— НЕТ! — воскликнула Груочь с такой непоколебимой
решительностью, что Риган несказанно изумилась. — Если ты теперь пошлешь за
ним, он тотчас же явится. У нас не будет времени переговорить с матерью с глазу
на глаз, а это просто необходимо!
Сестры пододвинули маленькую скамеечку к постели матери и
молча сели. Внизу, в зале, было совершенно тихо. Дональд и еще трое старших
детей Фергюсонов уехали с отцом и сводными братьями в замок Мак-Фергюс. Двое
младших были под присмотром нянек в детской. Из колыбели, в которой лежал
новорожденный, изредка доносилось недовольное попискивание. А мать их лежала
бледная и недвижная. Словно мертвая… Сестры сидели тихо в ожидании, и вдруг
голубые глаза Сорчи Мак-Дуфф раскрылись и устремились прямо на дочерей.
— Я умираю, — спокойно произнесла она.
— Да, — честно отвечала Груочь. — Так сказала и эта гадкая
повитуха.
— Ты должна венчаться с Иэном Фергюсоном завтра, — медленно
выговорила Сорча.
— Да, и Риган надо тотчас же посвятить в наш план мести за
отца.. Она должна узнать, какая ей отводится роль. Нельзя терять ни минуты,
мам. Как ты?
— Я слаба, но доживу до твоей свадьбы и до того момента, как
мой возлюбленный Торкиль будет отмщен! — страстно ответила Сорча. Потом
улыбнулась своей любимице Груочь:
— Расскажи Риган…
— У меня дитя под сердцем, — спокойно произнесла Груочь.
— Иисусе! А я и не знала, что ты и Иэн.., ну, ты всегда так
стеснялась его… Какая же ты скрытная, Груочь! Я в жизни бы не догадалась. А он
знает?
— Иэн тут вовсе ни при чем, моя Риган. В моем чреве дитя
Джеми Мак-Дуффа.
— О-о-о, Груочь! — глаза Риган широко раскрылись.
— Думаешь, я позволила бы, чтобы Фергюсон унаследовал земли
Мак-Дуфф? — зарычала Сорча. — И ты в это поверила, простушка Риган Мак-Дуфф?
НИКОГДА! Все унаследует только Мак-Дуфф — и он получит не только земли клана
Мак-Дуфф, но и все угодья Фергюсонов! А самое хитрое знаешь что? То, что
Фергюсоны никогда об атом не узнают! Они будут свято верить в то, что дитя,
которое родит через несколько месяцев моя Груочь, — их крови! А когда этот
дьявол Элэсдейр Фергюсон будет испускать дух, Груочь склонится над ним и
поведает ему на ухо нашу тайну. И он низвергнется в пучины ада, узнав обо всем,
и будет не в силах ничего поделать! — Сорча расхохоталась, но смех сменился
судорожным кашлем.
Груочь побежала, чтобы принести матери чашу крепкого вина,
но Риган словно приковало к месту — настолько она была поражена услышанным. Так
вот какую месть выдумала ее мать! Да, возмездие будет незримым, но
сокрушительным для Фергюсонов. И дело потребует ангельского терпения. Риган
поняла, что мать в отчаянии от того, что не сможет увидеть, как воплотится в
жизнь столь тщательно продуманный ею план. И тут ее пронзила мысль…
— — А что, если Иэн Фергюсон поймет в первую брачную ночь,
что Груочь не девственница? — спросила она. Сорча давным-давно во всех
подробностях объяснила дочерям, что и как происходит между мужчинами и
женщинами. Хотя Риган недоумевала, зачем ей-то все это знать — ведь ей с
рождения уготована была участь монахини…
Груочь обняла мать за плечи, приподняла ее и помогла
напиться. Когда Сорча утолила жажду, кашель прекратился, и она сказала:
— Иэн Фергюсон получит в первую брачную ночь девственницу
Риган. Ты займешь место сестры, хотя Иэн об этом и не будет знать.
