Застрекотал стартер.
Друзья-мошенники напряженно переглянулись. Когда стартер безуспешно повращал коленчатый вал в течение пары минут, Марк негодующе высказался, что технически безграмотная старая дура зальет свечи, и тогда впрямь не оберешься возни.
Старуха, похоже, сообразила, что в автомобиле случилась какая-то явная неисправность, и вылезла наружу, не без труда распахнув капот. Зачем она это сделала, было совершенно неясно, ибо с таким же успехом, с каким ей разглядывались соединения хитроумных агрегатов, Виктор и Марк могли бы изучать послания коринфянам в шумерском оригинале.
Скрюченные артритом пальцы с накладными ногтями в кровавом лаке, полезли в сумку, извлекли из нее телефон, но тут в дело вмешался Марк.
− Мадам, − галантно вступил он, − я вижу, у вас проблемы, и я готов помочь…
Старуха что-то залепетала, но он тут же решительно оборвал ее:
− Я специалист именно по «БМВ» и представляю себе характер неисправности!
− Сколько это будет стоить? – настороженно вопросила старуха.
− О чем вы говорите, мадам! Ровным счетом ничего!
− Вы француз?
− С чего вы решили?
− Мне почему-то так кажется… И потом, я сразу заметила ваш акцент…
− Вы говорите по-французски, мадам?
− О, нет…
− Тогда вы не ошиблись, я действительно француз, и меня зовут Пьер Ришелье.
− У вас очень красивое имя…
− Это предки, мадам, предки… Кстати, мой соотечественник Виктор. – Ударение в имени приятеля Марк поставил на последнем слоге. – Сейчас он принесет нам отвертку, и мы все быстро исправим.
Морпех, уяснив церемонию своего представления почтенной леди, осклабился, как орангутанг, глупо и растерянно улыбаясь. Казалось, будто кто-то сзади держит его за шиворот, принуждая к выражению любезности.
Между тем, ловко орудуя в соединениях проводов и шлангов, Марк поведал старухе, тесня ее под сень капота, дабы Виктор сумел вынуть затычку, о том, что проживает в Нью-Йорке, а здесь оказался по делам, и теперь ищет партнера, телефон которого, увы, не отвечает. Когда же чудесным образом обнаружилось, что партнер назначил ему встречу у ворот поселка, где обитает уважаемая мадам, последовал вопрос, каким образом к поселку проехать? – и ответ был, несомненно, ожидаем:
− Следуйте за мной…
Марк, дождавшись условного знака от Виктора, нырнул в салон «БМВ», легонько повернул ключ, и тут же заурчал воскресший движок, положив финал мистификации.
Старуха все-таки полезла за деньгами, но Марк оскорбленным жестом остановил ее.
− Вы отплатите мне тем, что укажете дорогу, − заявил он с благородством прирожденного мушкетера.
Когда машины притормозили у стоянки перед шлагбаумом, он, подойдя к «БМВ», убитым голосом сообщил, что безмерно благодарен путеводительнице, однако только что дозвонился до приятеля, и вот беда: тот будет лишь через два часа, и не мог бы он сполоснуть измазанные после ремонта руки где-то поблизости? Товарищ подождет его возле шлагбаума…
Одновременно Марк косился на приземистое здание пропускного пункта.
Алый огонь контрольной лампы на датчике запора двери, двоился, отражаясь в остеклении стойки, за которой сидел страж в униформе, и в его обращенных к входу глазах, залитых мистической краснотой, как зенки голодного вампира или киношного терминатора.
− Руки вы помоете в моем доме, − покладисто заявила благодарная женщина.
Гудком клаксона она призвала наружу охранника, сказав, что к ней проследуют двое посетителей.
Предъявлять документы, к счастью, не пришлось, мазурикам выдали нагрудные таблички с надписью «гость», и на старухином «БМВ», как на троянском коне, злоумышленники въехали на вожделенную территорию.
Обстановку дома пожилой леди отличала респектабельность изящной мебели, уютная чистота, коллекция старинных полотен и изысканной посуды. Изобилие раритетов напоминало ассортимент антикварной лавки, и, уловив блудливый взор Виктора, остановившийся на нагромождении всякого рода бус, колье и колец возле трюмо в прихожей, Марк, припомнив, что точно такое же выражение лица морпеха предваряло совершение магазинных краж, прошипел ему в ухо:
− Только попробуй что-нибудь спереть!
Виктор поиграл бровями в игривом согласии.
После омовения рук последовало приглашение к чаю.
Чай пили степенно, с удовольствием выслушивая хозяйку дома, проживающую здесь после смерти супруга в одиночестве, сетующую на дороговизну обслуживания дома и, конечно же, несообразную инфляцию.
Через полчаса напротив окон остановился автомобиль охраны, служивые люди острыми взорами изучили благочинное собрание за столом, его безмятежную открытость и, проявив оплаченную бдительность, удалились.
− Вам надо отрегулировать инжектор, − озабоченно посоветовал Марк хозяйке. – Сейчас я не в состоянии этого сделать, у меня нет необходимого инструмента, но завтра мог бы заглянуть к вам.
− О чем выговорите, я съезжу в сервис!
− Зачем тратить время, я все равно буду проезжать мимо…
− Хорошо, буду ждать…
Взор старухи, обращенный на Марка, внезапно приобрел оттенок кокетливости. Заметивший этот нюанс Виктор безразлично воззрился в потолок, катая по скулам желваки душащего его смеха. Марк же, напротив, лучился непосредственной доброжелательностью:
− Мадам, не хотим более обременять вас своим присутствием, но, покуда есть время, можно ли нам прогуляемся в округе? Здесь такие красивые дома, я сам мечтаю о загородном доме, и сейчас продумываю проект… Тут же – гениальные образцы!
− Я с удовольствием составлю вам компанию! − откликнулась почтенная леди.
Такое предложение пришлось Марку по нраву: своим присутствием местная жительница обеспечивала алиби в деле изучения места будущих оперативных мероприятий.
С час они блуждали по аллеям, разглядывая архитектурные красоты. Марк неустанно восторгался фантазиями домостроителей и ландшафтными видами, галантно поддерживая под сухой локоток своего экскурсовода, а Виктор, диковато озираясь, брел позади, отмечая расположения камер наблюдения, затемненные уголки и чреватые открытые пространства.
Особняк Уитни, который вчера они издали рассматривали в бинокль, выделялся своей массивностью, основательным фундаментом из природного камня и множеством окон, подернутых золотистой поволокой затемненного остекления.
− Вам нравится этот дом? – словно уразумев заинтересованность Марка, спросила старуха.
− О, нет, он слишком велик, здесь, наверное, живет большая семья?..
