В то же время у Анны было какое-то неприятное, тревожное ощущение.
Завалов откровенно разглядывал ее – но в его взгляде был не только обычный мужской интерес, а что-то еще. Он смотрел на Анну, как кот смотрит на испуганную мышь, зная, что она никуда не денется, стоит только протянуть когтистую лапу…
«Странно, – подумала Анна в следующий момент, – он довольно интересный мужчина, не бедный, достаточно влиятельный. Для такого найти новую подружку – не проблема. Причем без особых издержек и без труда. Неужели он до такой степени запал на меня, что ради моих прекрасных глаз готов пожертвовать интересами своей фирмы?»
Анна была не такого высокого мнения о собственной внешности, чтобы без раздумий принять эту версию.
Да, она не дурнушка, но все же и не красавица, не фотомодель. Она поддерживает себя в форме, следит за собой – но вокруг полно более ухоженных экземпляров. А самое главное – ей уже не двадцать лет, и даже, как ни горько это признавать, не тридцать, а мужчины в наше время словно с ума посходили – подавай им молодость, молодость, молодость… взять хоть Вадима…
Опять она вспоминает бывшего мужа к месту и не к месту! Ну когда же это кончится!
Анна постаралась отбросить эту неприятную мысль, но, должно быть, облачко все же набежало на ее лицо, потому что Завалов посмотрел на нее сочувственно и проговорил:
– Вы подумали о чем-то неприятном? Давайте забудем хоть на полчаса обо всех неприятностях, обо всех проблемах как производственных, так и личных. Пусть они останутся за дверью этого ресторана! Давайте выпьем за нас, за нас с вами!
Тут же словно из воздуха возник официант с запотевшей бутылкой в руке.
– Довольно неожиданный тост… – неуверенно проговорила Анна. – И вообще, Антон Николаевич, я не пью на деловых встречах, я вообще не пью днем…
– Ну, может быть, для меня вы сделаете исключение, – в голосе Завалова прозвучали просительные, почти умоляющие нотки. – Ради меня и ради этого чудесного вина. Это – айсвайн, австрийское вино, полученное из винограда, замороженного прямо на лозе. Это волшебное вино, не отказывайтесь!
Анна все еще колебалась, и Завалов, посмотрев на нее пристальным, настойчивым взглядом, добавил:
– Вы же хотите заключить контракт с моей фирмой? Значит, вы должны выполнить мою просьбу!
– Вы… вы всегда так настойчивы и прямолинейны? – спросила женщина, растерянно глядя на собеседника.
– Я всегда добиваюсь того, чего хочу, – ответил он, не отводя от нее взгляда.
И Анна не выдержала, она неуверенно взяла бокал за тонкую ножку, подняла его…
– За нас! – повторил Завалов, и их бокалы легко соприкоснулись, издав едва слышный мелодичный звон.
Анна поднесла бокал к губам.
Она хотела только пригубить вино – но, почувствовав его нежный цветочный аромат, не удержалась и сделала большой глоток.
Она не раз пила «ледяные вина», но никогда прежде ей не попадалось вино с таким нежным, таким восхитительным букетом. Казалось, она пьет не вино, а утреннюю росу, искристый морозный воздух, напоенный ароматом трав и цветов…
– Какое вино! – проговорила она едва слышно.
– Я же говорил вам – оно вас не разочарует! – Завалов, не отрываясь, смотрел на нее сквозь свой бокал, сквозь золотистое, мягко отсвечивающее вино.
Словно золотая линза, бокал увеличил его глаза. Анна не могла отвести от него взгляд, он словно загипнотизировал ее. Голова слегка закружилась, тело охватила приятная слабость.
«Да что же это со мной происходит, – думала женщина. – Вроде и выпила-то всего один глоток…»
Она с трудом отвела взгляд от собеседника, скосила глаза на свой бокал – и с удивлением заметила, что он пуст.
«Когда же я успела все выпить?»
Словно прочитав ее мысли, рядом с ней тут же снова возник официант и наполнил бокал.
– Нет-нет! – запротестовала Анна. – Мне больше нельзя пить! Я же еще должна работать!
– Ну, вы же – сама себе хозяйка, – мягким, бархатным голосом говорил Завалов. – Если захотите – можете вообще не возвращаться на работу… Кто вам что скажет?
«Что со мной происходит? – думала Анна. – В конце концов, я не двадцатилетняя девчонка, чтобы поплыть от пары комплиментов и от бокала вина… пусть даже и очень хорошего вина…»
Но с ней, и правда, происходило что-то странное. Голова кружилась, в ушах раздавался мягкий ровный гул, напоминающий отдаленный шум морского прибоя…
Морской прибой… как давно она его не слышала…
«Брось все, – услышала она чей-то мягкий, завораживающий, гипнотический голос. – Забудь все дела, все заботы. Забудь этот скучный, суетливый город. Плыви по воле своих желаний. Ничто, кроме этих желаний, не имеет значения…»
Чей это был голос? Завалова?
Возможно, хотя этот голос был более сильным и звучным, а главное – он раздавался сразу со всех сторон, он звучал прямо в голове у Анны, прямо в ее душе…
Морской прибой… привкус соли на губах… следы волн на песке… легкий коктейль в прибрежном баре… а самое главное – мужчина рядом, внимательный, ласковый, понимающий ее с полуслова, предупреждающий каждое ее желание…
Этот чудесный мир, этот морской берег стали вдруг удивительно реальными, словно только они существовали на самом деле, а окружающая действительность – большой северный город, дорогой престижный ресторан, деловые люди за соседними столиками, обсуждающие свои скучные дела, наоборот, отдалились, как будто их отделяло от Анны толстое стекло, сквозь которое до нее едва доносились приглушенные голоса людей и звон посуды…
«Мы, двое взрослых самостоятельных людей, понимаем, что нас тянет друг к другу, – звучал в голове у Анны тот же гипнотический голос, – отчего же мы должны прислушиваться к условностям, которые придумали ханжи? Мы должны быть вместе прямо сейчас, незачем тратить время на пустые разговоры…»
Голос звучал в ее голове все настойчивее, женщина внимала ему, не думая больше ни о чем.
И вдруг раздался другой звук – резкий, тревожный, неожиданный.
Анна обернулась на этот звук – и увидела на полу осколки разбитого бокала и официанта, с виноватым видом собирающего эти осколки и вытирающего салфеткой пролитое вино.
Звон разбитого бокала разрушил окутавшие Анну чары, как будто вместе с бокалом разбилось то толстое стекло, которое отделяло ее от реальности.
Голоса людей, звуки, запахи обрушились на нее с новой силой. Она снова отчетливо видела многолюдный ресторан, его посетителей, неловкого официанта…
Странно, раньше он вовсе не казался неловким, напротив – производил впечатление настоящего профессионала, бесшумно появляющегося, как только в нем возникает потребность, и тут же бесследно исчезающего.
Анна подняла глаза на своего спутника – и случайно перехватила взгляд Завалова, устремленный на официанта. В этом взгляде она успела прочитать раздражение… нет, больше чем раздражение – самую настоящую ненависть!..
