Мейсон первым пошел по коридору к лифту. Они поднялись на второй
этаж, оказались в слабо освещенном коридоре и быстро нашли двести двадцатую
квартиру. В нижней части двери имелась большая щель, из которой не просачивался
свет, хотя он струился из-под всех соседних.
Справа от двери находился звонок. Мейсон нажал на кнопку, и
они услышали, как он отдается внутри квартиры.
– Перри, у меня мурашки выступили на коже, – признался
Дрейк. – Давай лучше поговорим с администратором. Я не желаю впутываться еще в
одну авантюру.
– Перед тем как говорить с администратором, я должен знать,
о чем говорить.
– Я не хочу заходить в эту квартиру, – взмолился Дрейк.
– Ты не возражаешь, если мы проверим, подходит ли ключ?
– Не нравится мне все это!
– Мне самому не нравится, – ответил Мейсон, – но я пытаюсь
собрать доказательства.
Они стояли и ждали.
В коридоре была плохая вентиляция. Чувствовались запахи
приготовляемой пищи, в конце коридора кто-то слушал музыкальную программу, и
слова четко доносились до находившихся за пределами квартиры.
– Видимо, старый дом, и здесь давно не производилось
ремонта, – заметил Дрейк.
Мейсон кивнул и вставил ключ, которым открыл входную дверь,
в замок двести двадцатой квартиры.
– Просто посмотрю, подходит или нет, – сообщил он.
Адвокат попытался повернуть ключ. Ничего не произошло.
Он слегка надавил на ключ, покрутил его, но ключ упорно
отказывался поворачиваться.
– Напильник, шеф? – предложила Делла Стрит. – Мастер
говорил, что он может помочь.
Мейсон вынул ключ из замка и вставил следующий. Тот даже не
вошел до конца. Точно так же, как и третий. Четвертый же, наоборот, сработал.
Замок щелкнул.
– О господи! – вздохнул Дрейк.
Мейсон вынул из кармана носовой платок, накинул на ручку и
открыл дверь.
– Я не хочу в этом участвовать, – простонал Дрейк.
Мейсон несколько секунд оставался в дверном проеме, потом
пошарил по стене в поисках выключателя и зажег свет.
Казалось, что внутри квартира подверглась воздействию
урагана небывалой силы: все ящики оказались выдвинуты, дверцы открыты, вещи
разбросаны по полу, бумаги разлетелись по разным углам, посуда стояла на полу.
– Похоже, что кто-то нас опередил, – заметила Делла Стрит.
В коридоре открылась дверца лифта. Послышались шаги.
– Заходим. Быстро, – велел Мейсон.
Делла Стрит немедленно выполнила приказ адвоката, Дрейк
вначале колебался, но потом тоже переступил порог, хотя и с большой неохотой.
Мейсон плотно закрыл дверь.
– Ни к чему не прикасайтесь, – предупредил он.
– Послушай, Перри, мы ведем игру, не зная козырей, –
заговорил Дрейк. – Единственное, что нам доподлинно известно, это то, что у нас
их точно нет.
В коридоре раздавались шаги и голоса.
– Перри, мы переборщили, – шептал Дрейк. – Если что-то
случится и нас увидят, когда будем выходить…
– Тс-с! – Делла Стрит приложила палец к губам.
Голоса приблизились.
Внезапно они поняли, что один принадлежит сержанту Холкомбу
из отдела по раскрытию убийств:
– Итак, мадам, вы узнали его фотографию, не так ли?
Шаги остановились перед двести двадцатой квартирой.
– Да, – ответила женщина. – В газете напечатана фотография
человека, снимавшего у меня квартиру. Только он представился мне Фрэнком Ормсби
Ньюбергом.
– Идентификация по газетной фотографии, в общем-то, не очень
надежная вещь, – продолжал Холкомб. – Надо проверить, есть ли кто-нибудь дома.
В дверь позвонили.
Пол Дрейк в отчаянии огляделся.
– Где-то должен быть черный ход, – прошептал он. – Выйдем на
черную лестницу и…
– У нас нет времени его искать, – ответил Мейсон. – Делла, у
тебя есть с собой какой-нибудь блокнот?
Секретарша кивнула.
– Доставай его.
В дверь снова позвонили.
– Делла, начинай что-нибудь писать, – велел Мейсон.
Секретарша стала что-то царапать в блокноте, словно стенографировала разговор.
В дверь постучали кулаком, потом сержант Холкомб заявил:
– Ладно, попробуем запасной ключ.
Мейсон повернул ручку, распахнул дверь и поздоровался:
– Так-так. Добрый вечер, сержант Холкомб. Какая неожиданная
встреча!
Полицейский не верил своим глазам.
– Какого черта? – воскликнул он, когда наконец смог
произнести хоть слово.
– Я делаю опись, – объяснил Мейсон.
– Вы? А по какому праву, черт побери, вы находитесь здесь и
что вы переписываете?
– Оставшееся после погибшего имущество, естественно.
Холкомб лишился дара речи.
– Моя клиентка Элеонора Хепнер, вдова Дугласа Хепнера, –
невозмутимо продолжал Мейсон. – Конечно, в настоящее время слушается дело об
убийстве Дугласа Хепнера, в котором обвиняют мою клиентку, но это не меняет
сути, что касается оставленного имущества. Как только ее оправдают, она получит
право унаследовать его как вдова, пережившая своего мужа. А пока я, как ее
адвокат, составлю опись и займусь получением судебных полномочий на управление
имуществом умершего.
Мейсон повернулся к Делле Стрит и начал диктовать:
– Пять костюмов. Одна, две, три, четыре, пять, шесть, семь
пар трусов. Один, два, три, четыре…
– Эй, минутку! – заорал сержант Холкомб. – Что происходит?
Вы пытаетесь сказать, что Фрэнк Ормсби Ньюберг – это Дуглас Хепнер?
– Конечно. Разве вы не знали?
– Откуда, черт побери, я мог это знать? Если бы вот эта
женщина не позвонила в полицию и не сообщила, что узнала в газете фотографию
Дугласа Хепнера и что он снимает у нее квартиру, но какое-то время не
показывается, то мы никогда не появились бы здесь.
– Вы могли просто спросить меня об этом, – ответил Мейсон,
пожимая плечами.
– Спросить вас?!
– Конечно.
– Как вы сюда попали? – решил выяснить Холкомб.
– Открыл дверь ключом.
