– Погоди, – остановила я ее пыл, – думается, многие
поступили бы так же, но не все. Веру не ищут, и это наводит на нехорошие
подозрения.
– Какие?
– Вдруг ее просто выставили вон? Избавились от лишнего рта,
работать-то она не может! Значит, милиция сдаст ее в психушку, и девушка просто
сгинет.
– И что ты предлагаешь? – спросила Томуся.
– Давай поищем ее семью и разузнаем потихоньку, что к чему.
Если не получится найти родителей, обратимся в органы.
– Ладно, – тут же согласилась Томочка, – мне жаль Верочку.
Юрка проснулся в полседьмого и тихонько начал складывать
кресло. Я услышала скрип и выползла в гостиную. Юрасик расстелил накидку и
шепнул:
– Кофе дашь?
– Только растворимый, – тоже шепотом отозвалась я.
Мы прошли на кухню, где приятель получил не только чашку
“Нескафе”, но и два яйца с куском колбасы.
– Кто это у вас еще поселился? – поинтересовался Юрка,
поспешно глотая завтрак.
– Ты вчера не понял? Кристина, моя племянница.
– Нет, я про другую. На диване кто спит?
– Вера, тоже родственница.
– Ясно, – буркнул Юрка и начал искать сигареты.
Я подождала, пока он закурит, и спросила:
– Юрасик, можешь сделать доброе дело?
– Смотря какое, – осторожно ответил майор. – Если опять гроб
выносить, то ни за что!
Недавно в четвертом подъезде умерла девяностопятилетняя Анна
Семеновна. Родственников у старушки кот наплакал, и всем им далеко за
восемьдесят. Этакий цветник из божьих одуванчиков. Мы с Томочкой взялись помочь
при организации похорон – испекли блины, сварили кутью, накрошили “Оливье”.
Оказалось, что выносить домовину некому, собрались на похороны только крайне
пожилые люди. Честно говоря, я надеялась, что фирма “Ритуал” пришлет кого-то в
помощь, кстати, мы оплатили их услуги, но автобус прибыл лишь с шофером,
правда, молодым и крепким парнем.
– Вы только найдите еще одного такого, как я, – шепнул он
мне, – и дело в шляпе. Бабуся худенькая, стащим вниз без проблем.
Во дворе мы обнаружили Юрасика. Он, как и я, живет в нашем
доме с детства. Анна Семеновна работала в районной библиотеке и частенько
давала нам книги на дом из читального зала…
Вначале все шло замечательно. Мужчины подхватили гроб и
понесли, как положено, вперед ногами. Но лестница в нашей “хрущобе” крутая и
невероятно узкая, в какой-то момент шофер, державший изголовье, слишком высоко
поднял свой край и… Анна Семеновна выпала на Юрку.
Майор чуть сам не отдал богу душу от страха.
– Прикинь, – жаловался он мне. – Жуть какая!
– Думала, ты не боишься трупов, – удивилась я.
– Чужих нет, – вздохнул Юра, – а от своих шарахаюсь.
– Никаких гробов, – успокоила я его. – Проверь одну
информацию. В Екатеринбурге жил некий Зотов Анатолий Иванович, вроде богатый
бизнесмен. Его убили осенью прошлого года – взорвали в машине.
– Ну и что?
– Узнай, умер или нет и куда подевались его родственники.
– Зачем?
– Меня попросила одна подруга, очень дальняя родня Зотова,
волнуется, может, ей чего из наследства перепадет.
– Без проблем, – пообещал Юрка и унесся. Следом за ним
проснулись, позавтракали и ушли в школу Тамара и Кристя.
– Пригляжу за ней первые дни, – объяснила Томочка, – а после
трех она ко мне в группу придет.
Подруга стала открывать дверь и ойкнула:
– Совсем забыла. На холодильнике бумажка, позвони, к тебе
просится новая ученица.
Я радостно пошла на кухню. Просто великолепно. Ребенок
должен заниматься не реже двух раз в неделю. Если родители платят по сто рублей
за урок, то в месяц выходит восемьсот, а иногда и тысяча.
– Алло, – ответил высокий женский голос.
– Это Виола Тараканова…
– Прекрасно, – отрезала тетка, – приходите в одиннадцать
утра, Барыкинская улица…
– Но лучше после трех, когда ребенок дома…
– Настя изображает болезнь, – сообщила баба.
– Тогда подождем, пока выздоровеет.
– Дорогая, – высокопарно заявила нанимательница, – вы не
дослушали. Анастасия – симулянтка, а мать ей совершенно зря верит. Приходите,
она сидит у компьютера, развлекается и ничего другого не желает делать!
– Значит, вы не мама?
– Бабушка, Элеонора Михайловна, – представилась собеседница.
– Жду в одиннадцать.
Я с удивлением посмотрела на трубку. Вот ведь как странно –
обычно бабули балуют внучек до безобразия, но здесь, похоже, иной вариант.
Усадив Веру пить чай, я опять приступила к допросу:
– Фамилию не вспомнила?
– Нет.
– Адрес.
– Нет, – покачала головой Верочка и улыбнулась. – Ой, мышки
вышли.
Билли и Милли сидели у раковины в ожидании завтрака. Я взяла
со стола тарелочку с геркулесовой кашей, положила себе на ладонь пару ложек и
протянула Милли. Та принялась преспокойно лакомиться. Я погладила ее другой
рукой по шерстке.
– Можно мне тоже потрогать? – попросила Вера.
– Конечно, Милли не боится.
– Ой, какая лапочка, шубка бархатная, нежная-нежная, –
радовалась Верочка и внезапно сказала:
– А вот у моей собаки шерсть жесткая.
– У тебя собака? Какая? Вера призадумалась:
– Большая… Не помню…
Я сбегала к Наташе и попросила “Энциклопедию домашних
любимцев”. Страшно забавная книжка с фотографиями кошек, всевозможных псов,
хомячков и морских свинок. Пудели, мопсы, таксы и овчарки оставили Веру
равнодушной. Но, перевернув одну из страниц, она захлопала в ладоши:
– Вот, жутко похоже, эта мне нравится.
