— В такие моменты необходимо использовать все, что только возможно. Кроме него, у нас ничего нет. Я буду на связи.
— Ты не забудешь про кавалерию?
— Если потребуется.
— Удачи, Кристофер. Надеюсь, ты ошибаешься, и все это лишь сумасбродная затея. Если ты прав, то мы столкнулись с ситуацией, последствия которой могут быть катастрофическими. Но ты и сам это понимаешь. Приятно было познакомиться, Люк.
Лоусон задерживаться не стал. Закрывая за собой дверь, Люк обернулся и увидел, что директор стоит у окна и смотрит через зеркальное стекло. Может, он любовался городским пейзажем, а может, думал о тех самых катастрофических последствиях. Люк мог бы поклясться на Библии, что его губы шевельнулись, произнося беззвучно: он — все, что у нас есть. Он понял, что попал в мир, о котором ничего еще не знает.
Люк закрыл дверь и поспешил за Лоусоном. Разговор с директором как будто воскресил Добрые Старые Времена, чему старик был несказанно рад. Получил новую игрушку, очередного агента, нашел очередную забаву. В кабину лифта они вошли вместе, и там Люку были даны инструкции относительно дальнейших действий.
* * *
Из Коломны они выехали на рассвете, даже не позавтракав. По расписанию на день, которое составил Игорь Моленков, в этот день предстояло проехать сто шестьдесят километров. Пункт назначения — Калуга. Такая скромность объяснялась тем, что проложенный маршрут проходил по окольным дорогам к югу от Оки. Узкие дороги не позволяли обогнать трактор, грузовик или даже повозку без риска вылететь за обочину. Заросшие высокой травой и сорняками, они могли скрывать глубокие канавы. Состояние полотна оставляло желать лучшего, так что Яшкину приходилось постоянно быть начеку и объезжать выбоины.
Прошел почти час, как они ускользнули незаметно из мотеля, забрав машину с закрытой на ночь парковки. Стражи правопорядка пока еще не попадались, но напряжение не уходило. Новенькая «БМВ» могла принадлежать человеку с положением. Возможно, он сообщил о ДТП и о том, что нарушители скрылись с места преступления. Моленков разложил на колене карту. Яшкин сидел рядом, мурлыча под нос какой-то незнакомый мотивчик.
Сельский пейзаж оставался унылым и однообразным. Редкие деревни, деревянные дома с убогими сараями, в которых содержался домашний скот. Из труб тянулся дымок. Растянувшиеся вдоль дороги нераспаханные поля прерывались березовыми рощами. Дождь шел не переставая. Река, когда они подъехали ближе, заметно поднялась и грозила выйти из берегов. Судя по карте, через три километра их ждала большая развязка на пересечении двух автострад: М6 Волгоград — Москва и М4 Москва — Ростов-на-Дону.
Моленков посмотрел на часы. Если бы сын не сгорел заживо в танке, сегодня он отпраздновал бы свой сорок первый день рождения. Каким бы он был? Наверняка имел бы семью, возможно, уже начал бы лысеть, отпустил животик. Они отобрали у него сына, ставшего всего лишь единичкой в никому не нужной статистике идиотского конфликта. На базу в Душанбе не прислали даже гроб. Никто из командиров не нашел времени, чтобы извлечь обугленные останки из попавшего в засаду подбитого танка. Его просто столкнули с дороги. Тело сына оставили воронью, крысам и мародерам, забравшим его жизнь. Его сын, Саша, крепко дружил с Виктором, из-за чего ранним зимним утром он и отправился с Яшкиным в одну из гостиниц Сарова.
Занятый своими мыслями, он едва заметил огромную эстакаду, на которой сходились две автострады. Как изменился в лице Яшкин, когда ему сообщили, что товар продается! Виктор передал им два мобильных телефона. Он до сих пор помнил код, который набрал при первом звонке. Потом телефон выбросили в реку. Код был такой: ###****51332365. И два старых, безмозглых идиота тряслись от возбуждения, расшифровывая его: ### — подтверждение того, что сделка состоялась, каждая звездочка представляла собой четверть миллиона американских долларов, которые заплатят за доставку, а цифры — географическое местоположение, восточную долготу и северную широту, куда необходимо доставить товар. Тот телефон утонул в реке, со второго сделали один звонок, сообщили дату отъезда. Второй телефон тоже выбросили. Они проезжали под автострадами, по которым шло движение с юга и юго-востока в Москву. Над головой громыхали грузовики. Моленков заметил кривую улыбку на лице друга и скорчил гримасу, потому что забыл указать направление. Яшкин ткнул его локтем в бок. Они проехали мимо припаркованной патрульной машины. Яшкин подался вперед, разглядывая указатели, чтобы не повернуть на Москву или на Ростов и Волгоград. Сзади взвизгнула сирена, и дрему как рукой сняло.
Он посмотрел в зеркало заднего вида, но ничего не увидел из-за спрятанного под брезентом груза. В боковом зеркале замигали синие огоньки.
— Черт.
— Что?
— Ты что, оглох? — прошипел Моленков. — Не слышишь?
Яшкин пожал плечами.
— Стар уже. И что я должен слышать?
Моленков опустил стекло, и дождь брызнул в лицо.
— Теперь слышишь?
— Скорость мы не превышали.
— А про «БМВ» забыл?
— Что будем делать?
Звук приближался. Завывала сирена, сверкали огни. Новый седан мог обогнать их и на трех колесах. Моленков снова ругнулся. Он заметил, как быстро отреагировал Олег Яшкин: нога ударила по педали газа, голова качнулась к лобовому стеклу, подбородок почти уперся в руль. Зачем? Бесполезно. Милицейская машина была уже рядом с ними, запрыгнула на обочину, из-под колес полетела грязь, и вот она уже впереди. Все бесполезно. Две ухмыляющиеся рожи, взмах руки, приказывающий им остановиться. А что такого? Всего лишь немного поцарапали этот чертов «БМВ» да разбили пару фонарей. Седан притормаживал, не давал проехать, а отставной полковник Игорь Моленков думал о том, что находилось под брезентом на заднем сиденье. Он полез назад. Время идет, а привычки остаются. Пошарил в боковом кармане сумки, нашел, что искал, и придал лицу каменное выражение. Или он получит полмиллиона долларов, или проведет остаток жизни в колонии строгого режима.
— Останови машину и молчи.
— Я могу сбросить их в кювет.
— Останови машину! Хоть раз сделай, черт возьми, что я говорю. И заткнись.
Они вышли из патрульной машины. Тот, что покрупнее, держал во рту сигарету; рубашка расстегнута. Второй поменьше и моложе. У обоих оружие в поясной кобуре. Они медленно приближались. Моленков провел ладонью по орденским планкам. Тупые ухмылки на самодовольных рожах. Они подошли к окну с его стороны, и пепел от сигареты упал на капот машины.
Начало обычное.
— Нарушаем.
— Вы превысили скорость в зоне ограничения.
— Штраф или придется задержать.
Элементарное вымогательство. Моленков все еще прикрывал медали рукой — пока еще рано. Эти двое даже не потрудились достать квитанции об оплате штрафа. Он подумал, что их смена, наверное, скоро заканчивается. Здоровяк бросил сигарету на капот. Молодой выдохнул дым в лицо Моленкову.
