– Вроде как кучка пастухов надрала ей задницу.
– Вне всякого сомнения. Только с серьезной помощью.
– Ничего такого не было.
– Но вы признаете, что Америка оказывала материальную помощь моджахедам. Деньгами и оружием. Особенно ракетами «земля – воздух» и тому подобное.
– Как во Вьетнаме, только наоборот.
– Вьетнам – отличный пример, поскольку вы наверняка знаете, что, где бы на земном шаре Соединенные Штаты ни оказывали военную помощь, они непременно отправляют туда советников.
Я промолчал.
– Например, в каком количестве стран вы служили? – спросила она.
Я не стал ей отвечать.
– Когда вы вступили в ряды армии? – поинтересовалась она.
– В 1984 году, – сказал я.
– В таком случае события 1982-го и 1983-го происходили до того, как вы начали служить в вооруженных силах.
– Совсем чуть-чуть. Кроме того, существует такое понятие, как коллективная память.
– Неверно, – возразила она. – В случае секретных операций коллективную память стирают, для удобства. Истории известно множество противозаконных операций, которые Америка проводила по всему миру. Особенно во времена президентства Рейгана.
– Вы узнали об этом в средней школе?
– Именно. И не забывайте, что коммунисты исчезли с исторической арены задолго до того, как я училась в школе. Кстати, частично благодаря усилиям того же мистера Рейгана.
– Даже если вы правы, с чего вы взяли, что в ту конкретную ночь американцы оказались рядом с вашим лагерем и стали причиной гибели ваших близких? – проговорил я. – Не вызывает сомнений, что ваша мать не видела, как все произошло. Почему не предположить, что их захватили сами моджахеды?
– Потому что винтовку так и не удалось найти. И в ту ночь никто не обстрелял нашу позицию. В винтовке моего отца имелось двадцать патронов, и еще двадцать он взял про запас. Если бы моджахеды захватили его без посторонней помощи, они использовали бы винтовку против нас, убили бы сорок наших солдат, или попытались бы; потом у них кончились бы боеприпасы, и они бросили бы винтовку. Отряд моей матери рано или поздно наткнулся бы на нее. Мы и они постоянно прочесывали местность, мы нападали на них, они – на нас. Что-то вроде безумного бега по кругу.
Моджахеды были совсем не дураки. Они имели обыкновение возвращаться на позиции, которые, по нашим сведениям, незадолго до этого оставили. Однако в конце концов наши солдаты узнавали про все их лагеря. Они обнаружили бы винтовку, заржавевшую и пустую, возможно превращенную в опору для забора. Так было со всем пропавшим оружием. Но винтовка моего отца исчезла, и единственное логическое объяснение состоит в том, что американцы увезли ее с собой в Соединенные Штаты.
Я не стал комментировать ее слова.
– Я говорю вам правду, – сказала Лиля Хос.
– Мне доводилось однажды видеть «бесшумного снайпера», – сообщил я ей.
– Вы мне уже говорили.
– В 1994 году, – сказал я. – Нам объяснили, что ее захватили совсем недавно. Иными словами, через одиннадцать полных лет после того времени, о котором вы говорите. Тогда из-за возможностей этой винтовки возникла страшная паника. Армия не стала бы ждать одиннадцать лет, чтобы впасть в панику.
– Очень даже стала бы, – возразила мне она. – Если бы они показали винтовку сразу после того, как ее захватили, началась бы Третья мировая война, потому что это означало бы открытое признание того, что ваши солдаты входили в прямой контакт с нашими без объявления войны. В лучшем случае такие действия являются противозаконными, в худшем они привели бы к геополитической катастрофе. Америка лишилась бы своего авторитета. Поддержка внутри Советского Союза стала бы сильнее, и падение коммунизма отсрочилось бы на годы.
Я продолжал молчать.
– Скажите-ка мне, что произошло в вашей армии в 1994 году после той страшной паники?
У меня сделался задумчивый вид, совсем как у Светланы Хос. Я вспомнил исторические детали, и они меня поразили. Я мысленно несколько раз все проверил и ответил:
– На самом деле ничего особенного не происходило.
– Не появилось новых бронежилетов или камуфляжных костюмов? Не было никакой реакции с точки зрения тактических решений? Вообще никакой?
– Да.
– Такое поведение логично, даже если речь идет об армии?
– Не особенно.
– Когда перед этим в последний раз усовершенствовалось ваше снаряжение?
Я снова задумался, принялся копаться в памяти и вспомнил, что СИБСВ
[36]
появилась под восторженные вопли и фанфары, когда я только начинал служить в армии. Система персональной защиты – новенький кевларовый шлем, которому было не страшно никакое ручное огнестрельное оружие. Толстый жилет, его следовало надевать на или под форменную рубашку, мог выстоять против винтовок всех видов и особенно, насколько я помнил, очередей девятимиллиметровых пуль. Плюс новые камуфляжные рисунки, старательно разработанные для того, чтобы добиваться лучшего результата, доступные в двух вариантах: для лесной местности и пустыни. Морские пехотинцы получили третий – серо-голубую форму для города.
Я не стал отвечать на ее вопрос.
– Когда усовершенствовалось ваше снаряжение? – повторила Лиля Хос.
– В конце восьмидесятых, – ответил я.
– Даже когда начинается ужасная паника, сколько нужно времени, чтобы разработать и произвести новое снаряжение?
– Несколько лет.
– В таком случае давайте подведем итог того, что мы знаем. В конце восьмидесятых вы получили новое снаряжение, очевидным образом предназначенное для лучшей защиты солдат. Как вы думаете, это могло быть результатом прямого стимула, поступившего из закрытого источника в 1983 году?
Я промолчал.
Мы сидели в тишине несколько минут. К нам неслышно подошел сдержанный официант и предложил чай, продекламировав длинный список экзотических сортов. Лиля попросила нечто такое, о чем я никогда не слышал, потом поговорила с матерью, и та заказала то же самое. Я же хотел получить самый обычный черный кофе. Официант наклонил голову примерно на четверть дюйма, как будто показывал, что в «Четырех временах года» готовы с радостью удовлетворить любое желание клиента, пусть и самое возмутительно пролетарское. Я дождался, когда он отойдет, и спросил:
– А как вы узнали имя того, кто вам нужен?
– Поколение моей матери предполагало, что им придется сражаться с вами за земли в Европе, и они рассчитывали на победу. Их идеология была, в отличие от вашей, безупречна. Они надеялись, что после быстрой и легкой победы они захватят многих из вас в плен. Возможно, миллионы человек. На этом этапе замполиты, среди прочего, должны были бы классифицировать врагов и убрать из стада тех, кто неисправим с точки зрения коммунистической доктрины. Чтобы облегчить им задачу, их познакомили со структурой вашей армии.
