– Что происходит с офицерами, которые возглавляют успешные миссии?
– Вот вы мне и скажите.
– Они получают медали, – ответил я. – И чем серьезнее операция, тем солиднее медаль. Армейское установление 600-8-22, пункт один, параграф девять, подпункт Д требует, чтобы Управление человеческими ресурсами вело строгий учет всех до одного представлений на награды и принятых по данному поводу решений.
– Может, и так, – сказал Сэнсом. – Но если операцию проводила «Дельта», все детали и подробности будут опущены. Например, место проведения операции, официальное представление к наградам, благодарности, а также сведения о проявленном героизме.
Я кивнул.
– Да, в досье будет только имя, дата и награда. Больше ничего.
– Точно.
– Больше и не нужно тому, кто умеет думать и в состоянии сделать выводы. Награда говорит о том, что миссия прошла успешно, отсутствие официального представления означает, что она была секретной. Возьмите наугад любой месяц из 1983 года. Сколько человек получили награды?
– Тысячи. Только медалей «За безупречную службу» сотни и сотни.
– А сколько медалей «Серебряная звезда»?
– Не так много.
– Если они вообще были, – сказал я. – В начале 1983 года практически ничего не происходило. Сколько было вручено медалей «За выдающиеся заслуги» и крестов «За боевые заслуги»? Могу побиться об заклад, что в начале 1983 года они встречались так же редко, как зубы у курицы.
Элспет Сэнсом пошевелилась на своем стуле, посмотрела на меня и сказала:
– Я не понимаю.
Я повернулся к ней, но Сэнсом поднял руку, заставив меня замолчать, и ответил на ее вопрос. Между ними не было секретов, они ничего не скрывали друг от друга.
– Это что-то вроде задней двери, – сказал он. – Прямой доступ к информации полностью закрыт, но кружной доступен. Если кто-то знает, что «Дельта» участвовала в операции, которая прошла успешно, и им известны ее сроки, тогда тот, кто получил самую серьезную награду в обозначенный срок, скорее всего, ее возглавлял. В военное время это не работает, подобные медали для боевых действий – штука обычная. Но в мирное, когда ничего особенного не происходит, высокая награда сразу привлечет к себе внимание.
– Мы вторглись в Гренаду в 1983 году, – сказала Элспет. – «Дельта» участвовала в операции.
– В октябре, – уточнил Сэнсом. – И это стало причиной шумных выступлений ближе к концу года. Но первые девять месяцев были довольно спокойными.
Элспет Сэнсом отвернулась. Она не знала, что ее муж делал в первые месяцы 1983 года. Возможно, никогда и не узнает.
– И кого все это интересует? – спросила она.
– Одну пожилую женщину, которая в молодости служила в армии, – ответил я. – Ее зовут Светлана Хос, и она утверждает, что являлась замполитом Советской армии. Никаких подробностей она не выдает, но говорит, что в 1983 году встречалась в Берлине с американским солдатом по имени Джон. По ее словам, он проявил к ней невероятную доброту. Единственно разумное объяснение ее попыток узнать про него через Сьюзан Марк состоит в том, что он возглавлял какую-то операцию и получил за нее медаль. Ребята из ФБР нашли в машине Сьюзан Марк записку. Кто-то сообщил ей номер директивы и параграфа, чтобы она знала, где искать.
Элспет невольно бросила взгляд на Сэнсома, и на ее лице читался вопрос, на который она никогда не получит ответа: «Ты получил медаль за что-то, что ты делал в Берлине в 1983 году?» Сэнсом молчал. Поэтому я попытался получить ответ.
– Вы участвовали в операции в Берлине в 1983 году? – прямо спросил я.
– Вы же знаете, что я не могу вам этого сказать, – ответил Сэнсом, потом мне показалось, что у него закончилось терпение, и он добавил: – Вы производите впечатление умного человека. Подумайте сами, ради всех святых, какую операцию могла «Дельта» проводить в Берлине в 1983 году?
– Понятия не имею, – сказал я. – Насколько я помню, вы, ребята, изо всех сил старались помешать парням вроде меня узнать о том, чем вы занимаетесь. По правде говоря, мне все равно. Я только пытаюсь оказать вам услугу. Мне представляется, что ваше прошлое намерено вернуться и укусить вас за задницу, и, возможно, вы будете признательны мне за предупреждение.
Сэнсом успокоился довольно быстро, сделал пару вдохов и выдохов и сказал:
– Я вам действительно признателен. И прекрасно понимаю, что не имею права ничего отрицать, потому что с точки зрения логики это будет подтверждением других фактов. Если я скажу, что не был в Берлине, и назову другие места, в которых не был, методом простого исключения вы сможете сообразить, где я находился. Но я все-таки немного нарушу правила, потому что уверен: мы здесь все на одной стороне. Так вот: ни в какой момент 1983 года я не был в Берлине и не встречался ни с какими русскими женщинами. И не думаю, что я проявил доброту к кому-то в тот год. В армии служило множество парней по имени Джон, а Берлин представлял собой популярное место экскурсий. Так что все очень просто, и та женщина ищет кого-то другого.
На мгновение после короткой речи Сэнсома в комнате повисла тишина, мы пили кофе и воду и молчали. Потом Элспет Сэнсом посмотрела на часы, ее муж это заметил и сказал:
– Вам придется нас извинить. Сегодня нам предстоит очень серьезное мероприятие по выклянчиванию денег. Спрингфилд вас проводит.
Его предложение показалось мне довольно странным. Мы находились в отеле, пространство которого принадлежало мне не меньше, чем ему. Я прекрасно мог найти дорогу назад, на что имел полное право. Я не собирался воровать ложки, а даже если и собирался, они не являлись имуществом Сэнсома. Впрочем, я довольно быстро сообразил, что он хотел, чтобы мы со Спрингфилдом остались вдвоем в каком-нибудь тихом и пустом коридоре. Может быть, для продолжения разговора, или Сэнсом намеревался таким способом что-то сообщить мне. Поэтому я встал и направился к двери, не пожав им руки и не попрощавшись. Мне показалось, что это не та ситуация.
Спрингфилд молча вышел за мной в холл. У меня сложилось впечатление, будто он репетирует речь. Я остановился и подождал, он нагнал меня и сказал:
– Ты действительно должен все это бросить.
– Почему, если его там даже и не было? – спросил я.
– Чтобы доказать, что его там не было, ты начнешь выяснять, где он находился в это время. Тебе лучше не знать.
– Тебя это тоже касается, верно? – сказал я, кивнув. – Ты находился там же, где и он.
Он кивнул в ответ.
– Просто забудь, и все. Ты не можешь себе позволить перевернуть не тот камень.
– Интересно, почему?
– Потому что, если ты это сделаешь, ты будешь уничтожен. Просто перестанешь существовать. Ты исчезнешь, физически и официально. Ты же знаешь, сейчас такое возможно. Мы живем в новом мире. Я хотел бы сказать, что в случае чего помогу тебе, но у меня не будет ни единого шанса. Мне и близко к тебе не удастся подойти, другие доберутся до тебя раньше меня. А я останусь в самом хвосте очереди, и к тому моменту, когда я окажусь рядом, даже твое свидетельство о рождении превратится в чистый лист.
