От такого мнения веяло несправедливостью по отношению к верному Маорицио. Но подстраховаться с достоверными для дона Франческо доказательствами, уничтожающими обидное недоверие крестного отца, все же было необходимо. Только прямое свидетельство участия Мао, а значит коза ностры, в этом деле устроило бы семью Лукези. Дон Франческо больше не желал терпеть никакой двусмысленности. Сила, если она не видна, не вызывает ни страха, ни уважения…
Раболепская покладистость, с которой мисс Флорес вызвалась обслужить мистера Канозу, могла поразить лишь романтика, далекого от прагматизма старлетки. Убегающие годы почти всегда заставляют стареющую красавицу ускорять шаг и, задыхаясь, переходить на невыносимый спринт. Но дистанция сокращается вместе с жизнью, а хвост чудесной жар-птицы, за который так хочется ухватиться, может либо обжечь, либо оказаться полной иллюзией. Стоило бежать трусцой. Это куда полезнее для здоровья. А зачастую трусцой на марафоне обгоняют даже жар-птиц.
– Первая я или дочка? – спросила Аманда раздевшегося догола сеньора Канозу.
– Ты, потом приведешь ее, – озвучил свое властное решение хозяин.
Аманда послушно разделась и быстро привела Канозу, предвкушающего интригующее и сладострастное продолжение, к первому «салюту». Затем она вышла за пепельницей, дочкой и мохито, а довольный дон Орландо перевернулся на живот, вытянув в наслаждении руки и ноги. Так бы и валялся на этом шелковом белье. Его атараксия, его душевное равноденствие покоилось здесь, на этой широкой кровати. Сегодня ему было почти так же хорошо, как с Летисией. Его животная страсть получила соответствующее удовлетворение. Когда-нибудь наслаждение будет абсолютным. Они окажутся на этом ложе втроем. Он, Аманда и ее дочь. А может, не откладывать в долгий ящик и устроить «вечеринку» прямо сейчас?!
Лежащий под кроватью Мао посчитал, что с «вечеринкой» настала пора закругляться. На это решение не повлиял даже ортопедический матрас, который в силу своей полезной жесткости обеспечил относительно комфортное пребывание киллера внизу, под натиском кроличьих фрикций пыхтящего над мамой сеньора Канозы. Просто Мао вдруг вспомнил, что имеет еще ряд обязательств, в частности по защите юной особы, телохранителем которой он нанят.
Он сохранит ее тело в буквальном смысле, не позволив осквернить девушку старому пердуну. Ладно, будем откровенными, стремительность в данной ситуации была обусловлена именно физиологической несдержанностью объекта. Так бы напоследок Каноза, может, и получил бы желаемую релаксацию. Если б не газовая атака, предпринятая с его стороны, он протянул бы еще какое-то время, упиваясь перед смертью кайфом и утопая в неге. Но нельзя же забывать об элементарных приличиях подчистую. Настолько расслабляться вовсе не обязательно. Явный перебор и полное неуважение к обслуживающему персоналу. Запах вынудил Мао нажать на курок трижды и незамедлительно.
Каноза получил три неожиданные пули в живот, так и не встав с кровати. Одно из последних желаний мишени было выполнено – дон Орландо хотел валяться здесь вечно. Укутывать в шелк как в погребальный саван покойника не стали, оставив в полном неглиже. Контрольный выстрел в затылок и аккуратно помещенный на спину антигероя портрет Мао Цзэдуна завершил начатое. После этого Мао вышел. Но вдруг остановился. Его что-то осенило. Он захотел вернуться. Плохая примета. Не страшно. Там есть зеркало. Да, кровать украшена зеркальным изголовьем. Уходя во второй раз, надо будет посмотреть в него, и все сойдет с рук…
– А ты что здесь делаешь? – удивилась Аманда, заметив направляющегося к террасе с видом на рощу телохранителя дочки.
– Я делал свою работу, – честно признался Мао.
– Мне кажется, ты здесь задержался, – не церемонясь с обслугой, нагрубила мисс Флорес.
– Мне тоже так кажется, – согласился итальянец.
– Можешь в понедельник прийти за расчетом, – не сдержалась теледива. Дон Каноза уже давно поговаривал о необходимости замены этого частного дилетанта-охранника, приставленного к дочери, на настоящих профессионалов.
– Не стоит, мэм, со мной уже рассчитались, – бросил Мао на прощание и, перепрыгнув через перила, скрылся в кокосовых зарослях…
Аманда недовольно фыркнула и понесла в спальню приготовленный мохито, пепельницу, прихватив для полного комплекта родное дитя. Ни один из предметов и живых существ, ставших предметами, не потребовался. Лишь одна вещь оказалась востребованной. Окровавленный дон Каноза лежал животом вниз на единственном предмете в этом доме, который оказался здесь исключительно по его настоянию. Кровать из ливанского кедра была ему вместо лафета, а шелковое покрывало, которое вернувшийся Мао все же решил использовать, заменило национальный флаг…
– Говорят, по телевизору болтают, что вчера в Майами венесуэльцы расправились с Орландо Канозой, – со старта набросился на Мао дон Франческо.
– Венесуэльцы? С какой стати? – поддался на провокацию Маорицио.
– А кто б еще додумался водрузить на труп портрет Мао Цзэдуна?!
– Кажется, вы любили меня так называть, дон Франческо, – напомнил Маорицио.
– Возможно. Но контракт был показательным. Нас не устраивала тихая семейная радость. С таким же успехом ты мог присобачить на его бренное тело портрет Троцкого. Тогда бы смерть Канозы записали на свой счет мексиканцы.
– Дон Франческо, при всем моем уважении… Я же не мог оставить там свое водительское удостоверение и номер страховки. Надеюсь, вы не хотели моей явки с повинной к федералам? – взъерошился обиженный Мао.
– Не язви… Все каналы твердят об апрельском провале заговора генералов в Венесуэле. О связи Канозы с путчистами. Его называют казначеем переворота. Эти дегенераты продержались целых два дня! За это время они успели распустить парламент и Верховный суд, увеличить квоту на добычу нефти и снизить ее цену для США. Через два дня Уго Чавес на штыках национальной гвардии вернулся во дворец Мирафлорес и все отменил. Олигарх Кармона сбежал в форт Туриамо, а Каноза стал трупом. И кто поверит, что это не дело рук мстительного Чавеса? Кто? Даже Вито Банатти не верит, что это ты завалил Канозу, – завел сам себя и не на шутку разнервничался дон Франческо.
– Но вы же знаете правду, – с истлевающей надеждой посмотрел на него Мао.
– Почем мне знать? – разбил последние иллюзии крестный отец. – Я только подозреваю, что ты хочешь премию за якобы выполненную работу.
– Я на самом деле выполнил контракт, дон Франческо, – стоически произнес Мао. – Думаю, теперь мне самое время лечь на дно. Конечно, я бы предпочел остаться в Нью-Йорке. Здесь можно затеряться под новым именем. Я выжат, как лимон. Отпустите меня, крестный отец.
– Я не стал бы тебя держать при себе, убей ты Канозу правильно…
Пока дон Франческо отчитывал исполнителя, консеглиери поднес газету из только что распакованной почты.
Заголовок первополосной статьи «Нью-Йорктайме» заставил дона замолчать. «Убийство известного деятеля республиканской партии связывают с коза ностра». Крестный отец так и сел на кресло, проглотив первые абзацы залпом:
