Водитель подошел к офицеру полиции и протянул ему документы. После разговора, продолжавшегося несколько минут, выяснилось, что офицер и водитель земляки из Дербента. Офицер вернул документы водителю и разрешил им следовать дальше. Без досмотра машины. Водитель забрал документы и спокойно пошел к «Ниве». Офицер сделал знак своим коллегам и повернулся к своему автомобилю. И в это мгновение на дороге показался внедорожник, спешивший остановить бандитов. Уже по их скорости было понятно, что они спешат. Водитель, несколько ошеломленный появлением внедорожника, испуганно замер, когда его пассажир крикнул ему:
— Садись в машину быстрее, идиот.
Водитель бросился к рулю, когда офицер полиции обернулся, увидев испуг пассажира в «Ниве». И заметил несущийся на предельной скорости внедорожник «Хендай». Офицер сразу все понял.
— Стой, — крикнул он, — стойте.
«Нива» рванула с места. Другой сотрудник полиции, стоявший на дороге, успел отскочить в последний момент. «Нива» промчалась мимо него, набирая скорость.
— Если уйдут в горы, мы их не догоним, — сказал сквозь зубы Салим, — у нас скорость больше, но они там знают все тропинки, сумеют сманеврировать, а мы их не заметим.
И здесь пассажир «Нивы», у которого не выдержали нервы, допустил роковую ошибку. Он высунул руку и начал стрелять в догонявший их «Хендай». Салим затормозил, пытаясь увернуться от пуль. Раздался противный скрежет тормозов. Но эту попытку заметили и сотрудники полиции. У них был конкретный приказ открывать огонь на поражение в случае вооруженного сопротивления. Майор, возглавлявший этот патруль, приказал сержанту, стоявшему рядом с ним, открыть огонь на поражение. И сержант дал длинную очередь. Машина сначала остановилась, затем покатилась куда-то под уклон и остановилась. Дверца открылась и из «Нивы» выпал ее пассажир, который был еще жив. «Хендай» по инерции проехал еще метров пятьсот и остановился рядом с «Нивой». Выскочивший Салим подбежал к лежавшему пассажиру. Тот был еще жив.
— Здравствуй, Галиб, — сказал Салим, наклоняясь к умирающему, — ты перепутал. Вместо меня убил другого человека. Ты просто перепутал.
Умирающий улыбнулся, изо рта пошла кровь.
— Нет, — прохрипел он, — не спутал… Какая разница, какой Намазов… вас всех… всю семью вырежем.
Он попытался достать пистолет, даже начал двигать правой рукой, но Салим наступил ему на руку. Тяжелораненый застонал.
— Всех вырежем, — убежденно произнес он.
— Это мы найдем и вырежем всех вас, — сказал Салим, наклоняясь к умирающему. И затем сильно ударил его по лицу ногой. Когда подбежали сотрудники полиции, бандит был уже мертв.
— Зачем ты его ударил? — спросил майор. — Я все видел. Кто тебе дал право бить умирающего? Поедешь с нами и все объяснишь.
— Это родственник Нугзара, — сказал Салим, — полчаса назад он со своим другом застрелил сына моего дяди прямо у траурной палатки, где мы отмечали поминки моего отца.
— Прямо у палатки? — не поверил майор. — Что ты такое говоришь? У нас никогда не было таких случаев. Обычно после похорон сорок дней не трогают родственников погибшего. Есть такая традиция. Значит, они совсем звери.
— Они не уважают наши традиции, — с горечью пояснил Салим, — я говорю, что моего двоюродного брата убили у палатки, где шли поминки по моему отцу.
— Извини, — сказал майор, — значит, это совсем не люди. Как они могли такое сотворить, я даже не понимаю. У них не осталось ни совести, ни чести.
— Не осталось, — согласился Салим. Он обошел машину, посмотрел на водителя. Этого типа он раньше не видел. Салим подошел к убитому. Посмотрел на майора.
— Вот мои документы, — сказал он, протягивая свое служебное удостоверение офицеру, — я работаю в Махачкале старшим судебным приставом. И этот человек наш кровник. Семь дней назад они убили моего отца, а полчаса назад застрелили моего двоюродного брата. Я прошу вас разрешить мне посмотреть его телефон. Только посмотреть. Я не заберу его, ничего с ним не сделаю. Мне нужно знать номера телефонов тех, с кем он разговаривал и кому звонил.
Майор колебался. Сержант, стоявший рядом, отвернулся.
— Мне нужно это знать, — снова попросил Салим, — я только посмотрю и положу телефон обратно.
— Что ты молчишь, майор? — не выдержал стоявший рядом Этибар. — Его отец был судьей. И его убили бандиты. А двоюродный брат работал заместителем председателя исполкома. Если ты можешь помочь ему узнать что-то про этих подонков, почему ты не помогаешь?
— Помолчи, — нахмурился майор, — это только в кино бывает. Одна сторона хорошая, а другая плохая. Может, это вы начали вражду, а они только защищаются. Откуда я знаю. Водитель был мой земляк из Дербента. А вы теперь убиваете друг друга.
— Если даже ты не разрешишь, я все равно достану его телефон, — сказал Салим, глядя офицеру в глаза. — Можешь в меня стрелять. Или приказать своему сержанту разрядить в меня второй рожок, они убили моего отца. Это ты понимаешь?
Майор, не выдержав взгляда, отвернулся. Он ничего не сказал, но это был своеобразный сигнал. Салим наклонился, достал телефон из кармана убитого, посмотрел номера телефонов, куда он звонил. И номера телефонов, с которых звонили убитому. Через минуту он наклонился и, вытерев телефон своим носовым платком, вложил его в карман убитого. Поднялся.
— Спасибо, майор, — пробормотал Салим, — я этого никогда не забуду.
— Уезжай, — отмахнулся майор, — да будет Аллах милостив к твоему отцу.
— И ко всем вашим родственникам, — ответил Салим, направляясь к своей машине.
Они с Этибаром вернулись немного раньше приехавшего Максуда, который привез тело Васифа. После прощания женщин с убитым его повезли на кладбище. По традиции хоронили, завернув в белый саван… Васифа положили на левый бок и развернули над ним большое одеяло, чтобы родственник погибшего мог с ним проститься. Отец взглянул на Максуда.
«Господи, — подумал Максуд, — если кто-нибудь из наших ученых узнает, чем именно я занимаюсь… Они бы решили, что я просто сошел с ума. А с другой стороны, это традиции нашего народа, и я не имею права отказываться. Хотя бы ради наших родителей, ради памяти Васифа».
Он снял обувь и полез вниз, в могилу. Ему помогли туда спуститься. Над ним развернули одеяло. Максуд, чувствуя как дрожит рука, начал открывать лицо. Белая ткань легко поддавалась. Наконец он увидел лицо своего младшего брата. Он словно спал. У Максуда сжалось сердце от волнения.
— Васиф, — неожиданно даже для самого себя произнес Максуд, — прости, что так все получилось. Не беспокойся за своих детей, я их не брошу. И еще я тебе обещаю, что найду всех твоих убийц. Обещаю тебе.
Он взял горстку песка и посыпал на правую щеку брата, исполнив ритуал до конца. Затем закрыл лицо Васифа и взглянул наверх. Такое ощущение, что это могила метров пять или шесть в высоту, хотя он понимал, что она стандартных размеров. Он вдруг испугался, что не сможет сам вылезти отсюда.
