Город был выстроен — небольшой, обнесенный высокой стеной.
Место для него было выбрано на пологом склоне Сьерра-Морена, к северо-западу от
Кордовы, откуда открывался прелестный вид на реку Гвадалквивир.. Строительство
началось около десяти лет тому назад, и все еще не было завершено… Было
задумано, что город будет состоять как бы из трех ступеней. Первая, самая
высокая, предназначалась для дворца, который был уже вполне готов. На
строительстве в поте лица трудились десять тысяч строителей, да к тому же здесь
было еще около полутора тысяч тягловых скотов — мулы, ослы, верблюды… Каждый
день укладывали около шести тысяч новых камней. Кровли покрывали золотым и
серебряным листом…
С каждой из гигантских ступеней открывался по-своему
красивый вид. Ниже резиденции владыки раскинулись прелестные сады и вольеры для
экзотических животных и птиц. Еще ниже должны были располагаться
государственные учреждения, жилища придворных, общественные бани, торжище,
мастерские ремесленников, монетный двор, казарма для многочисленной стражи и
мечеть.
Хоть Захра и сопровождала владыку в его поездках туда в
первые годы строительства, он изумил ее несказанно в день всеобщего переселения
в новый дворец из Кордовы.
Когда они приблизились к городским воротам, он попросил се
поднять глаза. Она увидела собственный мраморный бюст прямо над огромными
воротами. Она безмолвно устремила глаза на мужа, а он объявил ей, что город
отныне именуется Мадинат-аль-Захра — «Город Захры».
— Не лучше ли будет назвать его Мадинат-аль-Айша — в память
о давней твоей подруге, на чьи деньги и ведется строительство? — сказала она,
прижав руку к бешено бьющемуся сердцу. Она знала, что он откажется — ведь
именно ее, Захру, он любил больше всех. Но она чувствовала себя обязанной хотя
бы предложить ему — это была дань памяти Айши… О, Аллах! Какая же это честь для
женщины! Кто еще удостоился подобного?..
…А вот теперь у Абд-аль-Рахмана новая страсть. Рабыня
Страсти Зейнаб всецело захватила его. Захра вздохнула… В душе у нее вновь
вспыхнула ревность. Права ли Таруб? Эта женщина никогда не лжет, даже самой
себе. Она добра, рассудительна и предельно честна.
Но всякий раз, глядя на Зейнаб, Захра чувствовала
неудержимую черную злобу. Похоже, справиться с этим она не сможет. Какое право
имеет эта девчонка похищать у нее калифа, любимого мужа?.. А что, если Зейнаб
родит? Прежде она никогда не беспокоилась, что дитя какой-нибудь наложницы
поколеблет незыблемое положение ее сына. Ведь Абд-аль-Рахман раз и навсегда
решил, что Хакам наследует его престол! А что, если он вдруг передумает? Что,
если любовь к Зейнаб лишит его разума? Захра лихорадочно рассмеялась…Зря она
так отчаивается. Ничто не угрожает ни ей, ни сыну… И все же, все же… Седина в
бороду — бес в ребро. Вдруг…
Ее пылающего гнева не усмирило известие о том, что Зейнаб со
слугами перевезли в Аль-Рузафу.
— От кого это ее так оберегают? — с горечью говорила она
Таруб. — Это смешно! Просто нелепо!
