Пошел к Акимову, объяснил ситуацию.
– Ну, привыкнешь сопли коммерсантам утирать, это не самое страшное, – отмахнулся он. – Сейчас съездим, все провернем…
– Но это же с техотделом договариваться, а у них такие расценки по частному сектору, как я слышал… Да и вообще весь день насмарку!
– Спокойно! – Акимов полез в шкаф, стоящий в углу кабинета, набитый сломанной, но еще не списанной с баланса офисной техникой, порылся в нем и извлек оттуда какой-то радиотехнический прибор неизвестного мне назначения, но вида внушительного и явно отпахивающего военными технологиями.
– Что такое? – спросил я.
– Уже год тут валяется, – сказал Акимов. – Откуда взялся и чего собой представляет – загадка. Хорошо, не выкинули…
К Диминому дому мы подъехали через двадцать минут. Я вылез из машины, удерживая прибор под мышкой и скручивая в ладони скользкий шнур питания.
По пути к подъезду Акимов бестрепетной рукой отломал подвернувшуюся под руку антенну у одного из припаркованных автомобилей. Смущаться, впрочем, было некого. У дома находилась лишь парочка бомжей, сидевших на своих мешках у мусорных баков и поедавших сырую рыбу, подобно богатым японцам.
– Ты чего хулиганишь? – возмутился я.
– Все по делу, двигай к объекту… Слышен денег громкий шелест, это лох идет на нерест… Давай-давай!
Звякнула цепочка, в дверной щели мелькнуло бледное лицо Димы, тут же просветлившись при виде своих штатных спасителей, и мы вошли в его респектабельные хоромы с мраморной плиткой прихожей и золочеными канделябрами.
– Значит, так… – водружая прибор в гостиной на основательный дубовый стол с резной окаемкой, начал Акимов. – Где сеть питания?
И пока Дима суетился в поисках удлинителя, воткнул в одно из технических гнезд прибора автомобильную антенну, что придало аппарату окончательно внушающий доверие вид.
Щелкнул тумблер, замигали многочисленные сигнальные лампочки, отображающие неведомые нам процессы электронного организма, а затем побежали, ломко меняясь в своих показаниях, жидкокристаллические цифры на застекленной панели.
– Сканирует все радиочастоты известных шпионских «жучков», – уверил Акимов уважительно разглядывающего прибор Диму. – Осмотрим все помещения, включая сортир. Выявим даже пассивные микрофоны.
– Во, техника у вас, а?! Чтоб я тут…
– Стараемся, старик. Мы же ценим твою благодарность.
После тщательного изучения всех закоулков квартиры Акимов, выведя нас на лестничную площадку, озабоченно резюмировал:
– Один пассивный микрофон в гостиной. Кто и как его воткнул, думай.
Дима вновь помучнел лицом.
– И что делать?
– Завтра приедут спецы, найдут «клопа». Тут уже требуется иная аппаратура и специальные навыки.
– Сколько будет стоить? – привычно сработал у Димы чуткий коммерческий иммунитет.
– Договорюсь на тысчонку, сам понимаешь – работа специфическая крайне…
– А если он пассивный, как же он… передает? – обнаружил в себе склонность к анализу Дима.
– По стенам, по батареям, – лениво ответил Акимов. – Транслирует вибрации по вторичным сетям.
– Вот гады! Я так и знал! – Он с надеждой вгляделся в наши непроницаемые лица. – Их надо вычислить!
– Займемся…
Обратно прибор в машину нес Акимов. Любовно похлопывая его по крышке, бурчал:
– Целый бизнес открывать можно, а Корнеев его все на помойку хотел… Спрятать надо подальше, пригодится еще. Коммерсанты – они все мнительные, как барышни после акта безоглядной любви…
– А микрофон-то ты зачем приплел?
– Пусть технари завтра съездят, доиграют все роли, – ответил он, водружая аппаратуру в багажник. – Пятьсот им обломится на бедность, остальное нам на кефир.
– Мне не нравится твой поступок…
– И мне не нравится, – сказал он весело. – Но что бы случилось, если бы мы ничего не нашли? Уверяю: Диму охватило бы разочарование. Понимаешь? Вот тогда бы он нам точно не поверил! У него же мания, игра воображения… А мы по этой игре равнодушным ломом! А так и нужность свою укрепили, и бензин оправдали, и новый жизненный импульс придали человеку. И к технарям теперь – всегда и пожалуйста…
Вернувшись в контору, я побрел в свой отдел, заглянув к операм.
Все столы помещения были заставлены копировальной техникой. Народ трудился в поте лица, раздевшись до маек: копировали два миллиона долларов, изъятых на сделке с наркотиками. Ксерокопии американской валюты следовало приобщить к делу как вещественные доказательства, а миллионы отправить в бюджет. Вскрытые пачки валюты россыпью валялись на полу, скрипели и моргали лампочками аппараты, выплевывая страницы с обезображенным наплывами перегретой краски ликом Бенни Франклина. Никогда, кстати, не занимавшего должность президента США.
Черты его, утратившие масонскую благочинность после осквернения копировальным механизмом, походили на фоторобот разбойника с большой дороги.
– Шеф, прошу, побудь пока здесь! – обратился ко мне мой заместитель, наравне со всеми тянущий лямку типографского батрака. – С утра ни крошки во рту! Мы скоренько в столовку и обратно. А то замок на двери как на почтовом ящике. Вломится кто-нибудь из соседей, а потом недочет образуется, это ведь еще те шустрилы…
– Ну да, – сказал я. – А если уже недочет? Тогда вопрос: кто в кабинете присутствовал помимо вас? Разбирайтесь сами. А обед – посменно. – И я с ленивой начальственной оттяжкой затворил за собой дверь.
Я уже не очень-то и обольщался праведностью своих оперов, увы, расторопных на всякого рода финты и фокусы. Нашли дурака! Хотя если пропадет пачка-другая долларов, эти умники твердой рукой закроют недостачу фальшивками, их у нас в изобилии, а спишут все на махинации наркодилеров. Если уже этого не сделали, с них станется, ведь идейка лежит на поверхности…
К вечеру ко мне явился заместитель, поникший от трудов праведных. Поведал грустно:
– Пятьдесят тысяч долларов нуждаются в экспертизе. Явный левак.
«По десятке на нос, нормально», – прикинул я, уже не слушая дальнейших его разглагольствований о необходимости возбуждать параллельное дело об операциях с фальшивой валютой, пусть и проведенных в рамках уголовной сделки.
До службы собственной безопасности этот факт, естественно, долетит, меня вызовут на ковер, я пожму плечами, заявлю, что к валюте даже не прикасался, а операм доверяю, после моего ухода все обменяются понятливыми улыбками, но да на том все и закончится. Впрочем, для упреждения допросов и расспросов, руководствуясь принципом оповещения о непоправимо бушующем пожаре самим поджигателем, надо немедля отзвонить в отдел наших общественных связей. Сегодня же газетчикам и телевизионщикам преподнесут новость о задержании крупной партии героина. И соответственно о преступниках, пытавшихся крайне недобросовестно расплатиться за товар с поставщиками. Журналисты за предоставленные горячие факты нашей пресс-службе негласно, но исправно платили, так что взаимовыгодное сотрудничество было налицо.
