— Без двоих, которых сегодня вы застрелили, — напомнил Васиф.
— Это не мы застрелили, а Салим, — возразил Максуд. Он поздоровался с двумя стариками, вошедшими в палатку, и тихо продолжал: — И вот вы вчетвером собираетесь сделать то, что не может сделать весь спецназ Дагестана и России, областное управление ФСБ и местный МВД? Ты можешь мне внятно объяснить — вы сумасшедшие или у вас есть какой-то конкретный план?
Они увидели, как из палатки выходит одетый в форму офицер полиции. Он поздоровался с Васифом, когда проходил мимо.
— Наш участковый Абдулкерим, — пояснил Васиф, — такое комичное существо из прошлого века. Не брезгует ничем, собирает деньги даже с продавцов воды и зелени. Давно пора его отсюда убрать, но все хорошие сотрудники находятся на оперативной работе, и поэтому нам приходится терпеть.
— Ты не ответил на мой вопрос, — напомнил Максуд.
— Мы не можем никому доверять, — пояснил Васиф, — ведь почти наверняка любое продвижение отрядов МВД или ФСБ будет известно банде Нугзара. Все давно схвачено, куплено и проплачено, о чем я тебе и говорил. А когда мы пойдем сами и будем самостоятельно решать, куда и зачем идти, — появляются большие шансы. На самом деле у нас неплохой отряд. Есть егерь, который прекрасно ориентируется не только в лесах, но и в горах. Есть бывший спецназовец. Есть врач, который всегда может оказать необходимую помощь. И такой человек, как я, который служил пограничником и еще не разучился стрелять. По-моему, оптимальный вариант. Если бы у нас было еще несколько человек, то вообще никаких проблем. Но Магомед попал в больницу, а у Талата такое зрение, что с ним нельзя даже выходить на оживленную улицу. Оставался только ты, как наш старший брат, но, насколько я понял, ты считаешь нашу затею авантюрой и не собираешься к нам присоединяться.
— Бессмысленная и непродуманная акция, — кивнул Максуд, — уже не говоря о том, что вас всех четверых могут убить. Просто устроят засаду и расстрелют всех четверых…
— Поэтому мы не берем чужих, чтобы никто не знал о наших планах и маршрутах, — напомнил Васиф, — и только поэтому мы рассчитываем на возможный успех. Ты должен понимать, что мы выступаем не против банды. Мы против Нугзара и его трех братьев. Когда мы их найдем и уничтожим, остальные нам будут просто неинтересны. Конечно, если они не вступятся за своих вожаков.
— То есть вы думаете, что двадцать человек будут смотреть, как вы убиваете их командиров, и ничего не сделают.
— Я так не думаю. Но мы не бойцы спецназа или специальный отряд, выполняющий задание правительства. Мы всего лишь кровники семьи Асланхановых и собираемся закончить эту войну, которая длится уже сто с лишним лет.
— А завтра у них вырастут дети и внуки, — напомнил Максуд, — и война снова возобновится. Это кровная вражда, которая никогда не закончится. Сейчас у нас появился шанс. Давайте оставим свою личную месть и доверим все сотрудникам полиции. Так будет гораздо надежнее и удобнее.
— В нашей стране нет смертной казни, — возразил Васиф, — а это значит, что сам Нугзар и его братья могут получить по пятнадцать-двадцать лет тюрьмы, выйти досрочно через десять и снова начать убивать. К этому времени моему сыну будет за двадцать, а остальные дети тоже вырастут. На этот раз они могут убить либо нашего отца, либо кого-то из мальчиков. А я не хочу оставлять эту войну моему сыну. Нужно закончить с ней — здесь и сейчас.
— Видимо, я действительно ничего не понимаю, — вздохнул Максуд. — Как ты можешь так спокойно рассуждать, словно речь идет об обычной охоте? Я очень беспокоюсь за вас всех.
— Когда мы учились в школе, ты меня всегда защищал, — напомнил Васиф, улыбаясь. — Видимо, приходит момент, когда нужно отдавать долги…
В палатку вошел молодой человек. Он поискал глазами кого-то и, не найдя, подошел к Мураду. Что-то ему негромко сказал. Тот поднялся и подошел к Васифу.
— Там приехали друзья дяди Кадыра из соседнего села, — пояснил он, — просят, чтобы к ним вышел сын погибшего судьи. Видимо, привезли мясо и хотят его лично вручить. А Салим поднялся к своей матери.
— Может, тебе самому к ним выйти, — предложил Максуд, — ты все-таки его зять.
— Нет, — возразил Васиф, — это будет неправильно. Они хотят видеть представителя дома Намазовых. И если нет Салима, то нужно выходить мне или тебе. А ты никого из них даже не знаешь. Я сейчас пойду к ним и приму это мясо. Чтобы не оскорблять людей.
— Правильно, — согласился Мурад, — так будет лучше.
Васиф поднялся и, обращаясь к старшему брату, с улыбкой произнес:
— Ты за меня не волнуйся. Я уже вырос.
Он пошел за молодым человеком к выходу. Мурад сел на его место рядом с Максудом.
— Салим говорит, что вы настоящий герой, очень ему помогли, — продолжал он.
— Салим говорит неправду, — устало возразил Максуд, — на самом деле все сделал сам Салим. А я только случайно выстрелил. Я уже об этом говорил.
— Вы очень скромный человек, — заметил Мурад. — Только учтите, что с ними нельзя церемониться. И оставлять свидетелей тоже нельзя. Я имею в виду двоих бандитов, которых пристрелил сегодня Салим. Так нужно поступать всегда.
И в этот момент где-то рядом с палаткой раздалось два глухих выстрела. И женский крик. И топот убегающих ног. Максуд и Мурад удивленно посмотрели друг на друга. Затем, поднявшись, бросились к выходу из палатки.
На улице уже толпились люди. Расталкивая людей, Мурад громко спрашивал, что случилось. Максуд шел за ним.
— Убили, — услышал он чей-то голос в толпе, — опять кровники убили одного из Намазовых.
— Кого убили? — хотел уточнить Максуд, протискиваясь следом за Мурадом.
Увиденная картина его потрясла. Недалеко от палатки лежал убитый Васиф. Убийца выстрелил в него дважды. Сначала в сердце, а когда он упал, сделал еще один контрольный выстрел. Хорошо, что не в голову. Это была единственная благородная черта убийцы. Он подождал пока Васиф выйдет из палатки, подошел к нему вплотную и дважды выстрелил. Васиф рухнул как подкошенный. Первая пуля пробила ему сердце, вторая застряла где-то над печенью. Все было кончено.
Успевший выбежать Салим сумел только увидеть, как умирает его двоюродный брат. Вокруг продолжали возмущаться. Это было неслыханное по своей дерзости и мстительности преступление — когда прямо во время поминовения убитого из палатки позвали его сына, чтобы пристрелить. Но по роковой случайности вышел племянник, которого и убили.
Максуд растерянно и изумленно смотрел на тело своего младшего брата, с которым минуту назад он еще разговаривал. Неожиданно толпа начала расступаться, пропуская к убитому его отца. Максуд поднялся, с ужасом наблюдая, как по образовавшемуся коридору подходит отец.
Глава 10
Отец подходил медленно, словно каждый шаг давался ему с трудом. Это было невероятно, невозможно, немыслимо, но он старел прямо на глазах с каждым сделанным шагом. К телу своего младшего сына он подошел уже немощным стариком. Посмотрел на убитого. Максуд поднялся, опустив голову. Ему было стыдно перед отцом и перед остальными мужчинами, словно он лично был виноват в том, что произошло. К ним пробился Салим, который понял все с первого взгляда. На сентиментальные рассуждения и горестные вздохи не было времени.
