Она проводила девушек еще в одну комнату, уставленную
мраморными лавками. Там она принялась обучать Морэг искусству массажа,
объясняя, каким маслом в каком случае пользоваться. Она показала служанке, как
правильно подстригать ногти на руках и ногах госпожи. Наконец, они расчесали
длинные золотые косы Риган, слегка умастив их ароматным маслом, а потом до
блеска натерли их шелковой тканью — и волосы засияли в лучах светильников. Пока
Морэг вытирала свои волосы, Эрда подошла к шкафчику и достала свежие и чистые
одежды для обеих девушек. Морэг она предложила мягкую сорочку из хлопка,
бирюзовую нижнюю тунику и алую верхнюю из мягкого льна. А Риган почтительно
протянула шелковую сорочку, телесного цвета нижнюю тунику, а потом верхнюю — голубого
атласа, расшитую золотыми анемонами.
Нежные пальчики Риган пробежали по золотому шитью.
— У меня никогда не было платья такой дивной красоты! —
восхищенно сказала она.
— О, это только для начала, моя госпожа! — уверила ее Эрда.
— Ты молода и удивительно красива. А если тебя как следует всему обучат, ты
приведешь калифа в неописуемый восторг! Наверняка он полюбит тебя всем сердцем!
А если родишь ему сыновей, то будущее твое обеспечено. Разумеется, тебе
придется затмить всех его женщин, а их у него множество. И каждая из кожи лезет
вон, чтобы завоевать его любовь, привлечь к себе внимание владыки… Законы
гарема жестоки. Госпожа моя много раз мне об этом говорила и рада была, что
вышла, наконец, за лорда Фергюса. Климат севера был ей вреден, но она была
счастлива, что оставила гарем. И все же такой юной красавице, как ты, в гареме
самое место. Ты станешь там жемчужиной!
И Эрда повела двух безмолвных девушек назад, в покои Донала
Рая.
Господин был поглощен ужином, но, завидев красавиц,
улыбнулся и поманил их пальцем.
— О-о-о! — На круглом лице его было написано удовлетворение
работой Эрды. — Старуха, как всегда, выше всяческих похвал! Да ты колдунья,
Эрда! Не будь ты таким сокровищем, я давно нашел бы тебе мужа! Какого-нибудь
морячка, который бы ночи напролет ублажал тебя, а? — и добродушно расхохотался.
Беззубый рот Эрды растянулся в улыбке:
— Вы никогда не избавитесь от меня, господин. Я слишком вас
люблю.
Довольный, Донал Рай хмыкнул. Она напоминала ему о его
прошедшей молодости, к тому же это была память о покойной матери.
— Отведи прислужницу.., как зовут тебя, девушка? — Морэг,
потупившись, прошептала свое имя, и Донал Рай продолжал:
— Так вот, Эрда, отведи Морэг на кухню и проследи, чтобы ее
хорошенько накормили. Когда вы понадобитесь, я пошлю за вами. Присядь, Риган, и
раздели со мной трапезу. Налей-ка себе вина, девушка! — и он протянул ей поднос
с аппетитными кусками жареного кроличьего мяса.
Риган взяла ломтик свежего хлеба, кусочек кролика и
серебряный кубок с вином. Она старалась есть как можно аккуратнее, —
лихорадочно припоминая все то немногое, что знала о хороших манерах. Но все же
вино она прихлебывала шумно и жадно. Оно было крепко и сладко, и по ее килам
словно заструился огонь, вливая силы в ее усталое тело.
— Хочешь сыра? — Донал Рай протянул ей кусочек белого сыра
на кончике ножа.
— Благодарю, господин, — отвечала она скромно, беря угощение
и деликатно откусывая кусочек. Утолив первый голод, она жевала уже медленнее.
Вдруг она обнаружила, что подле нее стоит малыш Абу. Она даже не заметила его
присутствия. Он почтительно протягивал ей чашу, наполненную теплой ароматной
водой. Она вопросительно взглянула на Донала Рая.
