Знакомство Абу с Мустафой как раз и началось с рекламного объявления об исцелении бездетности, но, когда аферист ступил на порог мусульманского дома, то, словно споткнувшись об испытующий взор хозяина, молвил, что к мусульманке прикасаться не будет, ибо это противоречит некоторым его моральным установкам.
Как сразу же понял Абу, это был весьма нравственный поступок жуликоватого афганца, не пожелавшего обмануть единоверца.
Они жили неподалеку друг от друга, и все чаще и чаще общались, несмотря на разницу характеров, воззрений и интеллектов. Мустафа рассказывал смешные истории о всяких казусах, то и дело случавшихся в его многогранном бизнесе, посвящал Абу в тонкости всякого рода каверз, таящихся на каждом шаге новичка в жестоком Нью-Йорке и, с удовольствием уминая приготовленный Мариам плов, без устали поносил бессердечную и лицемерную Америку.
− Честному человеку здесь делать нечего! − тряся головой, повторял он.
− Ну, так езжай обратно… − пожимал плечами Абу.
− А кто из приличных людей тогда останется рядом с тобой? − хитро щурил карий глаз проходимец. − А? Вот, видишь…
Однажды Мустафа попросил у Абу его фотографию. На вопрос, зачем таковая нужна, ответил уклончиво: сам увидишь… А спустя пару дней принес Абу иностранный паспорт. Торжественно положив его на стол, изрек:
− Мой подарок.
Абу изучил документ, из которого явствовало, что он, Алижон Карамамбеков, является гражданином Узбекистана, прибывшим в США по рабочей визе.
− Купил на Брайтон-бич, бланк подлинный, − с достоинством пояснил Мустафа. − По нему ты получишь социальную карту и сдашь на права. Весь фокус в том, что иммиграционные службы не связаны со службами социальными, а социальные − с полицейскими. Может быть, скоро картина изменится. Но пока мы должны ловить момент… Так вот. Получив права, ты пойдешь в пару-тройку банков и откроешь счета. После этого паспорт сожжешь, он сыграл свою роль. А лет через пять банки увеличат твою кредитную историю, и тогда ты сможешь заработать чуть-чуть денег… Меня научили этому русские евреи. Итак, действуй смело. Мы должны зарабатывать на промахах неверных. Эта наша небольшая интифада в тылу врага…
− Это не интифада, а афера, − Абу брезгливо отложил документ в сторону.
− Э-э, − смешливо сморщил нос Мустафа, − никогда не зарекайся… В жизни случается все, вторые документы, как запасной парашют…
Абу, хотя и не подал вида, невольно согласился с таким утверждением. Действительно, мало ли как повернется судьба? Невольно он озадачился словами Мустафы о той войне, что вел не только он, но и тысячи иных пришельцев, прибывших в Америку, и с каким-то агрессивным упоением наносящие ей планомерный ущерб. Воровство и бесчисленные махинации процветали на каждом углу. Любыми благами спешили бессовестно и торопливо воспользоваться, будь то получение страховки за умышленно сожженный дом с завышенной стоимостью, или украденный флакон с жидким мылом в туалете ресторана, либо того же аэропорта. Это было похоже на месть чужестранцев за свое прошлое неблагополучие и ущербность, в которых Мустафа безапелляционно обвинял Америку, тянущую все соки из окружающего ее мира.
− Мне не предоставляют гражданства, поскольку я нигде не работаю и у меня два привода в полицию, − жаловался он. − Но то, что я едва не сложил голову за их интересы в Афганистане, никого не заботит. Мерзавцы! Они должны мне минимум миллион, а отказывают даже в пособии по безработице!
Пораздумав с недельку, Абу воспользовался подаренным паспортом по растолкованной ему схеме, правда, без умысла надуть тот или иной банк, хотя и открыл себе запасной накопительный счет.
День шел за днем, жизнь в Нью-Йорке устаивалась, Дик навещал его редко, и поневоле начинало казаться, что задуманная ЦРУ комбинация дала сбой, а может, и вовсе развалилась на каком-то этапе, обратив в бессмыслицу его переезд из Флориды и нынешнюю службу среди бесконечного потока баулов, чемоданов и саквояжей.
Однако он ошибался. Звонок куратора, которого он ждал, раздался поздним вечером, и Дик сообщил, что завтра Абу предстоит встреча с ним в одном из небольших отелей в центре Манхэттена.
Это было довольно-таки странным указанием: обычно они встречались без каких-либо конспиративных таинств в ресторанчиках или в кафе, а то и просто беседовали в машине, так зачем нужен отель? Или, помимо Дика, Абу желает увидеть кто-либо еще? Какой-нибудь руководитель? Опыт работы в разведке наталкивал именно на эту мысль, и она оказалась верной. Однако удивление Абу было безмерно, когда, в сопровождении Дика войдя в номер, он обнаружил в нем скромно сидящего в угловом кресле самого директора ведомства! Это было обескураживающей неожиданностью, и сам собою напросился вывод: если ему соблаговолила уделить внимание столь значимая персона, то дело крайне серьезно.
− Вы знаете, кто я? − не вставая с места, сухо спросил директор.
Абу вежливо наклонил голову.
− Мне хотелось бы лично познакомиться с вами, − небрежным тоном продолжил тот. − Вам предстоит ответственная работа, и вы можете высказать мне все свои пожелания и сомнения, если таковые, конечно, имеются… Как, кстати, вам у нас в Америке? Пообвыклись?
− Я очень признателен и вам, и вашей стране, − учтиво произнес Абу. − И сделаю все, что от меня потребуется.
− Мы тоже выполним все свои обязательства, − прозвучал уверенный ответ. − Это касается и вас, и вашей жены.
− Но сначала, − сдержанно произнес Дик, − ознакомься вот с этим… − И − протянул Абу тонкую папку с эмблемой ведомства: головой белого орлана в синем круге, за щитом с колкой звездой всепроникающих лучей.
В папке находились два листа с убористым шрифтом, над которым крупно нависало всего лишь одно слово: «ЗАДАНИЕ ».
− Пройди в другую комнату и внимательно прочитай, − сказал Дик.
− Камеры будут отслеживать мои реакции? − позволил себе усмешку Абу.
− А что, будут реакции? − с надменной иронией заметил директор.
Абу прошел в соседнее помещение и неспешно изучил текст. Вернувшись обратно, положил папку на стол.
− Я все понял, − проронил в пространство.
− Ваши пожелания?
− Моей жене необходима операция.
− Она будет сделана.
− Ну и… если возможно, то дополнительное финансирование…
− Само собой. − Директор совершенно не менял позы. Жесткое лицо его было маскообразно, в глазах не отражалось ни малейшей эмоции, лишь нехотя кривились тонкие губы, словно сплевывая обрывистые фразы.
− Не сегодня-завтра тебе позвонит Хабибулла, − мягко произнес Дик. − Ты скажешь, что договорился об устройстве его парней в авиашколу, и готов встретить их в Нью-Йорке. Это − все. Если он попросит тебя сопроводить их во Флориду и устроить на месте, не отказывай, но сошлись на свою занятость на работе, и намекни на необходимость компенсации за внеплановый отпуск. Вероятно, он свяжет тебя с человеком, должным присматривать за его подопечными во Флориде. Им надо держать исполнителей в постоянной психологической форме. А вернее, в рамках заданной формулы. Такой человек определенно существует, и нам крайне необходимо выявить его. Для связи со мной у тебя будет отдельный телефон.
