– Да, в принципе ее по-любому пришлось бы отпускать, – вставил Киселев. – Даже если бы Анна Григорьевна оказалась убийцей, ее бы перевели в тюремную больницу. А мы сейчас ждем кузнеца, у которого преступница заказывала кинжалы. Я тебе доверяю, дорогой, но, как говорится, доверяй, но проверяй.
– Не возражаю, – эксперт заерзал на стуле. – Чайком угостишь?
– А этого добра у нас всегда хватает, – легким движением майор включил электрический чайник. – Варенье и печенье с подоконника сам возьми. И сахарок, если хочешь.
– Все хочу, жажда замучила, – Станислав Михайлович достал блюдца со сладостями. – Люблю к вам ходить, господа. В других отделах такого гостеприимства нет. И притом у вас часто гостят прекрасные дамы, – он подмигнул Кате.
Та расплылась в улыбке:
– Ну вы и скажете…
– Как есть, так и говорю, – подтвердил Заболотный. – Ты у нас красавица и умница, это всем известно.
На столе у Павла зазвонил телефон. Он поднял трубку и буркнул:
– Уже пришел? Приглашай его ко мне, – и, обратившись к присутствующим, пояснил: – Кузнец явился. Петя, принимай. Ты его знаешь.
– Что-то мне не хочется присутствовать ни при каких процедурах, – признался Михалыч. – Можно я заберу с собой сладости и кружечку такого ароматного чайку? Обещаю с возвратом.
– Ловлю на слове, – улыбнулся Киселев.
– Тогда до встречи, – подмигнул ему эксперт и ретировался.
Прохоров вышел за дверь и через две минуты явился с мускулистым плотным мужчиной средних лет. Мужчина нервно хрустел пальцами.
– Вот уж не думал, что этот заказ меня в могилу сведет, – признался он, поздоровавшись. – Будет мне, дураку, наука. Ведь с самого начала дамочка показалась странной. Это ее черное одеяние, вуаль… И нежелание говорить. Нет, ни на что не посмотрел. Заплатила, сколько попросил, – и вперед с песней. Вот теперь буду по полициям бегать.
– Возможно, эта дамочка сидит сейчас у нас, – успокоил его Павел. – Тогда бегать больше никуда не придется, – он выглянул за дверь и позвал сержанта. – Коля, приведи задержанную.
Подчиненный кивнул и побежал исполнять приказ. Вскоре Захарова снова входила в кабинет. На желтом морщинистом лице не было ни тени беспокойства.
– Кажется, я что-то забыла сделать, – начала она и взглянула на кузнеца. – Как много у вас народа. И зачем вы привели еще одного мужчину?
– Вы узнаете этого человека? – поинтересовался Костя, указывая на мастера.
Она заморгала:
– А должна? Если должна, вы так и скажите. Вы же знаете, у меня…
– Провалы в памяти, – закончил за нее Скворцов. – Значит, не помните?
– Нет, – призналась старушка и занервничала. – Но мне нужно отдохнуть, и я вспомню еще что-нибудь.
– Спасибо, – ответил ей Костя и повернулся к кузнецу. – А вам знакома эта женщина?
Тот уверенно покачал головой:
– Нет.
– Это не она заказывала у вас кинжалы?
– Нет, – повторил мужчина не менее убедительно.
– Даже если нарядить ее в черное?
– Даже если нарядить ее в черное, – повторил свидетель. – Эта среднего роста и щуплая. Та была повыше и поплотней. Нет, однозначно не она.
– Большое вам спасибо, – поблагодарил Скворцов. – Вы свободны. Но, уж извините, если понадобитесь…
Она опешила:
– То есть как свободна? Разве сейчас не арестовывают убийц?
Катя подошла к Захаровой и обняла ее за плечи:
– Вы никого не убивали. Кто-то внушил вам, что это сделали вы. Вспомните, пожалуйста, с какой из женщин вы общались в последнее время чаще всего? Она и заронила в вашу голову такие мысли.
Анна Григорьевна наморщила лоб.
– Кажется, я действительно с кем-то общалась. Однако я ничего не помню… Я уже говорила вам…
– Вашу знакомую нам просто необходимо найти, – продолжала Зорина. – Где вы обычно гуляете? Или ваши друзья приходят к вам домой?
Она испуганно дернулась:
– Я никогда никого не привожу домой.
– Тогда вы где-то общаетесь с ними. Где?
Захарова немного подумала.
– Иногда я выхожу гулять в парк возле дома. Но… – она беспомощно развела руками.
Павел поднял трубку.
– Отвезите задержанную домой, – распорядился он.
Когда Анну Григорьевну увели, майор обернулся к друзьям:
– Петя, позвони ее лечащему врачу и поговори с ним. Возможно, придется просить его, чтобы побеседовал с ней с применением своих методов. Опиши ее состояние и поинтересуйся, есть ли вероятность заставить Захарову вспомнить, кто внушил ей мысль об убийстве.
Прохоров наклонил голову.
– Сейчас все сделаю, – он достал мобильный и набрал номер Половцева.
Артем Михайлович сразу отозвался:
– Я вас слушаю.
– Это Прохоров, – сказал Петя. – Я был у вас недавно.
– Можете не представляться, я помню, – ответил врач. – Даже помню, о чем мы говорили. Вы интересовались Захаровой.
– Дело в том, – старший лейтенант немного помедлил, – что нам пришлось арестовать ее по подозрению в двух убийствах.
Доктор чуть не задохнулся от негодования:
– Вы просто сошли с ума.
– Не волнуйтесь, мы уже отпустили ее, – успокоил его Петя. – И в связи с этим мне нужно у вас проконсультироваться. Дело в том, что мы ее арестовали не просто так. Она призналась во всех убийствах и только благодаря нашему эксперту, доказавшему обратное, вышла на свободу. Причем Анна Григорьевна настаивала на своей виновности.
– Чертовщина какая-то, – процедил Половцев.
– И тем не менее это так, – бросил Петя. – Поэтому я и хочу побеседовать с вами. Как вы думаете, почему она это сделала?
– То есть взяла на себя чужую вину? – уточнил Артем Михайлович. – Да я понятия не имею, зачем это ей нужно.
– Мог ли кто-нибудь внушить ей подобную мысль? – спросил старший лейтенант.
Доктор подумал:
– Вообще-то мог бы. Сейчас Захарова большую часть времени проводит в своем мире, однако она не опасна, просто кажется странной. Дети следят за ее состоянием, и когда их мать переходит допустимые границы и воображает себя то птицей, то белкой, то рыбой или упорно настаивает на убийствах мужей, они срочно звонят мне, и мы ее забираем. Разумеется, мы лечим ее и гипнозом, и он плодотворно влияет на пациентку. Она довольно внушаема. Думаю, ваша мысль имеет право на существование.
– Она утверждает, что многого не помнит, – вставил Петя.
– Правильно, – согласился врач.