— Ты не можешь обращаться ко мне с такой просьбой! —
выкрикнула Риган. — Я ведь буду монахиней. Я должна прибыть в обитель Святой
Майры невинной. Как я могу клясться перед Господом в невинности после.., после
этого, леди? Да, правда, я не хочу себе такой судьбы — но ведь выбора у меня
нет! И вы.., вы обесчестите меня еще до того, как я покину замок Бен Мак-Дун?
— Обесчестим? Так ты заговорила о чести? — насмешливо
спросила Сорча Мак-Дуфф. — Фергюсоны обесчестили клан Мак-Дуфф еще до твоего
появления на свет!
Да они перерезали множество достойных людей, убили твоего
отца, обуреваемые жадностью до новых угодий! Я никогда не говорила тебе, как
умер твой отец. Но теперь… Он мертв, и ничто не возвратит нам его. Но я думаю,
что теперь тебе следует знать все, Риган Мак-Дуфф, тебе, которая так на него
похожа. Мак-Фергюс подстерег отца и его людей, когда они возвращались с
ярмарки, где продавали скот. Твой отец был последним, кто остался в живых,
последним! Мак-Фергюс со своими бандитами привез тело моего Торкиля мне — это
было последнее оскорбление… Они вырезали буквы» Ф»у него на щеках и на лбу. Но
все равно он был самым красивым из всех, кого я знала! И это еще не все… Потом
Элэсдейр Фергюсон вручил мне ларец. В нем я нашла три окровавленных куска плоти
— мужское достоинство моего мужа. Этот выродок своими руками кастрировал вашего
отца! Удивительно, как это у меня, беременной, тогда не случился выкидыш и я не
потеряла вас обеих! Но я помнила, что мой долг — это выносить наследника
Мак-Дуффа, который отомстит за моего Торкиля…
Я была терпелива… — продолжала Сорча. — Тринадцать лет я
принимала в своей постели убийцу, раздвигала бедра и позволяла ему измываться
надо мною… Он заставил меня нарожать ему семерых щенков — и этот, последний,
расправился со мною! И теперь, когда я лежу на смертном одре и всего
какой-нибудь день отделяет меня от моего торжества, ты отказываешь мне,
оберегая свою «честь», словно дитя любимую куклу? Но, Риган Мак-Дуфф, на карту
поставлена не только честь клана, но и жизнь твоей сестры и ее будущего
ребенка… Как, по-твоему, отреагирует Мак-Фергюс, если узнает, что Груочь вовсе
не чистая голубица, каковой он ее почитал? Да он, ни секунды не раздумывая,
прикончит ее! Ты единственное спасение сестры, ее последняя надежда, Риган
Мак-Дуфф. Если ты не займешь ее места «а брачном ложе в первую ночь… — голос ее
прервался, и она в изнеможении упала на подушки.
— А что, если его семя прорастет во мне? — спросила Риган. —
Как я ЭТО объясню в аббатстве Святой Майры?
— Наша мать убедила Мак-Фергюса позволить тебе пробыть с нами
еще по крайней мере месяц после свадьбы, — сказала сестре Груочь. — И если у
тебя будут хоть малейшие признаки беременности, то у нас есть рецепт зелья',
которое поможет тебе выкинуть плод. — Она сжала руки сестры и взглянула ей в
лицо, словно в зеркало. — Умоляю тебя, Риган. Никто об этом не будет знать —
только ты и я. Всего один раз… Ты не хочешь, я знаю, но Господь простит тебя!
Сделав это, ты спасешь мне жизнь, спасешь дитя, еще не явившееся на свет, — и
Мак-Дуффы будут отомщены! Это наше торжество над Фергюсонами! Пожалуйста,
Риган! Пожалуйста!
Риган холодно взглянула на мать.
— Всю жизнь вы не замечали меня, а теперь просите о таком… И
я не откажу вам только из-за любви к Груочь, — с горечью сказала она, — и
потому, что не могу допустить, чтобы на мне была ее кровь… Это вы знали, леди.
И точно рассчитали. Проклинаю вас за это! — Риган встала и твердым шагом вышла
из комнаты.
