Так оно и случилось: 27-го Особое совещание проштемпелевало заключение МГБ, а 30 декабря Зоя Алексеевна была этапирована во Владимир. Там она, кстати, довольно долго сидела в одной камере с Лидией Руслановой, и они стали близкими подругами.
Но вот что поразительно: даже в тюрьме, где все, казалось бы, друзья по несчастью, длинная рука Берии ни на секунду не оставляла Зою Федорову без внимания. За ней присматривали, докладывали о каждом ее шаге, каждом неосторожно оброненном слове. Одна из соседок по камере, ставшая добровольным сексотом, а попросту стукачом, настрочила такой донос:
«Я слышала о Федоровой, как о человеке, настроенном крайне антисоветски и склонном к хулиганским поступкам. Мне она казалась человеком политически совершенно неграмотным, чрезвычайно озлобленным и антисоветски настроенным. Вместе с тем, как я думаю, она не является идейным врагом советской власти».
Тюрьма есть тюрьма. А это значит, карцеры, голодовки, издевательства, побои… Как Зоя Алексеевна выжила, как все это вынесла?! Ведь она была серьезно больна, об этом свидетельствуют справки, имеющиеся в деле, да и в одном из писем к Берии она жалуется на малокровие и чисто женские заболевания. Но она держалась!
А какой камень упал с души, когда пришло долгожданное письмо с воли! Ведь все эти годы Зоя Алексеевна ничего не знала о дочери. Где она, с кем, жива ли вообще? И вдруг письмо от Александры, сестры Зои Федоровой:
«Дорогая сестра! Надеюсь, у тебя все хорошо, как и у меня и у моих детей. Виктория выросла в хорошенькую девочку, у нее длинные прямые каштановые волосы и красивые глаза. Она зовет меня мамой и во всем слушается. Она очень вежливая и немного застенчивая».
Зоя Алексеевна тут же садится за ответное послание. Она соглашается с тем, что Вика называет Александру мамой, но все же просит рассказать девочке «про тетю Зою, которая живет далеко-далеко и очень ее любит».
Одно письмо в год — такие тогда были правила. Но Зоя Алексеевна выдержала и это. А в январе 1955 года Центральная комиссия по пересмотру дел вышла с предложением:
«Решение Особого совещания от 8 сентября 1947 года изменить. Меру наказания снизить до фактически отбытого срока и из-под стражи Федорову Зою Алексеевну освободить. Конфискованное имущество возвратить».
Такое же предложение было высказано и в отношении всех ее «подельцев». Вот только сестра Мария этого решения не дождалась: она умерла в заключении.
В феврале Зоя Алексеевна вышла на свободу. А в августе Центральная комиссия все постановления Особого совещания вообще отменила и дело прекратила. За этими скупыми строками огромный смысл и, не боюсь этого слова, гигантская работа. Эта работа была связана и со своеобразным экзаменом, который с честью выдержали друзья и коллеги Зои Федоровой.
Их попросили, казалось бы, о малом: написать характеристику артистке Федоровой. На дворе, конечно, оттепель, нет уже ни Сталина, ни Берии, но черт его знает, как себя вести: характеристику-то просит не ЖЭК, а Лубянка. И вот что замечательно: характеристик нужно было не более трех, а пришло двенадцать. Что ни говорите, а это поступок!
Вот что написала, например, Людмила Целиковская:
«Зою Алексеевну Федорову я знаю с 1940 года по совместной работе в кино. В дни Великой Отечественной войны мы часто с ней встречались на шефской работе по обслуживанию госпиталей Москвы и Московской области.
Актриса большого таланта, чуткий и отзывчивый товарищ, она по праву завоевала любовь советского зрителя. Думаю, что и в будущем она создаст еще много ролей в наших кинофильмах и оправдает все надежды, которые налагает на нее звание лауреата Сталинской премии, звание одной из любимейших актрис нашего народа».
А Сергей Михалков отправил характеристику не на Лубянку, а прямо в Президиум Верховного Совета СССР:
«Я знаю артистку Зою Федорову с 1940 года, когда она снималась в главной роли в фильме «Фронтовые подруги» по моему сценарию. Мне не раз приходилось разговаривать с тов. Федоровой на самые различные темы, и я могу сказать, что одаренная актриса, происходящая из рабочей семьи, всегда производила на меня хорошее впечатление, как талантливый и по-настоящему советский человек.
Арест Зои Федоровой органами МГБ в 1946 году был для меня полной неожиданностью. Дважды лауреат Сталинской премии, актриса Зоя Федорова представлялась мне всегда человеком, любящим свою Родину, свое Советское правительство, благодаря которому она стала широко известным в стране человеком».
Знаменательно, что к этому делу подключились и те актеры, с которыми она снималась в кино, значит, с их стороны не было никакой ревности, а тем более зависти, что весьма характерно для актерской среды. Фаина Раневская, с которой Зоя Федорова снималась в широко известной «Свадьбе», называет ее «дисциплинированной и творчески изобретательной актрисой». Эраст Гарин заявляет, что его в Федоровой «всегда изумляла настоящая простота — качество, довольно редкое среди работников искусства». Борис Бабочкин, с которым она снималась в «Подругах», называет ее «хорошей, прямой и талантливой девушкой, горячо любящей нашу советскую жизнь и наше советское искусство».
К ним присоединились Иван Пырьев, Михаил Астангов, Борис Барнет, Андрей Абрикосов, Сергей Юткевич и многие другие.
Вдогонку за жизнью…
Да, жизнь надо было догонять. Девять лет за колючей проволокой — это не шуточки. Потеряно здоровье, утрачена форма, забыл зритель, и самое главное, родная дочь считает ее тетей.
Все эти годы Вика жила в Казахстане. И вот однажды ее посадили в поезд и отправили в Москву, где ее должна встретить тетя Зоя. Вот как рассказывала об этой встрече сама Виктория много лет спустя.
«Поезд остановился, и все заторопились к выходу. Я подождала, пока почти все вышли на перрон, а потом взяла свой картонный чемоданчик и тоже вышла из вагона…
Мимо двигалась толпа людей. Я искала глазами кого-нибудь, кто бы напоминал мне тетю, но никого подходящего не увидела. Толпа понемногу редела, и тут я увидела бегущую по платформе женщину, которая заглядывала в лица прохожих. Вдруг она увидела меня и остановилась. Потом кинулась ко мне. Когда она подбежала ближе, я увидела, что она плачет.
— Виктория? — спросила она.
Я кивнула. Мне понравился ее голос.
— Тетя Зоя?
И вдруг ее укутанные в меха руки обняли меня, и я испугалась, что она меня раздавит. Я почувствовала, как мне на лицо капают ее слезы, и даже сквозь шубку ощутила, что она вся дрожит.
Она опустилась передо мной на колени, заглядывая мне в лицо и стряхивая с ресниц слезы, чтобы лучше видеть.
— Да, — сказала она. — Да».
Не сразу, далеко не сразу тетя Зоя призналась, кто она на самом деле, но когда это произошло, в их доме поселилось истинное счастье.
Новой семье надо было на что-то жить — и Зоя Алексеевна взялась за себя так, как это могла только она. Уже в 1955-м она снялась в фильме «Своими руками». В 1956-м было уже два фильма, в 1957-м — пять, а дальше, как говорится, пошло-поехало. За двадцать два года Зоя Алексеевна снялась более чем в тридцати фильмах. Роли были и главные, и эпизодические, но самое важное, они были! Потрясающая работоспособность Зои Алексеевны дала свои результаты: в 1965 году она стала Заслуженной артисткой РСФСР.
