– Сегодня хороним ее, – пояснила Альбина, подталкивая меня
вверх по лестнице, – в крематории на поддень назначено, затем поминки. Я не
поехала, и Вику не взяли. Знаете, ребенку такой стресс ни к чему, а у меня
больное сердце. Ужас, гроб закрыт, честно говоря, в него и класть-то было
нечего, одни головешки. Вот и забыла про вас!
Я лишилась дара речи и тупо кивала, соображая, как лучше
поступить. Рассказать про Веру? Что-то тут не так. Они же опознали труп. Может,
у девушки была сестра-близнец? Нет, нельзя сразу сообщать, что Верочка у нас,
надо сначала разузнать обстановку.
Альбина распахнула дверь.
– Викуша, к тебе пришли. Толстенькая девочка, апатично
лежавшая на кровати, пробормотала:
– Ладно, сейчас встану.
– Ну и отлично, – фальшиво-бодро ответила Альбина. –
Занимайтесь.
Вика отложила книгу на покрывало и тяжело вздохнула. Ей явно
не хотелось отрываться от чтения. Впрочем, у меня тоже не было ни малейшего
желания открывать учебники. В голове царила мешанина.
– Если хочешь, можешь не подниматься, – вздохнула я, – давай
сначала познакомимся. Виола.
– Очень приятно, – ответила девочка. – Виктория.
– Что ты читаешь? Вика протянула книжку.
Однако! Адлер “Дневник шизофренички”. Не слишком подходящее
чтение для девочки.
– Интересно?
Вика кивнула, продолжая молча разглядывать меня выпуклыми
карими глазами. У девочки было красивое породистое лицо с тонкими чертами и
роскошные вьющиеся темно-каштановые волосы. Впечатление портила излишне полная
фигура.
– Ну и в чем твои проблемы? Не понимаешь немецкий?
Вика упорно молчала, буравя меня тяжелым взглядом. Ощущение
не из приятных. Ладно, если не хочет общаться, надо ее расшевелить.
– Хорошая комната, – попробовала я подъехать с другой
стороны, – просторная, мебель красивая. Да у тебя и телевизор, и компьютер, и
музыкальный центр. Небось танцы устраиваете с подругами.
– У меня нет подруг, – процедила Вика.
– Почему?
– Кругом одни дебилы, – заявила девочка.
– Неужели? И в школе, и дома?
– В колледже кретинки, а к соседям мы не ходим, – пояснила
Вика.
– Отчего же?
– Не принято, – отрезала ученица. – Не блочная “хрущоба”,
где все к друг другу за солью и сахаром бегают.
– Ты жила раньше в пятиэтажке? Виктория фыркнула и поджала
полные, красиво очерченные губы.
– Я черпаю информацию из книг. Совсем не обязательно быть
ненормальной, чтобы понять внутренний мир употребляющих героин. Достаточно
прочитать Кастанеду.
Да, для своих лет ребенок слишком развит, я бы даже сказала,
переразвит. Наверное, отсюда и идут все ее беды. Мне в детстве тоже тяжело
пришлось с одноклассниками. Мало того, что все они были из благополучных семей
и одевались намного лучше меня, так еще читали в третьем классе рассказы Бианки
о животных. А я к тому времени уже нашла у дяди Вити на полках О`Генри и Джека
Лондона. Но мне очень повезло. Все мои детские годы рядом находилась Томочка.
Представляю, как трудно Вике. Кастанеда, Адлер! Да девочки в ее возрасте еще
увлекаются комиксами и Барби. В нашем дворе, например, никого не вижу с
книгами. В основном у ребят всякие электронные игрушки в руках – “гейм-бои”,
“тетри-сы”. Небось и внешне Вика выделяется среди других, одеждой, например.
Сегодня на девочке надеты светло-бежевые джинсы “Труссарди” и приятно-розовая
кофточка со скромным ярлычком на кармане “Диор”. В ушах у новой ученицы
переливались очень красивые серьги – хрустальные колокольчики на золотых
цепочках, а. толстенькую шейку охватывала золотая цепь, слишком массивная для
ребенка.
Хотя Вика небось ходит в какой-нибудь супердорогой частный
колледж, где все дети щеголяют в брильянтах.
– Покажи мне свой дневник.
– Там, – мотнула Виктория шикарными волосами, – на столе.
Я открыла основной документ учащегося и присвистнула. Да,
впечатляет. Алгебра – 2; русский – 2; история – 2; география – 0.
– Слушай, а за что тебе “баранку” влепили? Вика хмыкнула:
– Географ сказал, что двойка – это все-таки оценка, а ноль
совершенно точно отражает мои знания о реках России. Я ему ни одной не назвала.
– Даже Волгу? Вика ухмыльнулась:
– Да знаю я прекрасно про нее и Каспийское море.
– Почему же не ответила?
– Буду я еще со всяким идиотом разговаривать.
Так, кое-что проясняется. Все поле дневника оказалось усеяно
замечаниями: “Отвратительно вела себя на уроке физики, читала книгу”.
– А что, физик запрещает пользоваться учебниками?
– Я держала под партой “Введение в дзен-буддизм”.
Следующая запись поразила еще больше: “Нагло отвечала на
уроке литературы, корчила из себя самую умную”.
– Не понимаю…
Тут Вика первый раз за все время нашей беседы рассмеялась.
– Цирк просто. Училка все бормотала про двор короля Артура и
рыцарей Круглого стола. Я-то сразу поняла, что она ничего, кроме учебника, не
читала, ну и спросила у нее…
– Что?
– Кто такой Мерлин!
– А она?
Вика опять рассмеялась:
– В калошу села. Сначала проблеяла что-то несуразное, а
потом возьми и скажи: раз такая умная – сама объясняй!
– Ну и ты?
– Объяснила, – с достоинством проговорила Вика, – сделала
доклад про великого алхимика, крайне продвинутого для своего времени ученого
Мерлина, жившего при дворе короля Артура. Кстати, многие современники считали
его волшебником за умение предсказывать погоду. И вообще он позолотил на глазах
у придворных…
– Нож, который дал ему Артур, – тихо добавила я.
Вика уставилась на меня во все глаза.
– Знаешь, – тихо сказала я, – в свое время я тоже читала
книгу Мэри Стюарт “Хрустальный грот”, только на немецком.
– Почему на немецком? – изумилась Вика.
