– Тридцать номеров. Сам понимаешь, каких серий…
Гаишник помолчал, деля озвученную мной сумму на цифру «тридцать».
– Ну, пойдет… – промолвил неохотно.
Я представил себе физиономию Евграфьева после изучения им нулевого баланса в финансовом активе вверенной ему организации, и его претензии за перевод мной денег в чужеродную милицейскую структуру. Претензии, легко отбиваемые одной из строк устава Совета, гласившей, что организация вправе оказывать материальную помощь любому подразделению милиции, чей юридический адрес относится к нашему федеральному округу.
Попробуй докопайся!
Вслед за этой взаимовыгодно завершившейся договоренностью с гаишным начальством, словно продолжая развитие данной темы, меня посетил поблекший от вынужденного пьянства Акимов, промолвил сквозь зубы:
– Там на мне остаток долга по мигалкам и прочему… В общем, я поговорил с ребятами из ГАИ, они тоже поиздержались… Возьми десять «калашей» и пять «ТТ». Все железки – чистые, без гари…
– Мне что, тут оружейный магазин для бандитов открыть? – окинул я выразительным взором стены кабинета. – Или у тебя после плотного общения с питерской полуинтеллигенцией мозги в кальсоны съехали?
– Нет, просто я не успеваю к сроку…
– К нему ты рано или поздно успеешь, – невольно усмехнулся я.
– Да и ты не зарекайся! – промолвил он злобно.
– Иди, я тебе еще три дня даю, – сказал я примирительным тоном. – Обернешься – думаю.
– Знаешь, к чему не могу привыкнуть? – спросил он, вставая со стула. – К тому, каким ты стал. Постоянно припоминаю, как некогда в контору прибыл скромненький такой молодой начальник отдела, положительный лирический герой с романтическим ореолом, аж светящимся вокруг наивной его головы…
– И каким стал этот персонаж из прошлого? – невольно поинтересовался я.
– Не хочу вдаваться в определения, – ответил он. – Опасно.
«Надо же, – в который раз удивился я сам себе. – И как я здесь выжил, неумеха? Явился сюда без грамма опыта и знаний, а ведь вытянул миссию на актерстве и импровизации… И теперь меня опасаются самые зубастые хищники».
– Ладно, Акимов, ступай себе… – произнес я небрежно.
В этот же день в Москву из Америки прибыл Юра, курьер из ЦРУ. Озабоченный, деловитый, нагруженный инструкциями от наших с ним хозяев, распорядителей, как ни крути, моей судьбы.
В квартиру к себе я его приглашать не стал – противно было дом поганить присутствием мерзавца. Встретились в кофейне неподалеку от конторы.
– Твое положение в принципе спасено, – надменно начал он, слегка вздернув подбородок и как бы подчеркивая таким горделивым ракурсом головы свое верховенство надо мною, – сирым, облагодельствованным визитом посланца неведомых всемогущих демонов. – Удалось выйти на ключевую фигуру из Администрации, кое-что вклеить в уши министра… Тебя ждет серьезное новое назначение.
Я вспомнил слова Кастрыкина. Да, радеют за меня неведомые доброхоты в расчете наверняка, на должную отдачу…
– Какое назначение?
– Пока неизвестно. Но должность генеральская. Ты чего-то и не рад… Странно.
– Слушай, ты… – произнес я сквозь зубы. – Чему мне радоваться? Козлиная твоя морда…
– Ну, понял, понял.. – замахал тот руками. – Прости, переборщил…
– А что за фигура в Администрации? – спросил я походя, и тут же вдогонку, хотя и не ожидал какой-либо точной информации от Юры, презрительно покривившись, произнес, ущемляя его самолюбие: – Хотя о чем я тебя спрашиваю, шестерку, кто тебе что толковое скажет?..
– Думаю, Силантьев, – ответил он неуверенно, явно из собственных домыслов, но тут я с ним согласился: именно от этого кадровика Администрации могла исходить таковая протекция.
Ко мне он относился тепло, пару раз я без осечек выполнил его поручения келейного характера, с Кастрыкиным же, он, напротив, пребывал в отношениях напряженных, считая его выскочкой и дилетантом, а вот с нашими министром и с его замами ходил в обнимку.
В обширной компании питерских пришельцев, заполонивших столицу, тоже существовали свои кланы, тихо ненавидящие друг друга, но от открытой конфронтации их удерживали интересы верховной власти, которой, надо отдать должное, они прислуживали вдохновенно и слепо. А эта власть раздоров в коллективе не допускала, жестко разбираясь с конфликтными персонажами.
Так неужели Силантьев сподобился с чьей-то ловкой подачи вступиться за меня? Да, точно – он!
Не знаю, что руководило мной, когда я столь тщательно пытался выявить фигуру, способную удержать меня в бурном водовороте, уже тонущего, но вдруг ухватившегося за надежный, неизвестно откуда возникший борт.
И поднимался я на борт не как спасенный бедолага, желающий обогреться и переодеться в сухое, а как капитан покуда неизвестного мне корабля с полным комплектом лихой и послушной команды.
Но вычислить эту фигуру мне предстояло безошибочно.
– Чем еще порадуешь? – спросил я Юру, выходя на улицу.
– Собственно, главное я сказал…
– То бишь, возможности начальников продемонстрировал, дал понять, что я марионетка, руки мною управляют умелые, жесткие, так что дергаться в сторону – себе дороже…
– Ты все правильно понял. Но ведь и я в аналогичном положении, к чему ты нагнетаешь… Думаешь, мне приятно с тобой вот так… Ну, влипли, тезка, влипли, а куда деться?
– Не скулили, не проникнусь. Ленка где? Сидит?
– Да, таскаю передачи. Скоро суд. За сотрудничество со следствием скостят многое… Думаю, обойдется парой лет…
– Парой лет?! Она чего, сдала воров?
– Ну, а иначе-то как?
Я исподлобья посмотрел на него, неуверенно переминающегося передо мной с ноги на ногу.
– Увы, Юра, – сказал я. – Сильно все изменилось. Поистрепало тебя бытие. Где прежняя уверенность в себе, апломб, сатира в голосе?
– Да, были когда-то и мы русаками, как говорят на Брайтон-Бич, – рассеянно промолвил он. Спохватился участливо:
– А как Ольга?
– Купается и ликует в вихре творчества.
– Нам бы так…
– И не говори.
Вскоре я был вызван к заместителю министра, в знакомый кабинет, в предбаннике которого некогда обретался в качестве референта.
Очередной заместитель принял меня хлопотливо, суетно и отстраненно, раздерганный плотным расписанием встреч, совещаний, с рассыпанной на столе кучей бумаг, и разговор у нас получился кратким и формальным.
Начальник озвучил поступившие свыше предписания, и не более того.
– Есть мнение, – начал он с сакраментальной чиновничьей формулировки, – что вы полностью реализовали себя на занимаемой должности и вам необходимо выдвижение на руководство иным хозяйством, куда более значительным… Мы предлагаем вам возглавить ГУВД в федеральном округе. Не так далеко от столицы, всего двести верст. Область живописная, с природой, с несколькими стратегическими предприятиями… Что скажете?
