Сторожевой корабль «Тайфун», получивший десятки пробоин, уже двигался к базе, с поврежденным двигателем, увозя часть раненых. В трюмах плескалась вода, насосы кое-как справлялись, волны захлестывали палубу. Дойдет или нет? Дай бог, чтобы дошел. В кильваторе двигались уцелевшие сейнеры и катера «тендер», почти все с пробоинами.
Тральщик «Проводник» снял с «Печоры» около ста раненых. Капитан доложил Маркину, что тоже уходит. Носовая 100-миллиметровка не действует, в пробоины поступает вода, половина команды вышла из строя.
– С Богом, ребята, — напутствовал их Маркин. — Спасибо за службу.
– К черту, — не по уставу отозвался командир отважного тральщика, капитан-лейтенант в возрасте двадцати четырех лет.
Маркин распоряжался четко.
– Как фамилия? — спросил он командира поврежденного орудия.
– Главстаршина Байдин Иван.
– Бери вон то орудие и наводчика. Два помощника у тебя остались. Справитесь вчетвером?
– Так точно.
– Продолжайте вести огонь по пулеметным точкам. А вы трое, — он показал пальцем на артиллеристов второго орудия, — кончай перекур. Марш на «Печору», раздевайтесь и ныряйте в трюмы за снарядами.
– Вода как лед, — пробормотал один из артиллеристов. — Сердце схватит — и каюк.
– Без снарядов не возвращаться. У старшины возьмите пол-литра спирта для обогрева. Вперед! Парфенов, Фатеев — идите сюда.
Не теряя времени, объяснил им задачу. Минометы, судя по свету, три штуки, стоят на склоне вулкана. Необходимо зайти с фланга и ликвидировать гадючье гнездо.
– Расправитесь с ними, постарайтесь вывести из строя хоть один пулемет. После этого начнем атаку.
Группа из десяти человек карабкалась по камням, приближаясь к склонам горы. В одном месте путь пролегал через двухсотметровую полосу то ли асфальта, то ли сплавившегося камня.
– Лава, — объяснил Парфенов. — Из вулкана когда-то вытекала и застыла.
– Если минометчики нас заметят, то все на этой площадке и останемся, — мрачно заметил Усман Салиев. — Мины на камне взрываются без воронок, осколки веером летят.
– Ползти, что ли, будем? — спросил кто-то из молодых.
– Какая разница. Осколки траву бреют и ползущих побьют. Надо бегом.
– Побежим без остановки, — согласился Парфенов. — Если кто заляжет, пеняйте на себя.
Подтянули пояса, автоматы взяли в руки и по команде рванули вперед. Требуется полминуты, чтобы преодолеть двести метров. Пулемет МГ-34 выпускает за это время четыреста пуль. Хватит на всю компанию, если прячутся поблизости егеря со своим «машингевером». Добежим!
Группе пока везло. Пересекли открытое место без потерь. Запоздало рассыпалась автоматная очередь, но стреляли издалека. Пули шли россыпью, высекая искры из древнего камня.
– Все же заметили, — переводя дыхание, сказал младший лейтенант Парфенов. — Надо двигаться дальше, пока минометчики оборону не организовали.
Никак не могли отдышаться. Двести метров показались целым километром, слишком велико было напряжение. Окажись поблизости засада, ни один из десятерых бы не спасся.
Три миномета стояли в низине, прикрытые каменным гребнем, на котором устроились двое наблюдателей. Хотя «самовары» были прикрыты гребнем, обстоятельные немцы выкопали в каменистой почве окопы метра полтора глубиной и отсечные ходы.
– Глубоко закопались, — отрывая газа от бинокля, сказал Парфенов. — Поэтому наши их засечь никак не могли.
Приблизиться незаметно всей группой не удастся, слишком много суеты. А если броситься напролом, то минометчики сразу схватятся за оружие. До окопов оставалось метров двести пятьдесят, и больше всего мешали наблюдатели.
– Выход один, — предложил Фатеев. — Я с Усманом и Пашей Юркевичем поднимемся вон до того уступа и ударим в спину.
«Ударим» сказано слишком самоуверенно. Предстояло скатываться вниз по открытому склону, прячась за редкие валуны и ели.
Внизу рассыпались пулеметные очереди, и с большими паузами вела огонь короткоствольная «полковушка» под командой Ивана Байдина. После каждого выстрела немцы пускали в ответ несколько мин. Боеприпасов, судя по всему, у них имелось в достатке.
Наверх ползли, а местами бежали, когда позволяло нагромождение камней. Торопились, слушая, как продолжают вести огонь минометы. Обойдя батарею с тыла, двинулись вниз. Приблизиться, закидать гранатами? Не получится. Со стороны горы путь к минометам прикрывала каменистая плешина, утыканная редкими кустами. Отсюда и предстоит стрелять, хотя обзор неважный.
Мертвая зона под уступом, глубокие окопы, в которых торчат лишь головы в касках. До наблюдателей далековато, зато как на ладони были двое подносчиков, которые сновали взад-вперед с ящиками в руках.
Ударили одновременно два ППШ и американский «томпсон». Один из подносчиков упал, второй, хромая, кинулся под защиту уступа. Неожиданность помогла срезать телефониста, который сидел на краю окопа. Минометчики мгновенно нырнули в свои гнезда, а наблюдатели скрылись за гребнем.
В горячке опустошали диски, обрушивая края окопов и раскалывая мелкие камни. Одна из пуль звякнула о минометный ствол и рикошетом ушла вверх.
– Ничего не получится, — выругался Фатеев. — Прикрывайте меня, а затем прыгайте вниз.
Объяснять подробно свои действия не оставалось времени. Скатился с уступа, доставая из-за пазухи РГД, и лицом к лицу столкнулся с подносчиком боеприпасов. Не раздумывая, ударил гранатой по голове, прикрытой теплым кепи. Увидел, что левая штанина немца насквозь пропиталась кровью. Подобрал карабин, лежавший рядом, и пригрозил:
– Сиди тихо, если жить хочешь.
За пазухой и в подсумке имелось штук пять гранат. Славка бросал их в окопы одну за другой. Судя по крикам, кого-то уложил на месте, сразу несколько человек, спасаясь от взрывов, выскочили наверх. В руках у некоторых было оружие.
Фатеев выстрелом в упор свалил одного из минометчиков. Второй навалился на него и опрокинул на землю. С уступа катились Усман Салиев и Паша Юркевич. Оба стреляли на ходу, но в спешке мазали. Появление еще двоих русских внесло растерянность. Видимо, немцы решили, что началась атака с тыла.
Эта растерянность, не свойственная солдатам вермахта, а тем более егерям, спасла жизнь главстаршине Фатееву. Душивший его фриц отпустил свою жертву и бросился убегать.
Но бегство не было беспорядочным. Лейтенант в каске хладнокровно опустил гранату в ствол миномета. Вторую «трубу» подорвал унтер-офицер. Наблюдатели на гребне высунули стволы карабинов и открыли огонь. Усман Салиев зажал простреленное горло, его смуглое лицо почернело, он хрипел, но сделал один шаг и второй, не выпуская из рук автомата.
