Но потом неожиданно началась цепь несчастий. Сначала погибла
Лида. Приехала на бензоколонку и… взлетела на воздух вместе с парнем,
заправлявшим ее автомобиль. Следов взрывчатки на месте трагедии не нашли.
Следствие, потоптавшись на месте, классифицировало дело как несчастный случай.
Похоже, бедная Лида была сама виновата. На бензозаправке нельзя курить, а
кассирша, чудом уцелевшая в своей будке, заявила, будто видела, как женщина
прикуривала сигарету.
Зотов почернел от горя. Теперь вся его жизнь сосредоточилась
на Кристине. Женщин, желавших заменить девочке мать и стать хозяйкой в богатом
особняке, он просто не замечал.
Теперь с ним жили Костылев, жена Вадима Света и двое их
детей-погодков – очаровательная трехлетняя Майя и двухгодовалый Веня. Анатолий
очень любил детей и искренно считал Костылевых своей семьей. Впрочем, жили они
на зависть всем дружно, без скандалов и распрей.
Затем пропала Кристина. Посланный за девочкой шофер вернулся
в полной растерянности. Дочери Зотова кто-то позвонил по мобильному, она
простилась с подругой и ушла. Обезумев от горя, Зотов бросился к Пузырю и
заявил с порога:
– Если нужны деньги – бери, все забирай, только верни дочь.
"Крестный отец” от неожиданности даже уронил на пол
открытую бутылку пива.
– Ты че, Толян, в натуре? Чего еще за понты корявые?
Растолкуй нормально, без пурги.
– Верни девочку, – прошептал Зотов.
– Вот, блин! – воскликнул Пузырь. – За фигом мне твоя
девочка, своих блядей навалом, выбор-то, как на базаре. И чего ты голосишь,
словно потерпевший, найдешь другую телку, этого добра хватает. Хочешь, свистну,
мои парни десяток приволокут – белых, желтых, черных…
– Кристина пропала, дочка, – пояснил Зотов. Пузырь вмиг
потерял всю свою дурашливость и перестал изображать “нового русского
отморозка”.
– Садись, Анатолий Иванович, рассказывай, чем могу – помогу.
Почти три месяца люди Пузыревича искали Кристю. В милицию
авторитет посоветовал не обращаться и вообще велел поменьше шуметь об
исчезновении ребенка.
– Менты ничего не найдут, – пояснил он, – только свидетелей
распугают. Скажи всем, что отправил дочь на учебу в столицу, никто не удивится.
Ну какое в нашей провинции образование?
– Ладно, – согласился Зотов.
– И этому, Вадьке своему, не сообщай, – неожиданно сказал
Пузырь, – соври чего-нибудь, уж прости, не нравится мне твой родственничек.
Впрочем, ни Вадима, ни Светы, ни их детей в момент пропажи
Кристи не было – они отдыхали в Турции, а когда вернулись, Зотов с недрогнувшим
лицом выложил версию, предложенную Пузыревичем.
Потом вдруг исчез шофер Зотова, верный и немногословный
Саша.
Дня через три после его пропажи позвонил Пузыревич и велел
коротко:
– Приезжай.
Анатолий понесся, нарушив по дороге все правила. Авторитет
усадил приятеля в гостиной и велел шестеркам:
– Давайте.
В комнату втолкнули изрядно измордованного Сашу.
– Говори, – приказал Пузырь.
Шофер разлепил разбитые губы и принялся каяться. Зотов не
знал, куда деваться от ужаса. Кристину украл Саша, просто соблазнился на десять
тысяч долларов, которые предложил чеченец Шамиль. Куда дели девочку, он не
знает. Саша привез Шамиля и усыпленную Кристину за город, в местечко, где
располагалась база спортобщества “Урал”.
Зотов только моргал. Саше он доверял безоговорочно, и вдруг
такой поворот.
Когда “быки” уволокли шофера, Пузырь достал водку, налил
стакан и сунул в руку Зотова.
– Пей.
– Зачем?
– Пей, говорю. До сих пор была присказка, сказка – впереди.
Знаю, куда увезли Кристю, и знаю, почему, но лучше бы тебе выпить!
Анатолий проглотил обжигающую жидкость, авторитет завел
рассказ. За то время, что длился разговор, Зотов не раз радовался, что
опрокинул стакан, иначе он просто сошел бы с ума.
Организатором похищения Кристи был Вадим.
– Но почему? – только и смог вымолвить Зотов.
– Мало ему компаньонства, – вздохнул Пузырь. – Весь твой
бизнес хочет, жадный очень. Видишь, чего удумал – какое-то время тебя изводить,
а потом сообщить, где Кристя, да небось чечены велели бы тебе самому с выкупом
явиться. Забрали бы деньги, и секир-башка тебе и девке. Это он верно рассчитал:
ты бы поехал непременно. А Вадька потом убивался бы и на каждом углу
рассказывал: “Вот горе, умчался за дочкой и погиб”.
В Чечне людей пачками убивают, никто и не удивится. Хочешь
мой совет? Сегодня же Вадьку в бетон закатаем, вместе со Светкой и жабенышами,
чтоб и следа его не осталось.
– Нет, – пробормотал Зотов, – пусть Кристю вернут.
– Мои привезут, – пообещал Пузырь.
– Сколько? – спросил Анатолий.
– На том свете угольками в аду сочтемся, – хмыкнул Пузыревич.
– Только ты зря не хочешь Вадима урыть, такого не прощают. Но Зотов лишь мрачно
молчал.
– Кстати, – словно невзначай обронил “крестный отец”, –
помнишь, когда твоя Лида погибла, кассирша на заправке сообщила, что видела у
женщины в руках зажженную сигарету.
– Ну и что?
– А то, – терпеливо разъяснил приятель, – кассирша – баба
бедная, можно сказать, нищая, голь перекатная, с работы уволилась, говорила
всем, будто боится. А через годик на новом, весьма хорошем месте оказалась и
квартирку купила однокомнатную, правда, не в Екатеринбурге, а в Исети. Откуда,
спрашивается, денежки у голодранки? Ох, нечистое дело. Сначала Лида, потом
Кристина, ты последним станешь. Вадькина работа, носом чую, для своих жабенышей
старается.
– Доказательства вины Вадима есть? – поинтересовался Анатолий.
Пузырь покачал головой:
– Таких, чтоб под монастырь подвести, – нет. Но, ежели
покопаемся, точно найдем.
Зотов покачал головой и впервые за долгие годы знакомства
обратился к Пузыревичу по имени:
– Спасибо тебе, Миша.
– Чего там, – отмахнулся тот, – вроде как дружим.
– Не надо никого убивать, – продолжал Зотов. – Меня потом
совесть замучает, жить не смогу.
– Нежный ты, – заржал Пузырь. – Так и спустишь все Иуде?
