Некоторое время кавалькада стояла недвижимо: запирался ангар и въездные ворота — незнакомцы покидали территорию склада, рассаживаясь в автомобили сопровождения.
В наушнике заметались голоса:
— Я — «первый», «мустанг» мой, можете не отвлекаться…
— Я — «второй», грузовик освоен, готов…
— Я — «третий», нужна поддержка по «крайслеру», их четверо…
— … беру левую сторону «крайслера»…
— Я — «главный», — раздался голос Олега. — Приказ «пятому»: все внимание на «мустанг» и на правую сторону «крайслера».
«Пятым» был я, судорожно сжимающий широкую рукоять пистолета.
— «Пятый» готов, — шепнул я в шершаво коснувшийся губ защитный поролон микрофона, прикрепленного к обручу тонкой сталистой проволочкой.
Послышались сухие щелчки, и на лобовом стекле «мустанга» практически одновременно возникли два матовых кружка. Черные профили водителя и пассажира как бы легонько вздрогнули, качнувшись назад…
Я выскользнул из «линкольна» , боковым зрением отметив грузно обвисшего в оконном проеме водителя грузовика и падающего, неуклюже взмахнув руками, как зазевавшийся вратарь, поздно увидевший мяч, человека в длинном плаще, стоявшего у распахнутой задней дверцы «крайслера». Обогнул, низко присев, капот своей машины и, качая корпус в ожидании выстрела, рванул на себя дверцу «мустанга», просунулся в салон, увидев перед собой две черно— кровавые, безучастные маски…
Снайперы знали свое жестокое дело.
— Я — «пятый», с «мустангом» кончено…
Я потянул на себя тело водителя, прикрываясь им от возможных выстрелов со стороны «крайслера», свалил его на асфальт, тут же проверив, торчат ли ключи в зажигании… порядок… ручка пассажирской двери… толчок в плечо обмякшего мертвого толстяка, неохотно вывалившегося в темень… дверь закрыть…
— Я — «пятый», «мустанг» чист…
Олег:
— «Пятый», к обочине…
Я пустил двигатель, не глядя перевел рукоять переключения передач книзу и, газанув, резко вывернул руль, взгромоздив «мустанг», проскрежетавший подвеской по бордюрному камню, на узкую полосу тротуара, освободив таким образом дорогу для грузовика.
— Я — «четвертый», работу закончил…
— Я — «третий», порядок…
— Я — «второй», ухожу…
Олег:
— Всем. Из поддержки. Обыскать трупы. Взять документы.
Вот же совсем забыл…
Я выскочил из машины и, сунув пистолет под мышку, быстро обшмонал толстяка, вытащив «кольт» из его кобуры и взяв бумажник.
Водитель, молодой черный парень, был отчего-то невооружен, и мне пришлось вновь возвратиться к «мустангу», где на полу обнаружился «узи».
Грузовик взревел дизелем, тронувшись с места.
— Отъезд , — устало скомандовал Олег.
Я побросал оружие и бумажники в багажник «линкольна» и, стараясь не поддаться неожиданно охватившей меня панике, медленно вывел машину на магистральную трассу и покатил, дрожа как в лихорадке, к отелю.
Запарковав машину на стоянке возле отеля, стянул с себя бронежилет, защитные наколенники и перчатки. Сложил все свое диверсионное оборудование в сумку и, оставив ее в багажнике, прошел в сияющий мраморный холл, к кабинке лифта.
Поднявшись на свой этаж, вытащил из-под плевательницы пластиковую карточку-ключ и вошел в номер, брякнувшись на диван в оцепенелом шоке от того страшненького кино, участником которого мне довелось побывать. Или сон это?..
Зазвонил телефон.
— Ну чего? — бодро спросил Олег. — Есть желание перекусить?
— Да как-то…
— Давай-давай, без соплей. Я внизу, в ресторане. Шлепнем винца, зажуем креветкой…
В ресторане за кремового цвета скатертью сидел мой неизменно невозмутимый шеф: серый, с матовым отливом пиджак, черная водолазка, короткая стрижка, тонкий нос и неподвижный, как бы пустой, взор, источавший жуть…
Я впервые обратил внимание, что левый его глаз смотрел через какой-то испытующий прищур, а правый округло выдавался из-под век, будто упрямо направленный сквозь пространство в одному ему ведомую цель.
— Садись, боец, — сказал Олег. — Имеешь право на отдых.
— Да чего я сделал-то? Поприсутствовал… — хмыкнул я.
— Ну, всяк могло повернуться…
Некоторое время мы молчали.
— Почему не интересуешься тем, что было в грузовике? — спросил он насмешливо.
— А чего там могло быть? — пожал я плечами. — Трак
[11]
бандитский — значит, или оружие, или наркотики. Нет?
Олег не ответил, устало потирая пальцами щеку.
— Мне другое интересно, — продолжил я, стараясь не глядеть ему в глаза. — Судьба этого груза. Неужели мы отняли его, чтобы перепродать?
— Моральная сторона волнует?
— А это что, глупо?..
— Напротив. Но моральная сторона должна для тебя заключаться в одной формулировке: любой вред Америке — в пользу России. Потому что данный принцип имеет зеркальное отражение. А сегодня мы, доложу тебе, оказали и некоторую услугу американскому народу, избавив его аж от восьмерых членов устойчивой, как говорится, преступной группировки. А чего у тебя такой кислый вид-то, а?
— Я не думаю, — ответил я, — что с моей стороны будет честно подпрыгивать сейчас от переполняющего меня восторга. А отношения у нас, как понимаю, искренние… Зачем же их портить двуличием? Сделали мы противную и грязную работу, ну да и ладно. Давай выпьем! — Я наполнил бокалы.
— Ну… что ж, — произнес Олег с некоторой запинкой, — такая точка зрения меня тоже устраивает. Без эмоций — оно даже и лучше. Но все-таки просьба: пободрее, пожалуйста, пооптимистичнее… Ага?
— Насчет оптимизма — это ты напрасно, — возразил я. — Этого добра навалом. Его вообще необходим огромный запас, чтобы находиться в такой компании, как наша.
Звонок Ингред застал меня в тот момент, когда в кабинете старичка
Курта я экзаменовался по вопросам обнаружения в различного рода помещениях и в автомобилях средств звукового и визуального контроля.
Звонок прервал взволнованный комментарий преподавателя к моему ответу — на его взгляд, поверхностно раскрывающему тему монтажа в грубо побеленном потолке узко направленных стационарных световодов.
— Завтра утром я вылетаю из Берлина, — сказала Ингред.
— Куда? — удивился я.
— В Нью-Йорк, так что предупреди своих девочек в течение десяти дней тебя не беспокоить…
— Знала бы ты этих девочек, — процедил я, взирая на морщинистую физиономию профессора шпионских наук, крайне раздосадованного вынужденной паузой в своем вдохновенном монологе и замершего выжидающе в любимом кресле-кончалке.
