Откуда-то из-за скалы с деревьев посыпались какие-то люди и, схватив лошадей под уздцы, разоружили солдат и стащили их с лошадей. В мгновение ока Катрин и ее спутники были бесцеремонно сброшены на землю и связаны. Банда, которая на них напала, состояла из здоровых оборванных людей, чьи лица были закрыты тряпками. Видны были одни глаза. Но зато оружие у них было хорошего качества и блестело. Один из бандитов, одетый в кольчугу из стальных пластинок и со шпагой на боку, отделился от группы и подошел к пленникам.
– Не жирно! – проворчал один из бандитов. – Кошельки их не больно полны. Их можно вешать хоть сейчас!
– Есть лошади и хорошее оружие, – сухо оборвал его тот, кто казался старшим. – И потом, я решаю, что делать.
Он слегка нагнулся, чтобы с высоты своего роста рассмотреть своих пленников, и вдруг расхохотался, снимая грязную тряпку, которой было завязано его лицо. Катрин с удивлением заметила, что он моложе, чем показалось сначала: может быть, лет двадцати двух или трех. Однако оно носило на себе все следы порока, это худое лицо с вялыми губами и острым, хищным взглядом.
– В этой блестящей кавалькаде лишь трое мужчин! – воскликнул он. – А еще монах и – Господи, прости – две женщины.
– Две женщины? – удивленно проворчал другой разбойник, тоже нагибаясь, чтобы рассмотреть добычу. – Эта вот – да, бросается в глаза, а про другую я бы поклялся, что это парень.
Вместо ответа главный бандит взял кинжал и разрезал камзол на груди дрожащей от бешенства Катрин.
– С таким мальчиком можно обойтись и без женщин, – грубо засмеялся он. – Но уж больно она худа для меня! Я люблю девочек потолще. Вторая мне больше подходит.
– Свинья! – прокричала Катрин, дрожа от гнева. – Вы дорого заплатите за то, что осмелились поднять на меня руку. Я – графиня де Бразен, и монсеньор герцог Бургундии заставит вас пожалеть о содеянном…
– А мне плевать на герцога Бургундии, красотка! И послушай меня: рядом с этим предателем я выгляжу ангелом, я, Фортепис… Но хоть тебе и не нравится мое обращение с тобой, я позволю себе еще кое-что, чтобы узнать, не лжешь ли ты…
Он сдернул накидку, которая закрывала ей голову, плечи и грудь, и густые светлые волосы, которые она тщательно закрутила вокруг головы, блеснули в смутном свете этого дождливого дня. Фортепис задумался на мгновение, потом сказал:
– Графиня де Бразен, прекрасная любовница Филиппа Бургундского, известна своими самыми красивыми в мире волосами… Если это не они, то пусть меня повесят!
– Будьте спокойны, – сухо сказала Катрин, – это случится!
– Как можно позже! Итак, добыча гораздо лучше, чем я подумал. Клянусь, что герцог Филипп, чтобы вернуть тебя, красотка, будет по-королевски щедр. Поэтому я буду иметь честь предоставить тебе кров под моей крышей в Куланже до тех пор, пока не получу выкуп. Там плохо едят, но зато хорошо пьют. Одно компенсирует другое. Что до других… Кстати, кто эта красотка с черными глазами, которая смотрит на меня как на черта?
– Это моя камеристка, – ответила молодая женщина.
– Значит, она будет с вами, – сказал неожиданно галантно Фортепис с улыбкой, которая испугала Катрин гораздо сильней, чем его прежний агрессивный тон. Потом он обернулся к своему помощнику и приказал: – Траншмер, подними этих женщин и богомольца на лошадей. Мы возьмем их с собой. Мне как раз нужен капеллан. Монах вполне подойдет. Что касается остальных…
Жест его был столь красноречив и ужасен, что Катрин восстала:
– Вы собираетесь убить этих людей? Они служат мне. Это храбрые солдаты и верные слуги. Я запрещаю вам прикасаться к ним. За них вы тоже получите выкуп.
– Как бы не так! – возразил Фортепис. – И мне незачем кормить лишние рты. Действуйте.
– Грязное животное! – закричала Катрин вне себя. – Если вы совершите это преступление, клянусь вам, что…
Фортепис глубоко вздохнул и нахмурился:
– Эй, она очень громко кричит! Даже слишком громко! А мне это совсем не нравится. Заставь ее замолчать, Траншмер.
Несмотря на крики Катрин и ее яростное сопротивление, впрочем, лишь то, какое было возможно со связанными руками, Траншмер заткнул ей рот грязной тряпкой, служившей ему маской. Полузадушенная этим вонючим кляпом, Катрин замолчала. Расширенными от ужаса глазами она смотрела, как двое разбойников нагнулись над связанными солдатами и хладнокровно перерезали им горло. Кровь хлынула рекой, заливая тропинку и смешиваясь с дождевой водой. Грязь стала красной. Три жертвы не успели издать ни звука.
Тогда разбойники быстро развязали их и раздели донага.
– Что с ними делать? – спросил Траншмер.
– В конце этой тропы есть поле. Отнесите их туда. Вороны займутся ими…
В то время как несколько бандитов по команде Траншмера исполняли свое черное дело, главный бандит прыгнул на одну из лошадей, захваченных у пленников, и направился во главе своей команды к Куланжу.
– Мы напрасно проохотились целый день, – проговорил он, подмигивая Саре. – Но, черт возьми, теперь мы наверстаем упущенное…
Все еще связанные по рукам и ногам, пленники в ужасе следовали за ним. Но в душе Катрин зрели возмущение и гнев.
Тернистый путь
Замок, в котором обитала банда Фортеписа, был в плохом состоянии, но все равно выглядел устрашающе. Башня того и гляди могла рухнуть, а вот укрепленная ограда держалась, и это было главное для бандитов. Внутри царила страшная грязь. Особенно во дворе, где стояли лошади и где слой навоза достигал человеческого роста. Жилье находилось почти в таком же состоянии. Катрин отвели тесную серповидную комнату внутри башни, возвышавшейся над долиной Йонны, с узким окном, разделенным тонкой перекладиной. Стены были совершенно голыми, если не считать хлопьев паутины, колебавшейся при малейшем ветерке. Голый пол уже давно не подметался. На толстом слое пыли валялись остатки соломы, которую не посчитали нужным собрать. Пахло сыростью и плесенью, однако засов снаружи двери был смазан и даже не скрипел.
– Не плачьтесь, – сказал Траншмер, показывая ей комнату, – это лучшее, что у нас есть, здесь есть камин…
Действительно, в углу был камин с коническим колпаком, но огня в нем не было, и Катрин жестом указала на это.
– Огонь будет, как только появятся дрова, – ответил бандит философски. – А сейчас их едва хватает для кухни. Люди пошли за ними в лес. Вечером у вас будет тепло…
Он вышел, оставив молодую женщину наедине с ее невеселыми мыслями. Охвативший ее гнев сменился мрачным унынием и недовольством собой. Как глупо она попалась в пасть этому волку! Сколько времени ей придется провести в этом мрачном логове? Фортепис говорил о выкупе. Он, конечно, пошлет гонца к Филиппу Бургундскому, и тот, несомненно, поспешит освободить свою любовницу. Но разве те, что вызволят ее отсюда, не станут новыми тюремщиками? Ведь они, несомненно, получат приказ доставить ее как можно скорее в Брюгге. Филипп вырвет ее из лап Фортеписа не для того, чтобы позволить ей бежать в Орлеан к другому… Надо во что бы то ни стало найти способ выбраться отсюда до прибытия выкупа.
