– Я представляю одну девушку, страдающую потерей памяти.
– Я в курсе. Девушку, заявляющую, что она миссис Дуглас
Хепнер. Весьма забавно! И вы надеетесь, что я помогу ей что-то доказать, с
целью сделать из нее законную супругу, так сказать, прикрыть грех браком? В
вечерних газетах имеется очень любопытная информация – что касается всей этой
истории.
– Мне уже говорили. Теперь мне хотелось бы кое-что выяснить
о ваших встречах с Хепнером. Вы виделись с ним в последнее время?
– О да.
– Давно?
– Сейчас посмотрим… вечером пятнадцатого… да, в последний
раз мы виделись вечером пятнадцатого.
– Он сообщил вам, что женился?
– Нет! Конечно нет.
– Он говорил вам, что не женат?
– Не в таких выражениях, но он… я поняла, что он… Наверное,
я не стану обсуждать с вами этот аспект, мистер Мейсон. Вам лучше задать эти
вопросы самому мистеру Хепнеру. Как я предполагаю, он очень удивится, прочитав сегодняшние
газеты и выяснив, что он, оказывается, женат на девушке, потерявшей память.
– Вы достаточно часто виделись с Хепнером после вашего
первого совместного ужина на берегу?
– Виделись, да.
– Он заходил в эту квартиру?
– Да.
– Вы объясните, как это произошло?
– Конечно, мистер Мейсон, – улыбнулась она. – Я пригласила
его выпить стаканчик. Я плачу за эту квартиру, как вы, наверное, догадываетесь.
– Сколько раз он сюда заходил?
– Я не считала.
– Но примерно помните?
– Только очень примерно. Чтобы вспомнить поточнее, придется
потратить массу времени.
– Вы согласитесь его потратить?
– Не сейчас, мистер Мейсон.
– Вы знаете его семью?
– Семью? Нет.
– Правда? – в голосе Мейсона послышалось удивление. – Я
сегодня разговаривал с его матерью, и она сообщила мне, что, когда Дуглас
звонил ей из Барстоу, он передал трубку девушке, представив ее… Но, наверное,
мы не поняли друг друга.
– Ах, вот он, ваш сокрушительный удар! – воскликнула Сьюзен
Грейнджер, прямо встречаясь взглядом с Мейсоном. – Я давно жду, когда вы
перейдете к решительным действиям. Да, я ездила в Лас-Вегас с Дугласом
Хепнером. Ну и что? Я уже в том возрасте, когда для совершения каких-либо
действий мне не требуется согласие родителей, и еще не в том возрасте, когда
все становится безразлично. Мне захотелось немного поиграть в азартные игры, а
Дуг как раз собирался в Лас-Вегас, он меня пригласил, и я поехала. Ну и что?
– Ничего.
– В самый романтичный момент Дуг остановился, чтобы
позвонить своей матери в Солт-Лейк-Сити. Хепнер открылся мне под новым углом
зрения. Я даже не подозревала о подобной черте характера. Если честно, я
оказалась совсем не в восторге. Привязанность к родителям, конечно, считается
похвальной чертой и всегда поощряется, но для всего есть время и место. Я не
давала никаких обещаний, согласившись на путешествие в Лас-Вегас. Мы просто
отправились в поездку, а мужчина типа Хепнера должен был представлять, какие возможности
открываются в подобных случаях и как могут развиваться события. Ему следовало
прощупать почву, конечно, не сжигать за собой мосты, но тем не менее я
рассчитывала, что он все-таки начнет прощупывать почву. Вместо этого он
позвонил своей матери в Солт-Лейк-Сити, когда мы остановились у автозаправочной
станции в Барстоу, и сообщил ей, что сейчас путешествует вместе с очень
интересной молодой женщиной, с определенностью он пока не в состоянии
утверждать, серьезные у него намерения или нет, потому что он пока не спрашивал
меня о моих планах, но он хотел, чтобы мать познакомилась со мной, по крайней
мере по телефону, а затем без предупреждения сунул мне в руки трубку.
– И что вы ей сказали?
– Я была изумлена. Я не рассчитывала, что меня пригласят к
телефону, и никак не предполагала, что Дуг станет обсуждать с матерью свои
брачные намерения, а потом еще попросит и меня поучаствовать в милой семейной
беседе.
– Он объяснил матери, кто вы?
– Назвал мое полное имя, адрес, описал меня – здесь он
постарался сделать мне комплимент. Я удивилась, потому что он довольно точно
определил мои размеры, рост, вес. У меня сложилось впечатление, что обсуждается
мое возможное участие в конкурсе красоты.
– И он назвал ей ваш адрес? – уточнил Мейсон.
– Практически все, что знал про меня. А потом сунул трубку
мне в руки.
– Что вы ей сказали?
– «Алло, миссис Хепнер! Рада познакомиться с вами», ну и так
далее. Она ответила: «Мой сын говорит, что вы вместе с ним направляетесь в
Лас-Вегас». Я разозлилась и смутилась. Тут я приняла решение – что касается
Дуга Хепнера. Я позволю ему отвезти меня в Лас-Вегас, угостить ужином, потом я
немного поиграю и заставлю его оплатить два номера в гостинице. Два, мистер
Мейсон!
Сьюзен Грейнджер подняла два пальца.
– Другими словами, его подход оказался неожиданным и
неэффективным.
– Называйте как хотите. Но я прекрасно провела время.
– Вы помните дату?
– У меня был повод точно ее запомнить.
Мейсон приподнял брови в немом вопросе.
– Пока я ездила в Лас-Вегас, в мою квартиру кто-то вломился.
Вандалы какие-то, но я… не стала сообщать в полицию. Я знаю, кто тут постарался
и почему.
– Вы утверждаете, что это были вандалы?
Она кивнула. Ее глаза горели гневом.
– Что произошло?
– Я изучаю искусство. Я не отношусь к художникам-создателям.
Мое хобби – это определенные периоды и разделы европейского искусства. Я скорей
определила бы себя как любителя, чем профессионала. Наверное, я не сделаю
никакого великого вклада в мировое искусство. Я изучаю использование эффектов
света и тени. Я считаю, что о различных школах можно узнать гораздо больше, чем
известно сейчас, пытаясь разобраться в использовании ими эффектов света и тени.
Но вы, наверное, пришли, чтобы обсудить со мной улики, потерю памяти, любовный
роман, но только не европейское искусство.
– Вы упомянули каких-то вандалов, – напомнил Мейсон.
– Я довольно много путешествую. Иногда езжу в Европу – два
или три раза в год. Я пишу книгу, которая, может, и не получит известности, но,
с другой стороны, не исключено, что принесет мне славу. Естественно, я надеюсь
на последнее. По крайней мере, я сделаю все от меня зависящее, чтобы ее
признали и никто не мог сказать, что ее писал дилетант. Я скопировала много
шедевров мирового искусства. Конечно, не все картины полностью, а только те
части, которые я считаю важными в связи с проводимым мной исследованием.
Например, какую-то игру света и тени, то, как тень падает на кисть
изображенного на картине человека, ну и так далее. На самом оригинале эта кисть,
скорее всего, занимает совсем мало места и не привлекает внимания среднего
человека, но я ее увеличиваю таким образом, чтобы она заняла целую страницу в
моей книге. Я горжусь тем, что в состоянии выполнить неплохие копии. По крайней
мере, прилагаю массу усилий.