— Сполосни руки, — велел он. — Ты ведь не хочешь испачкать
такое прелестное платье, — правда? Омовение рук после трапезы — это
мавританский обычай.
— И он мне по душе, — отвечала она, смывая с рук кроличий
жир и сырные крошки.
— Полагаю, старая Эрда уже нашептала тебе, что я намереваюсь
послать тебя своему другу, калифу Кордовы, — не смей отрицать! Эта удивительная
старуха знает обо всем, что происходит в доме — порою даже раньше, чем я сам. И
охотно делится тем, что знает, с благодарными слушателями.
Риган рассмеялась:
— Она очень мне понравилась. Эрда добра, господин, — а в
этом мире это свойственно немногим… Да, она рассказала мне, потом объяснила,
кто такой калиф, но вот одного я так и не поняла… Что это такое — гарем? И чему
такому меня должны хорошенько обучить? Я чем-то не угодила вам?
— Гарем, — принялся растолковывать девушке Донал Рай, — это
такое место, где мавр содержит всех своих женщин — жен, дочерей, родственниц,
наложниц…
— Ну, жены, дочки, родственницы — это я понимаю. Но слово
«наложница»я слышу впервые. Что это за странные существа, господин? — изумление
ее было совершенно непритворным.
— Слово «наложница», — Донал Рай произнес его очень
отчетливо, — происходит от слова «ложе». Так называют женщину, которая
доставляет господину физическое удовольствие и массу других. Господин
наслаждается ее игрой на музыкальных инструментах, ее сладким пением — и даже
дружеской беседой с нею о том, что заботит его и печалит. Она может стать
близким его другом, а если родит ему детей, то станет господину еще дороже.
— — Теперь понимаю… — Риган и вправду все поняла.
— Калиф Кордовы — могущественный правитель, — продолжал
Донал Рай. — У него множество женщин. Чтобы заинтересовать его и не дать этому
интересу угаснуть, ты, Риган, должна постичь искусство приносить и получать
наслаждение, как ни одна из его женщин. Я хочу послать Абдаль-Рахману в дар не
просто очередную красавицу, способную украсить его гарем, нет, я подарю ему
Рабыню Страсти. А чтобы стать таковой, ты должна в совершенстве овладеть
искусством Эроса и научиться соблазнять, возбуждать страсть, поэтому вскоре
тобой займется человек, который превзошел эти искусства.
На свете есть лишь один человек, которому я без колебаний
доверю тебя. Это младший сын одного из моих друзей. Он владеет кораблем,
совершающим рейсы между Эйре, Аль-Андалус и северным побережьем Африки, где и
расположен его родной город Аль-Малика. Вскоре он прибудет в Дублин: он всегда
приезжает летом погостить. Так вот: я хочу, чтобы ты уехала с ним. А когда он
почувствует, что ты достигла высочайшего уровня мастерства, на который только
способна настоящая Рабыня Страсти, тогда он и преподнесет тебя в дар калифу от
моего имени. Ну, а пока он еще не прибыл, отдыхай и набирайся сил. Ты многое
пережила, Риган Мак-Дуфф, но знай, что ты величайшая драгоценность, и среди
женщин тебе нет равных! — закончил Донал Рай с улыбкой, озарившей все его
круглое лицо.
— Не знаю, смогу ли я стать тем, чем вы хотите меня видеть,
мой господин, — медленно, словно раздумывая, сказала Риган. — Я не знаю, как
дарить наслаждение мужчине, и, думаю, никогда не смогу испытать того
наслаждения, о котором вы говорите… Ведь я не получала удовольствия от соития с
мужчиной, а вы говорите, что я должна была наслаждаться, да еще и ублажать… Не
представляю, как такое возможно, Донал Рай. Может быть, лучше все-таки вам
продать меня какому-нибудь кельтскому военачальнику, он сделал бы меня
прислугой… Я сильна и могу без устали работать, и моя Морэг тоже. Если же вы
станете упорствовать, то я наверняка горько вас разочарую, к тому же уроню в
глазах калифа, а ведь вы так добры ко мне…
