреналинчика, обращайся, – предложила мне Ирина. – Как найти меня, ты знаешь.
– Ну уж нет, мне, наверное, застрявшего лифта на всю оставшуюся жизнь хватит!
Ирка села в «Шкоду Фабию», а я пошла за угол, где был припаркован мой «Мини Купер». Рядом с ним стоял «Ниссан Микра». Инесса с Аришей бросились мне навстречу.
– Полетт, прости! – дедуля нежно обнял меня. – Я могу себе представить, что ты пережила там. Мне самому пришлось выпить валидол…
– Ариша, погоди, – отстранилась я от него. – Ты сейчас за что просишь у меня прощения?
– За болтанку в лифте, которая едва не привела к неповторимой трагедии. Нельзя было доверять серьезное дело подростку!
– То есть ты хочешь сказать, что те скачки́ устроил внук дяди Левы? – с веселой непринужденностью поинтересовалась я.
– Да, но не нарочно. Он нажал – совершенно случайно – не на ту кнопку, в результате лифт стал неуправляемым. Хорошо, что Невиницын подоспел в лифтерную вовремя…
– Вот как? А я подумала, что эти подпрыгивания кабины входили в обязательную программу. Оказывается, я здорово рисковала своей жизнью, да и жизнью Краснихиной, но даже не подозревала об этом!
