Четвертый и пятый пассажиры от них отличались.
Пятый, мужчина примерно моего возраста, сидел под углом в сорок пять градусов на двухместной скамейке, по диагонали и напротив меня, в дальнем конце вагона. Я отметил, что он одет довольно просто, но не дешево, в брюки из хлопчатобумажного твила
[4]
и футболку поло. Он не спал и смотрел на что-то перед собой, но постоянно прищуривался и переводил взгляд на новую точку, как будто о чем-то думал или сохранял бдительность. Его глаза показались мне похожими на глаза профессионального игрока в бейсбол. Я увидел в них осторожную, расчетливую хитрость.
Но мое внимание привлекла пассажирка номер четыре.
«Если вы что-нибудь увидите, не молчите».
Она сидела по правой стороне, одна, на дальней длинной скамье, напротив и примерно посередине между усталой женщиной из Западной Африки и мужчиной с глазами игрока в бейсбол. Она была белой, лет сорока, совсем непривлекательной, с черными волосами, слишком равномерного цвета, чтобы быть натуральным, и аккуратной, но не модной стрижкой. Я отлично ее видел. Мужчина, который находился ближе всех ко мне, справа, по-прежнему опирался локтями на колени, и V-образное пространство между его склоненной спиной и стеной вагона оставалось пустым, если не считать леса стальных поручней.
Не идеальное поле обзора, но мне хватило, чтобы вспомнить список из одиннадцати пунктов. Он вспыхнул в моей памяти, точно вишенки в игровом автомате.
В соответствии с выводами израильской контрразведки я смотрел на террористку-смертницу.
Глава 02
Я тут же отбросил эту мысль, и вовсе не из-за расовой принадлежности женщины. Люди с белой кожей точно так же, как и все остальные, бывают безумными. Я посчитал свои подозрения безосновательными из-за тактического неправдоподобия. Время было выбрано неправильно. Нью-йоркское метро – отличная цель для террориста-смертника, шестой маршрут ничем не хуже любого другого и лучше многих, поскольку поезда делают остановку на Центральном вокзале. Но – в восемь утра или шесть вечера, когда в вагоне сидит сорок человек и еще сто сорок восемь стоит. Нужно всего лишь дождаться, когда двери откроются у заполненной пассажирами платформы, и нажать на кнопку. В результате: сто трупов, еще несколько сотен серьезно раненных, паника, разрушения, возможно, пожар, один из главных транспортных узлов закроется на несколько дней или недель, и, скорее всего, люди вообще перестанут ему доверять. Значительный успех с точки зрения тех, чьи представления о прекрасном нам непонятны.
Но не в два часа ночи. И не в вагоне, где едет всего шесть человек, а на платформах линии Центрального вокзала нет ничего, кроме дрейфующего мусора, пустых одноразовых стаканчиков и пары старых бомжей на скамейках.
Поезд остановился на «Астор-Плейс», двери с шипением открылись, но в вагон никто не вошел. И никто не вышел. Двери снова закрылись, взревели двигатели, и мы поехали дальше.
Строчки памятного списка у меня в голове оставались такими же ослепительно яркими.
Первое наблюдение особого ума не требовало: неподходящая одежда. Сейчас пояса с взрывчаткой усовершенствуются так же, как бейсбольные перчатки. Нужно взять кусок плотного полотна размером три на два фута, сложить его в длину – и вот вы уже держите в руках карман глубиной в фут. Оберните его вокруг пояса террориста и сшейте концы на спине. Молнии или застежки не годятся, потому что смертник вполне может и передумать. Положите динамит в этот карман, подсоедините к нему провода, заполните все свободные пространства гвоздями или подшипниками, надежно заделайте верхний край и добавьте простые лямки, чтобы они поддерживали вес. Очень эффективно, но громоздко. Спрятать такое сооружение можно только под объемной верхней одеждой, вроде толстой зимней парки. На Ближнем Востоке такие не носят, в Нью-Йорке же она выглядит нормально только три месяца в году.
Но дело происходило в сентябре, на улице стояла жара, как летом, и температура воздуха в метро была на десять градусов выше. Я был в футболке, но пассажирка номер четыре оделась в пуховик – черный, объемный, блестящий, широковатый – да еще застегнула его до самого подбородка.
«Если вы что-то увидите, не молчите».
Я перешел ко второму из одиннадцати пунктов списка, однако проверить его в тот момент не мог. Он звучит так: походка как у робота. Это наблюдение исключительно полезно на пропускном пункте, многолюдном рынке, перед церковью или мечетью, но не относится к подозреваемому, который сидит в общественном транспорте. Террористы-смертники двигаются как роботы вовсе не потому, что их переполняет экстаз от мысли о скором мученичестве; причина в том, что они несут на себе лишних сорок фунтов
[5]
веса и грубые лямки впиваются им в плечи, оттягивая их. Кроме того, они все находятся под действием наркотиков. Привлекательность идеи мученичества тоже имеет свои пределы.
Как правило, террористы-смертники являются запуганными до полусмерти простачками, которые засовывают за щеку около десны кусочек пасты из опиума-сырца. Нам это известно, потому что пояса с динамитом взрываются с характерной ударной волной в форме пышки. Она поднимается вверх в долю наносекунды и начисто срывает с террориста голову. На самом деле последняя не так чтобы очень надежно прикреплена к телу и держится только за счет силы тяжести, а также кожи, мышц, сухожилий и связок. Однако эти довольно хрупкие биологические якоря не в состоянии противостоять силе мощного химического взрыва.
Мой израильский наставник говорил мне, что самый простой способ определить, что явилось причиной взрыва на открытом воздухе – террорист-смертник, бомба в машине или пакет со взрывчаткой, – это поискать в радиусе восьмидесяти или девяноста футов оторванную человеческую голову, которая, скорее всего, окажется на удивление целой и неповрежденной, включая кусочек опиума за щекой.
Поезд остановился на «Юнион-сквер», но никто не вышел из нашего вагона и никто не вошел. Внутрь с платформы ворвался поток горячего воздуха и вступил в сражение с кондиционером. Потом двери снова закрылись, и поезд покатил дальше.
Пункты с третьего по шестой являются вариациями на тему субъективного восприятия: раздражительность, потливость, тик и нервозность. Хотя лично я считаю, что в данном случае человек может потеть не только от волнения, но и от перегрева. От неподходящей одежды и динамита. Динамит – это древесная масса, пропитанная нитроглицерином, в форме палочек размером с полицейскую дубинку. Древесная масса является хорошим проводником тепла, что и становится причиной перегрева. Однако раздражительность, тик и нервозность – очень важные показатели.
Эти люди переживают последние, причем весьма необычные мгновения своего существования на земле; они нервничают, боятся боли, их сознание затуманено наркотиками. Они иррациональны по определению. Кто-то из них верит всем сердцем, другие – лишь частично, а иные и вовсе не в силах представить себе рай и молочные реки с кисельными берегами, великолепные заливные луга и обещанных девственниц; их толкают на этот шаг идеологическое давление или надежды, которые на них возлагают товарищи или родные. И вдруг оказывается, что они зашли слишком далеко и пути назад нет. Одно дело – смелые выступления на тайных встречах, и совсем другое – действие. Отсюда паника и все ее признаки, хотя террористы-смертники и пытаются скрывать свой ужас.
