Вместо «Сохо» и «Оперы» гаванская тусовка «колбасится» в «Макумбе» и «Кафе Контанте». Хаус и R amp;B беспощадно вытеснен реггетоном Дэдди Янки и дона Омара. Красивых «чик» на квадратный метр у кубинцев неизмеримо больше. Сказывается многовековой межрасовый микс. «Чики» предлагают любовь за деньги, почти как в Москве. Однако на выходе из клуба придется попотеть, а главное, раскошелиться, чтобы миновать полицейские кордоны.
Первая несостыковка. Проституция на Кубе запрещена. Жрицам любви светят поначалу приводы в полицейский участок, а затем и тюремные сроки за порочную связь с туристами. Как следствие – торговля телом процветает.
Варадеро – курортную Мекку – власть превратила в туристическое гетто. Девушкам попасть в курортную резервацию практически невозможно. В ход идут всевозможные ухищрения – привоз «чик» на территорию отеля в багажниках арендованных автомобилей; никудышная актерская имитация девушками иностранного происхождения, которая не разоблачается лишь при одновременном подкупе полицейских и персонала гостиницы; использование автомобилей не по назначению, а также ночные прогулки новоиспеченных натуралистов с целью углубленного изучения произрастающей на Острове флоры. Но самое простое решение для туриста, отправившегося на Кубу за доступной красотой чернокожих и цветных нимф, – не селиться в курортной зоне, а снять частную «касу» и наведаться в небольшой городок типа Карденаса, Санта-Клары или Тринидада, где сотни путан раскинули свои сети, вылавливая в узких коридорах калье и авенид рыскающих в поисках телесных утех на «Пежо», «Сузуки» и «Ауди» с красными номерами туристов.
По количеству путан на душу населения все рекорды на Острове бьет бывший центр работорговли городок Карденас. В этой номинации он способен конкурировать не только со столицей республики, но и с подмосковными Химками. Однако сей непреложный факт вовсе не означает, и это низвергнет информацию досужих всезнаек, что все девушки на Острове свободы готовы на секс за деньги. Вот где кроется сущая ложь.
Достаточно оказаться в также соседствующем с Варадеро на несколько большем удалении городе Матансас, чтобы понять – достоинство и честь кубинских красавиц вызывают гораздо большее уважение, чем промоутерская активность турфирм, голословно утверждающих о повальной проституции на Кубе. Островитянки доброжелательны, общительны и открыты, но лишь взаимная симпатия обеспечит продолжение, к которому так стремятся кабальеро.
На подобные аргументы мне мог бы возразить воцарившийся в Вашингтоне восемь лет назад, не без поддержки флоридской диаспоры кубино-американцев, Джордж Буш. Как-то он обвинил Кастро в потворствовании проституции, на что Кастро не замедлил приклеить Бушу ярлык алкоголика, которого способен отрезвить только религиозный фундаментализм, и то лишь на короткий промежуток времени.
Если честно, мы с другом Сашкой Епифановым побывали на Кубе в начале 2006-го именно с целью оценить местных красоток, но отправились туда повторно, ровно через год, уже в поисках нетронутого миром чистогана «Romantic». Жена-кубинка – это круто и очень романтично!
Да и лучше прослыть неисправимым романтиком, чем не поверить в полный трепетного доверия взгляд прекрасной Лисет из крошечного Круисеса, расположенного в провинции Вилья-Клара. Юная кубинка добиралась до дома из Сьенфуэгоса, где она учится, на перекладных. Путь неблизкий. Поймать попутку не так просто. Благо мы кружили вокруг центральной аллеи. Повезло ей. И нам.
– Скоро Круисес, затем Ранчуэлла, потом автописта, – объясняла Лисет на ломаном английском парням из России, решившим подбросить сногсшибательную «бланка» – белую кубинку с внешностью топ-модели – именно по причине ее сногсшибательности, а вовсе не из-за директивы кубинского правительства, обязывающей водителей бесплатно подвозить попутчиков.
У Круисеса Лисет попросила притормозить. По дороге шла пожилая женщина, оказавшаяся ее родной бабушкой. Лисет вышла поздороваться. Бабушка красивая, с умными глазами. Со свойственным кубинцам радушием она поприветствовала россиян.
У нас же хватило бестактности, но надо отдать нам должное, из самых лучших побуждений, преподнести бабусе «регало» – подарок в виде шоколадки «Коркунов» и сосательных конфет «Эклипс». Ладно, не будем себя выгораживать. Мотивация была эгоистичной – хотели произвести впечатление на внучку бабули, блондинку Лисет. Просто после гаванской тусовки мы приспособились мерить всех под одну гребенку.
Внимательный читатель не преминет задаться вопросом, откуда у нас на Кубе оказался славный русский шоколад? Некорректно глумиться над заблуждениями соотечественников и ставить впросак столь скрупулезных в подготовке к туристическим вояжам граждан России. Вооружившись восторженными отзывами друзей, уже побывавших на Острове свободы, и практическими рекомендациями интернет-сайтов, а быть может, из меркантильности своих экономных душонок, мы и Лисет пытались соблазнить подарками, подразумевая затем предложить ей деньги. Но не увидели в ее бездонных голубых глазах ничего, кроме упрека. А в ее улыбке, не имеющей ничего общего с саркастической усмешкой Моны Лизы, угадывалось лишь разочарование.
Улыбка девушки и ее глаза испепелили нас вместе с осознанной нами подлостью. Однако мы переложили вину за неэтичное поведение на американского президента, распространяющего о Кубе заведомо ложную информацию, и отправились восвояси. Буш! Как он не прав, огульно обвиняя всех кубинок в падении нравов. Теперь-то мы знаем, что это чистый бред. Порядочную девушку на Кубе встретишь быстрее, чем в коридорах Белого дома, где с открытыми ртами бегают амбициозные практикантки.
Признаться, таким кобелям, как мы с Саней, светлых впечатлений для одного дня было более чем достаточно. И мы снова спустились на темное дно Гаваны, продолжив поиски легкодоступных «чик», шныряя, как шакалы, по подозрительным трущобам, отстойникам, караоке-клубам и дискотекам. Словом, по помойкам, отчетливо осознавая, что реальная Куба – совсем другая. Но мы были бессильны, хотя и знали, что слабость перед искушением – удел собак, возвращающихся к своей блевотине; свиней, хрюкающих от радости при виде грязной лужи; и людей, которые вспоминают о вечном лишь в старости и в болезни, сжигая свою молодость в топке скоротечных удовольствий.
А ведь и Гавана в действительности была другой. И, слава богу, хоть и в суете, но мы это все же разглядели.
Вот она… Нежно-розовая, небесно-голубая, светло-желтая, местами серая Гавана. Горделиво-аристократическая итутже обшарпанная, ветхая, заброшенная. Осыпающаяся штукатурка причудливых колониальных зданий воспринимается здесь, словно приговор бренной роскоши. Фасады и арки времен Диего Веласкеса соседствуют здесь с грозным символом Карибского кризиса – ферзеподобной башней, посольством СССР, обнесенным бетонным забором с колючей проволокой. На первый взгляд это здание может показаться инородным, но Гавана приняла и его как родное. На фоне сотен агитационных плакатов и транспарантов посольство выглядит органично.
Крылатые «Бьюики», «Шевроле» и «Кадиллаки» 50-х тарахтят жигулевскими моторами и пыхтят черным дымом дешевого горючего. Опора на собственные силы, провозглашенная шестнадцать лет назад, вслед за крушением Варшавского пакта, подарила городу еще одну экзотическую профессию – велорикши. Паренек, крутящий педалями велосипедной повозки для туристов и дожевывающий на ходу гамбургер с сыром, – обыденность для Гаваны. Волшебный город легко ассоциируется с обнищавшим дворянином, который умудрился сохранить хорошую мину при плохой игре и горделивую осанку, выдающую аристократа, пусть даже облаченного в лохмотья. В этих сравнениях нет идеологии. Они точны. Но идеология в Гаване появляется то тут, то там. Ведь мы на Кубе!
