– Сколько тюбиков с краской?
– Боже, понятия не имею. Наверное… несколько дюжин.
Настоящее вредительство.
– Кто убирал квартиру?
– Горничная.
– В полицию сообщалось о происшедшем?
– Думаю, нет.
– Почему?
– Минутку, ваша честь, – встал со своего места Гамильтон
Бергер. – Я хочу, чтобы протокол судебного процесса велся правильно и не
загромождался множеством не относящихся к делу вещей. Я считаю, что к
слушаемому делу совершенно не относится, было совершено вредительство в
квартире свидетельницы Сьюзен Грейнджер или нет. Я не собираюсь выступать с
возражениями против вопросов, задаваемых судом, поскольку в таком случае я
окажусь в неловком положении, но я намерен обратить внимание суда на то, что у
уместности тоже есть предел.
– Наверное, – с неохотой согласился судья Моран. – Вероятно,
мы ушли далеко в сторону, но невозможно не видеть, что там просматривается
какая-то связь… Однако я не стану комментировать доказательства. Суд снимает
свой последний вопрос.
– С другой стороны, ваша честь, – обратился Мейсон к судье
Морану, – я считаю, что защите должно быть разрешено разобраться с этим
вопросом. Я уверен в наличии связи между тем, что случилось в квартире мисс
Грейнджер, и тем, что происходило в квартире мисс Белан, а поскольку обвинению
позволили представить, что происходило в квартире Этель Белан, мне кажется, что
защите следует разрешить исследовать необычные события, которые, как теперь
очевидно, имели место в квартире Сьюзен Грейнджер.
Сьюзен Грейнджер поднялась на ноги.
– Мисс Грейнджер, сядьте на место, – приказал судья Моран, –
и не вставайте. Молчите. Не обращайтесь к суду. Не произносите ни слова. Или вы
останетесь молча сидеть, где сидели, или я велю бейлифу вывести вас из зала
суда. Вы поняли меня?
Сьюзен Грейнджер поджала губы и с недовольным видом
опустилась на стул.
– Давайте попытаемся разобраться с ситуацией, – продолжал
судья Моран. – При сложившихся обстоятельствах я воздержусь от дальнейших
вопросов. Мистер Мейсон, вы проводили перекрестный допрос свидетеля. Задавайте
ваш следующий вопрос. Мистер Бергер, вы можете выступать с возражениями, если
посчитаете нужным, а суд будет принимать решения по мере поступления
возражений.
Возбужденный Гамильтон Бергер посмотрел на часы и смущенного
свидетеля и понял, что все его тщательное планирование пошло насмарку.
– Ваша честь, – повернулся он к судье, – я считаю, что суд в
настоящий момент должен принять решение по поводу всего этого аспекта,
касающиеся его вопросы являются несущественными…
– Нет, – резко перебил судья Моран. – Продолжайте
перекрестный допрос, мистер Мейсон.
– Итак, давайте уточним, что произошло, – обратился Мейсон к
свидетелю. – Вы отправились в квартиру Сьюзен Грейнджер и зашли, используя
запасной ключ. Вы оказались там как официальное лицо?
– Я так считал. Да.
– Вы хотели что-то осмотреть?
– Да.
– Дело происходило пятнадцатого числа?
– Да.
– В воскресенье?
– Да.
– А до этого в квартире Сьюзен Грейнджер побывали вандалы?
– Да.
– В какое время вам сообщили о вандализме в ее квартире?
– В час дня.
– Пятнадцатого?
– Да.
– Кто вам сообщил об этом?
– Мисс Грейнджер.
– Что она сказала?
– Она ездила на выходные в Лас-Вегас и…
– Она упоминала, с кем она ездила?
– Я возражаю! – закричал Гамильтон Бергер. – Это
несущественно, недопустимо в качестве доказательства и не имеет отношения к
делу. Перекрестный допрос ведется не должным образом.
– Возражение принимается, – постановил судья Моран. – Я
считаю, что весь разговор не относится к слушаемому делу.
– Вы поднимались в квартиру мисс Грейнджер пятнадцатого
августа? – снова заговорил Мейсон.
– Да, сэр.
– Открыли дверь запасным ключом?
– Да, сэр.
– Это был первый раз, когда вы зашли в квартиру мисс
Грейнджер в тот день?
– Нет, сэр.
– Когда вы еще заходили к ней?
– Мисс Грейнджер пригласила меня подняться в ее квартиру
вместе с ней, чтобы показать, что произошло в ее отсутствие.
– И именно тогда вы увидели тюбики с красками с отрезанными
донышками и выдавленную в ванну и раковину краску?
– Да, сэр.
– Вы можете в общем и целом описать состояние квартиры в
свой первый приход?
– О, ваша честь, ситуация выходит из-под контроля, – встал
со своего места Гамильтон Бергер. – Слушается дело об убийстве. Обвинение
готово закончить представление своей версии. Мы имеем очевидный случай. Мы
представили неоспоримые доказательства. А теперь обсуждаются какие-то действия
вандалов…
– Тем не менее, – перебил судья Моран, – ввиду того, что
этого свидетеля пригласили на место дачи показаний для подтверждения разговора,
состоявшегося между мисс Грейнджер и обвиняемой в день, о котором идет речь, я
считаю, что защита имеет право разобраться со странным фактом присутствия
выступающего свидетеля в квартире мисс Грейнджер, где он, по собственному
признанию, скрывался без ведома хозяйки.
– Суду не следует комментировать доказательства, – заметил
Гамильтон Бергер.
– Я ничего не комментирую, а просто повторяю то, что заявил
свидетель. Ваше возражение отклоняется, господин окружной прокурор. Продолжайте
перекрестный допрос, мистер Мейсон.
– Отвечайте на вопрос, – повернулся Мейсон к Ричи. – Опишите
состояние квартиры мисс Грейнджер.
– Все было перевернуто вверх дном.
– Что вы имеете в виду?
– Там проводился обыск.
– Какой обыск?
– Очень тщательный. Все ящики оказались выдвинуты, а их
содержимое вывалено…
– Я возражаю, – перебил Гамильтон Бергер. – Свидетель не имеет
права заявлять, что производился обыск. Это его вывод.
– Вы слишком поздно выступили с возражением, – заметил судья
Моран, весь вид которого свидетельствовал о том, что он страшно заинтересовался
представляемыми показаниями. – Мистер Ричи уже ответил на вопрос. Продолжайте,
мистер Мейсон. Попробуем разобраться с ситуацией, если нам это удастся.