Светло-карие глаза Таруб светились искренним участием, когда
она успокаивала подругу:
— Не терзай своего сердца, Захра. Калиф просто играет роль
озабоченного любовника — ему это приятно. К тому же просто хочет на время
уединиться с новой игрушкой. Это вполне естественно. Разве ты не помнишь, как в
юности он перевозил нас с тобой в летнюю резиденцию? Когда Зейнаб поправится,
он привезет ее назад. Кстати, помни, что Аль-Рузафа находится северо-западнее
Кордовы, а Мадинат-аль-Захра, напротив, к юго-востоку от города. Так что калиф
будет больше времени проводить в седле, нежели в жарких объятиях Рабыни
Страсти. — Таруб хихикнула. — Зейнаб молода и наверняка насмерть перепугана
случившимся. Какими бы баснями ни утешал ее калиф, она далеко не глупышка и
прекрасно понимает, что шансы отыскать злоумышленника ничтожно малы. Так что он
увез ее в Аль-Рузафу отчасти для того, чтобы утешить и успокоить бедную
девочку…
Но Зейнаб вовсе не была напугана. Она отчаянно злилась на
то, что кто-то осмелился решиться на отравление. А ведь она была уверена, что у
нее нет врагов! Наверняка это какая-нибудь глупенькая девчонка, искренне
верящая в то, что если она уберет с пути Рабыню Страсти, то владыка снизойдет
до нее! Непохоже было, что она когда-нибудь узнает имя отравительницы, но
теперь придется всегда быть настороже. В гневе сверкала она глазами, глядя, как
ее одежду выносят из комнаты, чтобы спалить, — Хасдай-ибн-Шапрут был неумолим.
— Это смешно! — бушевала она. — Не могут же все мои платья
быть пропитаны ядом! И считай, что все мои драгоценности пропали: уксус
испортит их! Да провались он, этот въедливый лекаришка, со своими советами!
— Он спас тебе жизнь, госпожа, — резко бросила Ома. — И что
в сравнении с этим какие-то тряпки и побрякушки? Кстати, калиф клятвенно
пообещал одеть тебя как принцессу крови! Весь шелк, присланный Доналом Раем,
уйдет на новые наряды для тебя.
— А ты откуда об этом узнала? — придирчиво спросила Зейнаб.
— Наджа рассказал. А он знает обо всем, что происходит во
дворце. Он знает даже, что госпожа Захра бешено ревнует к тебе калифа. Наджа в
дружбе с одной из ее прислужниц.
— Так ты думаешь, что это она покушалась на мою жизнь? —
спросила Зейнаб.
— Возможно всякое, — отвечала Ома, качая головой. — Но все
же я так не думаю. Ведь несмотря на то, что шансы попасться невелики,
злоумышленница наверняка знает, что это может стоить ей жизни. Сомнительно,
чтобы госпожа Захра подвергала такой опасности свое положение и саму жизнь
просто из-за глупой ревности и зависти к твоей юности. Нет, скорее всего, на
это отважилась какая-нибудь мелкая сошка и круглая дура…
Они отправились в Аль-Рузафу через Кордову и ехали по той
самой знаменитой ковровой дорожке, соединявшей Мадинат-аль-Захра со столицей.
Зейнаб поразило величие Кордовы, и она принялась умолять калифа позволить ей
поглядеть город.
— Что ж, можешь отправляться с Наджей и вооруженным
стражником, — разрешил Абд-аль-Рахман. — Если я собственной персоной появлюсь
на улицах, сбежится весь город. Я всегда соблюдаю дистанцию, иначе народ не
будет меня почитать.
— Тогда расскажи мне об истории города, — взмолилась она
столь страстно, что калиф расхохотался.
— Любая другая на твоем месте попросила бы меня указать ей
кратчайший путь к базару, где она могла бы накупить себе всяких побрякушек! А
ты, удивительная женщина, желаешь узнать историю Кордовы! Хорошо, моя радость,
я расскажу. Город основало племя, именуемое карфагенянами, позднее его
завоевали румийцы. Затем наступило царствование визиготов, ну а через две сотни
лет на смену им пришли мы, мавры. Население здесь составляет около миллиона
человек. В Кордове шестьсот мечетей, восемьдесят школ, где можно получить
прекрасное образование, и еще публичная библиотека, где собрано около шестисот
тысяч томов. Хасдай мечтает, что когда-нибудь здесь будет основан медицинский
университет, и со временем так оно и будет, ибо я всецело согласен с моим
лекарем. Ведь все наши врачи до сих пор ездят учиться в Багдад…
