— Но какова.., какова она из себя? — пытал визирь жену. —
Она светлокожа? Или смуглянка? Стройная или полненькая?
Ома лишь улыбалась:
— Не могу сказать тебе, господин мой! Княгиня просила, чтобы
я никому и ничего не рассказывала о ней до возвращения князя. Я сказала тебе
все, что могла: она не безобразна.
И кончим на этом.
Аллаэддину-бен-Омару хотелось кричать от досады. У Карима
теперь есть жена. У Малики — княгиня. И никто, даже вездесущий Мустафа, не
видел ничего, кроме шелкового кокона, ничего, даже пятки! Это было невыносимо!
Надо тотчас же разыскать Карима! Князь должен вернуться домой!
На следующее же утро визирь приказал оседлать коня и
поскакал туда, где вдалеке виднелись пурпурные пики гор. Он нашел Карима в
Убежище, куда добрался лишь к вечеру. Князь выглядел на удивление спокойным и
посвежевшим.
— Приехал составить мне компанию? — улыбнулся Карим. — Охота
на редкость удачна. Не помню столь щедрой осени!
— Прибыла твоя невеста, — с порога объявил
Аллаэддин-бен-Омар.
— Она хорошенькая? — равнодушно спросил Карим. — Что говорит
твоя Ома? Знаю, что порядочная девица не откроет лица перед посторонним
мужчиной, но уверен, что Ома уже была у нее и все тебе подробно обсказала. Она
светлая или темная? Пышечка или худышка?
— Не имею ни малейшего представления, — ответствовал князю
визирь. — Видишь ли, господин мой, твоя невеста носа не кажет из гарема. Да,
Ома нанесла ей визит, но не , описала мне ее внешности, сказала лишь, что
княгиня не безобразна… Твоя невеста словно воды в рот набрала — не говорит и не
позволяет никому из своих слуг называть ее по имени. Дескать, вот приедет муж,
которому надлежит первым обо всем узнать. Даже Мустафу изгнали из гарема! Твоей
невесте.., жене то есть, прислуживают трое слуг. И все. Она прогуливается по
саду, закутанная в покрывала, словно мумия. Эта женщина дала обет, что никто не
увидит ее до твоего приезда.
Карим-аль-Малика расхохотался. Он положительно был
заинтригован. Неужели у его невесты патологическая стыдливость?
— Да неужели Ома ровным счетом ничего о ней не сказала? Ну
хоть что-нибудь…
— Ома говорит, что княгиня обворожительна и очаровательна,
мой господин, — сухо ответствовал Аллаэддин-бен-Омар. — Ничего более…
— Хм-м-м-м-м-м… — Да, женщина эта вряд ли похожа на Хатибу…
Ома не из тех, кто увиливает от прямого ответа или же лжет, чтобы доставить
кому-нибудь удовольствие. Ежели Ома сказала, что невеста обворожительна и
очаровательна, то можно не сомневаться, что так оно и есть… — Карим вынужден
был признать, что любопытство его разгоралось. Но тем не менее это отнюдь не
значило, что он влюбился в эту таинственную женщину — нет, он не сможет любить
ее, как не сумел полюбить в свое время и Хатибу. Он любит одну лишь Зейнаб — и
так будет всегда. Вечно. Но эта девушка как-никак его жена! А он был не из тех
мужчин, которые способны обречь женщину на несчастье. Что ж, если калиф хочет,
чтобы эта женщина рожала от него детей, — да будет так! Если не дано ему
полюбить ее, по крайней мере, может быть, со временем он к ней привяжется. Девушка
не повинна в том, что так сложилось…
Ома поспешила к подруге сразу, как только Аллаэддин ускакал.
— Аллаэддин полетел в горы разыскивать Карима, — сказала она
Зейнаб. — Я приказала выставить наблюдателя у городских ворот. Он тотчас же
явится во дворец и сообщит тебе, — когда увидит, что они возвращаются.
— Нынче вечером их не жди, — с уверенностью сказала Зейнаб.
— Карим не захочет обнаруживать столь явной заинтересованности. Он предпочтет,
чтобы его «невеста» лишний раз убедилась в том, кто здесь господин. А вот
завтра он явится: слова визиря возбудили его любопытство. — Она весело
хихикнула.
— Никогда не видела тебя такой счастливой, — сказала Ома. —
Ну.., с того самого благословенного времени, когда твой возлюбленный наставник
обучал тебя искусству любви, моя Рабыня Страсти!
— С тех пор я ни разу и не была счастлива, — последовал
откровенный ответ.
Следующим утром Наджа явился к Мустафе:
— Княгиня полагает, что князь вернется нынче. Она хочет
через тебя просить князя, чтобы тот снизошел к ее невинной причуде: не
появляться в ее покоях, покуда не взойдет луна над садами. — Наджа поклонился.
— Я попрошу князя оказать ей эту милость, Наджа. Она
несомненно весьма романтичная юная особа, — отвечал Мустафа с улыбкой. — Это
предвещает молодым счастье в браке.
Зейнаб провела этот день в обществе троих слуг, совершая все
приготовления к визиту Карима. Она вымыла и надушила свои длинные золотые косы.
Потом тщательно обследовала все свое тело в поисках лишней растительности и
безжалостно истребила все до волоска. Ногти на ее руках и ногах были коротко подстрижены
и аккуратнейшим образом подпилены. Спальня Зейнаб также была особым образом
приготовлена, а на восьмиугольном столике у постели стоял графин со сладким
вином и ее неизменная золотая корзиночка.
В полдень она впервые присела поесть — и тут услыхала через
дверь, как наблюдатель, выставленный у ворот Омой, объявил Надже, что князь в
сопровождении визиря только что въехал в город через западные ворота.
Зейнаб быстро закончила трапезу и в последний раз
выкупалась. Раби щедро умастила и растерла тело госпожи благовонными маслами с
запахом миндаля. А тем временем уже темнело. Ведь зима была не за горами, и дни
становились все короче. В дневной комнате Зейнаб были зажжены два светильника.
Мустафа уже явился и сообщил Надже, что его господин во дворце и согласен
удовлетворить странную просьбу новобрачной.
— Разбуди меня, как только луна взойдет над садом, — велела
Зейнаб Раби и отпустила слуг. Потом легла и сладко задремала, покуда служанка
не тронула ее за плечо, тихонько шепча:
— Пора, госпожа моя… Раби выскользнула из покоев госпожи и
затворилась у себя в спальне. Зейнаб встала, потянулась и подошла к окошку —
полная луна уже поднималась из-за темных древесных кущей. Чуткое ухо ее уловило
шаги, а затем скрип двери.
Она заняла заранее избранную позицию.
Карим вошел в покои своей невесты. Слуг его нигде не было
видно, а комната была освещена так, что полоска света вела прямо в двери
опочивальни. Он улыбнулся Это был красивый и изящный жест. Нет, его новая жена
положительно умница, а вовсе не стеснительная дикарка — что он понял тотчас же,
как вошел, и еще сильней заинтересовался дальнейшим развитием событий… Похоже,
с нею не будет скучно.
Пройдя по освещенной дорожке, он взялся за ручку двери,
повернул ее и ступил в темную спальню. Здесь огни не были зажжены — лишь из
окошка лился таинственный лунный свет. Ноздри его уловили запах роз —
удивленный, он понял, что весь пол щедро усыпан розовыми лепестками. Когда он
наступил на них, запах стал сильнее. Он улыбнулся. Да, ему прислали явно не
робкую и беспомощную девственницу… Умница Хасдай! Он избрал ему в жены женщину.
И женщину опытную.
