– Нет, – довольно сердито рявкнул приятель, –
отвяжись, дел по горло.
– Знаешь какого-нибудь Леона? – не успокаивалась
я.
– Только Фейхтвангера, – сообщил Юра.
– Кого?
– Великого немецкого писателя Леона Фейхтвангера, кучу
романов написал. Ну ты даешь, Вилка, а еще детям язык преподаешь! Надо бы хоть
чуть-чуть германскую литературу знать!
– Фейхтвангер тут ни при чем, – обозлилась
я, – и потом, он давным-давно покойник!
– Про другого Леона не слышал, – хмыкнул Юрка и
отсоединился.
Я пошла к метро. Ну и где эта улица Коровина?
Глава 3
Оказалось, что в самом центре, возле метро «Кропоткинская».
Впрочем, на самом деле данная магистраль была не улицей, а переулком. Он
оказался совершенно крошечным, состоял всего из двух домов, причем на первом
красовалась цифра «семь». Оставалось лишь недоумевать, куда подевались все
предыдущие номера; впрочем, восьмой, девятый и десятый тоже исчезли: на
следующем здании – желтом, с белыми колоннами, явно возведенном в начале
века, – гордо белела табличка: «Коровина, 11».
Недоуменно пожав плечами, я вошла внутрь жилого дома и
увидела целую кучу вывесок. Нотариус, риэлторская контора «Кедр»,
врач-протезист, оптово-розничный склад… Агентство оказалось на третьем этаже.
Лифта в старинном здании, естественно, не было, и я полезла вверх по необъятным
лестницам. Предки не экономили на строительстве, высота потолков тут явно
зашкаливала за пять метров. Впрочем, коридоры тоже были безразмерными, они
изгибались под самыми невероятными углами и извивались, словно змеи. Наконец
ноги донесли меня до двери, на которой красовалась вывеска «Агентство М. и К°».
За дверью обнаружилась маленькая комната, в которой
размещался небольшой, но элегантно отделанный офис. Красивая серая мебель – два
кресла и журнальный столик, а у окна письменный стол с компьютером. Когда я
вошла, под потолком что-то звякнуло. Сидевшая у монитора женщина лет
шестидесяти, больше всего похожая на бабушку Красной Шапочки, немедленно
расплылась в счастливой улыбке.
– Входите, входите, очень рада.
Я двинулась в комнату.
– Садитесь, садитесь, – пела бабуля.
Было в ней что-то невероятно располагающее, уютное, домашнее.
Наверное, у каждого в детстве была такая бабушка – ласковая, добрая, надежная
защита. Так и представляешь ее на кухне с руками, по локоть перепачканными в
муке. Мне вот только не повезло, никаких старушек с песнями на мою долю не
выпало, воспитанием занималась мачеха Раиса, не всегда бывавшая трезвой.
Меньше всего я рассчитывала увидеть в конторе подобную
женщину.
– Не теряйтесь, голубушка, – успокаивала
бабушка, – устраивайтесь поуютней. Чайку? Ко-фейку?
– Спасибо, не надо, – пробормотала я.
– Надеюсь, вы меня не стесняетесь, – улыбнулась
старушка. – Мария Ивановна, а вас как звать, душенька.
– Виола, – ответила я, не называя фамилии.
Дело в том, что от папеньки мне досталась весьма
неблагозвучная фамилия – Тараканова. Согласитесь, что не слишком приятно быть
Виолой Таракановой. Интересно, какая муха укусила моих родителей в тот момент,
когда они регистрировали младенца? Хотя, если учесть, что матушка бросила нас с
папенькой, не дождавшись, пока любимой дочурке стукнет три месяца, а папуська
не появлялся после моего семилетия не один десяток лет, то удивляться нечему.
Впрочем, торжественным именем Виола никто из знакомых меня никогда не называет,
обходятся попроще – Вилка!
– Ну, мой ангел, – пела бабуся, – в чем
проблема, не сомневайтесь, Мефистофель поймет, и потом, знаете основное
условие? В случае, если дьявол не справится, хотя, ей-богу, подобное случается
крайне редко, денежки вам вернут, никакого риска – либо исполнение желаний,
либо вся сумма опять в кармане.
– Но, – проблеяла я, плохо понимая происходящее.
– Боитесь рассказать о сокровенном желании? –
источала мед Мария Ивановна. – Абсолютно зря, я – могила чужих секретов,
мы работаем на рынке уже пять лет и имеем великолепную репутацию, кстати, кто
вас к нам направил?
Я не успела ответить, потому что дверь распахнулась, и в
комнатенку с огромной коробкой конфет под мышкой влетела расстрепанная баба в
смешном коротком и узком платье.
– Мария Ивановна, – закричала она, кидаясь
старушке на шею, – спасибо, большое спасибо, огромное спасибо, а я еще не
верила! Все, абсолютно все получилось, дали квартиру, в Крылатском! Комнаты!
Кухня! Прихожая! Паркет, санузел раздельный – мечта…
– Вот видите, – ласково запричитала бабуся, –
очень хорошо, только, простите, у меня клиент!
Бабища повернулась ко мне:
– Невероятно, поверить невозможно! Столько лет ждали
жилплощадь, и ничего, а стоило душу заложить – пожалуйста, месяца не прошло – и
готово. Крылатское! Кухня! Комнаты! Санузел раздельный!
– Ангел мой, – нежно проговорила Мария
Ивановна, – если хотите, подождите в коридорчике, там стулья стоят…
– Конечно, конечно, – засуетилась баба. – Это
вам к чаю.
– Не надо, заберите.
– От чистого сердца, примите.
– Хорошо, – вздохнула Мария Ивановна и положила
коробку, на крышке которой пламенел букет тюльпанов, на подоконник.
Посетительница унеслась. Старушка горестно вздохнула:
– Каждый день по три-четыре шоколадных набора приносят,
просто ужас! Представляете, что случится с моей печенью, если буду съедать все
дары. Но не хочется обижать людей, они искренне выражают благодарность, вот и
приходится складировать сладости. Ну да ладно, это ерунда. Так в чем ваша
проблема?
Но мне уже стало невероятно любопытно, что это за агентство
такое, «М. и К°»?
– Извините, но сначала хотелось бы услышать ваши
условия.
– Конечно, конечно, голубушка, только скажите, кто из
агентов вас к нам направил?
– Леон.
– Кто? – удивилась бабуся. – Но такого нет.
Она уставилась на меня серо-голубыми холодными глазами, на
секунду мне стало не по себе, и я быстро ляпнула:
– Полина.
– Ах, Полечка! Это наш лучший работник, –
оживилась Мария Ивановна, – сначала-то не поняла вас, вернее, уж простите
старуху, не дослышала, вы хотели ведь сказать Леонова? Полина Леонова, да?
