Первый, а возможно, единственный акт увлекательной пьесы начался. Занавес открылся вместе с дверью менеджерской. Главный герой был встречен аплодисментами, не уступающими по децибелам еще не смолкнувшей овации на шоу блистательной Опры. Это хлопали игроки, приветствующие везунчика. А вот и достойный претендент на роль второго плана. Чучо. Персонаж явно не скучный, хоть и предсказуемый.
– Где ты пропадал, Августе? Уже десять минут, как вы с Амелией должны быть на сцене, – прокукарекал взъерошенный Чучо.
– С Амелией? Как скажешь, – рявкнул Карлос, – должен же я был получить выигрыш. Мне выпал роял-флэш с первой раздачи, и я сорвал ваш джекпот.
Чучо не стал вдаваться в подробности, которые не сулили дивидендов лично ему. Это норма для эгоистичных геев. Больше его порадовала немедленная готовность Августо приступить к работе.
Карлос прыгнул на сцену, едва не свалив пюпитр. Сняв гитару с подставки, он взял несколько аккордов, чтобы проверить строй. Струнная гармония показалась волшебной. Пальцы пробежались по грифу, извлекая из инструмента переливающуюся мелодию кубинского сонго. Как не хватало здесь барабана, придающего испанской мелодичности африканский дух. А вернее, как хорошо, что здесь не было конги. Значит, ударник в безопасности, как и второй гитарист. И белокурая Линда, русское имя которой в его уменьшительно-ласкательной версии почти невозможно произнести кубинцу. Ксюша… Они уже плывут к спасительному берегу с раздобытой уликой венесуэльского заговора. А он, как истинный лидер, прикрывает отход группы. Настроение было боевым. Пальцы задорно щипали по струнам, наслаждаясь прикосновением вживую, без медиатора. А народ аплодировал, встав из-за игровых столов, невзирая на карточные комбинации, бесплатный фуршет и напитки. Искусство излечивает от игры. Во всяком случае, тех, кто не считает игру искусством.
Краем глаза Карлос поглядывал за Чучо. К импресарио уже подошли люди Канозы. Они задавали вопросы ошарашенному педику. Тот испуганно смотрел в сторону Карлоса, тыкал в него указательным пальцем, неадекватно поправляя чубчик с одновременным почесыванием затылка.
Окружающим могло показаться, что в этой выжженной химией среде завелись колонии вшей-гуманоидов, устойчивых к парикмахерским экспериментам гламурного Чучо, бывшего когда-то парнем с длинными волосами, но превратившегося в подобие девушки с короткой стрижкой. Некогда роскошная шевелюра теперь напоминала туго перевязанный снопок ломкой соломы. Паразиты там, конечно, не ютились. А если бы и так, то их бы выбили оттуда жесткими подзатыльниками, что получил слабонервный Чучо от бесцеремонного боевика Канозы. Остервеневший Освальдо, «тень» убиенного Рикардо Сикейроса, его преемник по праву, бил шоу-менеджера по голове своей тяжелой ладошкой. Так он не только выбивал нужные сведения, но и подчеркивал свою особую печаль по поводу безвременной кончины шефа телохранителей.
Бежать? Ну уж нет, решил Карлос. Последний бой он примет, как положено мужчине. Глядя в лицо своим врагам. И как подобает профессиональному актеру – умрет на сцене. Развязка обещала быть захватывающей. Превосходящие силы противника вот-вот атакуют. Они лишь ждут команды «фас» от мистера Канозы. Тот наверняка смотрит телеверсию «пьесы» на казиношных мониторах, гадая, на кого работает бравый молодец в красной бабочке, которого поселил на его палубе педик Чучо. На кубинцев? На колумбийских партизан? На сандинистов? Нет, наверное, все же на итальянских крестных отцов или на мордоворота Чавеса… А может быть, на правящую администрацию? Сам черт ногу сломит!
Карлос был прав. Каноза еще никогда не был так напряжен, он сгорал от нетерпения узнать, кто стоит за убийцей его людей. Quien este el espion vestido con esmero?
[61]
Карлос нужен ему живым. Языку живого можно развязать с помощью пыток. Сначала молоток превращает в отбивную пальцы на ногах, затем месивом становятся руки, потом мясники из «Альфы 666» займутся носом и глазами, оставляя невредимыми уши, чтобы подвергшийся пыткам мог расслышать вопросы, и уста – они должны на них отвечать.
«Нам песня строить и жить помогает», – вспомнил кубинец строчку из популярной в годы двух сверхдержав советской песни и запел свою, которая должна была помочь ему умереть. Песня о команданте Че, запрещенная в Маленькой Гаване, прозвучала в собственной обработке и произвела фурор в нейтральных водах. Он исполнял ее с надрывом, ударяя то и дело ребром ладошки по гитарной деке. Для ритма…
Подвыпившие игроки, среди которых почти не было кубинцев по происхождению, восприняли ритмичную мелодию вовсе не как гимн легендарному партизану, а просто как хорошую песню. Одна осчастливленная выигрышем и связывавшая свой фарт с прикосновением к везунчику немолодая пара неуклюже закачалась в танце. Эти двое точно были кубинцами из иммигрантов «первой волны» конца 60-х. Они-то знали, кто такой этот «революционный фанатик Че Гевара», и все же вовсю подпевали певцу, причислившему своим бесподобным исполнительским даром неистового бандита к неисправимым романтикам. Они готовы были спеть и «Марсельезу», даже гимн СССР или почитать вслух Коран у Стены плача в Иерусалиме, только бы везунчик позволил притронуться к себе еще один разок.
– Возьмите его! – Отмашка на активные действия была дана. Освальдо продублировал команду по портативной рации и первым ринулся на сцену.
– Не дать допеть такую песню! – зарычал Карлос, разбивая гитару о голову преемника Сикейроса. Инструмент от удара разлетелся на щепки, Освальдо потерял сознание.
«Это тебе за подзатыльник!» – откомментировал обиженный Чучо и спрятался под рулеточный стол.
Назвать паникой то, что последовало за нокаутом Освальдо, было бы несправедливо. Судну не грозило цунами, оно легло в дрейф, качаясь в едва заметном крене. Публика веселилась, вливая в себя виски и коньяк галлонами. Происходящее она могла воспринять лишь как интерактивное шоу, в котором пожеланию можно было принять участие.
Большинство играющих оторвалось от столов и приблизилось к сцене, визжа от показного негодования. Ведь баловня фортуны атаковал десяток громил. А он героически сопротивлялся, метая в них барабаны и отмахиваясь маленьким тресом, который оказался очень удобной битой. Трес выключил еще двоих. И тогда самые ретивые зрители смекнули, что численный перевес атакующих не является абсолютной гарантией их победы. Всей душой они были на стороне героя-одиночки, но лишь самые безрассудные отважились трансформировать свою моральную поддержку в активную помощь.
В игорном заведении присутствовало немало красоток, перед которыми можно было и порисоваться. Завязалась забавная драка, перерастающая в погром. Игроки принялись «метелить» охранников, и те вызвали подкрепление. Когда оно подоспело, дебоширы попятились к выходу, но Карлоса в казино уже не было. Он бежал что есть мочи по кормовой части к корабельному юту, где стараниями Линды его дожидался комплект водолазного снаряжения с ранцем-ребризером вместо кислородного баллона. Однако воспользоваться им не пришлось…
* * *
