– Не буду, – обещал я.
– Но это достаточно крупное дело с точки зрения Белого дома?
– В потенциале – да.
– Дерьмо.
– Когда они за тобой пришли?
– Сегодня днем. В два часа. Я еще спала.
– С ними были копы?
Ли кивнула, и в ее глазах появилась боль.
– Ты знакома с патрульными? – спросил я.
Она покачала головой.
– Крутые парни из антитеррористического подразделения. Они играют по собственным правилам и держатся особняком. И постоянно разъезжают на спецмашинах. Иногда это фальшивые такси. Один сидит впереди, двое – сзади. Ты про это знал? Они делают большие круги, вверх по Десятой, вниз по Второй. Как Б-32, патрулировавшие небо.
– Сколько сейчас времени? Шесть минут седьмого?
Она посмотрела на часы и заметно удивилась.
– Точно.
Я повернулся к другому полицейскому.
– Джейк, как ты сюда попал?
– Они сначала забрали меня. Я здесь с полудня. Наблюдал за тем, как ты спал.
– Что слышно от Питера?
– Ничего.
– Мне очень жаль.
– Тебе известно, что ты храпишь?
– Мне всадили дозу транквилизатора, которыми вырубают горилл. Из пистолета, стреляющего дротиками.
– Ты шутишь.
Я показал ему кровь на брюках и на плече.
– Это безумие, – сказал он.
– Ты был на работе?
Он кивнул.
– Диспетчер позвонил мне в машину и сказал, чтобы я возвращался на базу. Они меня уже ждали.
– Ваш департамент знает, где ты находишься?
– Только кто меня увез.
– Ну, уже что-то, – сказал я.
– Я не стал бы на это рассчитывать, – проворчал он. – Департамент ничего не станет делать, чтобы меня найти. Когда за тобой заявляются такие парни, на твою репутацию падает тень, и ты сразу становишься в чем-то виноват. И все стараются держаться от тебя подальше.
– Как в тех случаях, когда приходят из отдела внутренних расследований, – добавила Ли.
– А почему здесь нет Доэрти? – спросил я у нее.
– Он знает меньше меня. На самом деле он сделал все, чтобы держаться подальше от этой истории. Разве ты не заметил? Он стреляный воробей.
– Он твой напарник.
– Сегодня – да. Но на следующей неделе он забудет, что у него вообще был напарник. Ты же знаешь, как происходят такие вещи.
– Здесь только три клетки, – заметил Джейк. – Возможно, Доэрти в другом месте.
– Вас допрашивали? – спросил я.
Они оба покачали головами.
– Вы волнуетесь? – спросил я.
Оба кивнули.
– А ты? – поинтересовалась Ли.
– Я прекрасно выспался. Главным образом, благодаря транквилизаторам, – ответил я.
В шесть тридцать нам принесли поесть. Сэндвичи в пластиковых коробочках из кафе – их просунули сквозь прутья клеток. И бутылки с водой. Сначала я выпил воду и сразу наполнил бутылку из-под крана. В мой сэндвич положили салями и сыр. Это была лучшая трапеза в моей жизни.
В семь они увели Джейкоба Марка на допрос. Ему не связывали руки и не надевали цепи. Тереза Ли и я сидели на своих койках на расстоянии восьми футов друг от друга, разделенные прутьями клеток. Мы почти не разговаривали. Ли казалась угнетенной.
– Когда рухнули Башни, я потеряла нескольких хороших друзей, – в какой-то момент сказала она. – Среди них были не только полицейские, но и пожарные. Люди, с которыми я вместе работала. Я знала их много лет.
Она произнесла эти слова так, словно надеялась, что они защитят ее от безумия, начавшегося после тех событий. Я не стал ничего спрашивать. Большую часть времени я сидел молча и мысленно повторял все, что услышал в течение нескольких часов. Джон Сэнсом, Лиля Хос, парни из соседнего помещения. Я проверял то, что они говорили, – так плотник, перед тем как взять в руки рубанок, проводит ладонью по дереву, отыскивая неровности. Кое-что мне удалось обнаружить. Странные обрывки фраз, незаметные нюансы, не вполне очевидные выводы. Я не понимал, что они значат. Тогда не понимал. Но знать о том, что они существуют, было полезно.
В семь тридцать они вернули Джейкоба Марка и увели Терезу Ли. Ей не связывали руки и не надевали цепи. Джейк сел на койку, скрестив ноги, и повернулся спиной к камере. Я вопросительно посмотрел на него, он едва заметно пожал плечами и закатил глаза. Потом положил руки на колени так, чтобы их не было видно в камеру, и сделал пистолет из указательного и большого пальцев правой руки. Далее постучал левой ладонью по своему бедру и посмотрел на мое. Я кивнул. Пистолет, стреляющий дротиками. Джейк засунул два пальца между колен, третий поднял и отвел влево. Я снова кивнул. Два парня остались сидеть за столом, третий стоял слева с пистолетом. Вероятно, в дверном проеме, ведущем в третью комнату. Часовой. Вот почему не было ни наручников, ни цепей. Я принялся массировать виски и одними губами произнес:
– Где наша обувь?
– Не знаю, – также одними губами ответил Джейк.
После этого мы сидели молча. Я не знал, о чем думал Джейк. Наверное, о сестре. Или о Питере. Я размышлял о выборе. Существует два способа борьбы. Изнутри или снаружи. Я относился к числу тех, кто борется снаружи. Всегда.
В восемь часов они привели Терезу Ли и снова взялись за меня.
Глава 45
Без наручников и цепей. Очевидно, они решили, что я боюсь пистолета, стреляющего дротиками. До некоторой степени так и было, но не из-за того, что я опасался небольших ранений. И я ничего не имел против сна. Я люблю спать не меньше, чем любой другой человек. Однако я больше не хотел терять время. У меня возникло ощущение, что еще восемь часов упускать нельзя.
Джейкоб Марк все описал правильно. Командир сидел на центральном стуле. Меня привел тот тип, который утром надевал цепи. Он оставил меня на середине комнаты и занял свое место справа от командира. Слева расположился парень, тыкавший мне в шею дробовиком. Сейчас он держал в руке пистолет со снотворным. Все мои вещи по-прежнему лежали на столе. Или их снова разложили. Едва ли они оставались здесь, когда в комнате находились Джейк или Ли. На то не было никаких причин. Их вернули сюда специально для меня. Деньги, паспорт, кредитка, зубная щетка, карточка метро, визитка Ли, фальшивая визитка, флешка и сотовый телефон. Девять предметов. И это меня вполне устраивало – по меньшей мере семь из них я собирался унести с собой.
– Садитесь, мистер Ричер, – сказал парень, устроившийся на центральном стуле.
Я направился к предназначенному мне месту и почувствовал, что все трое расслабились. Они провели на ногах всю ночь и весь день. Шел третий час допроса. А допрос – это тяжелая работа. Он требует постоянной концентрации и гибкости, отнимает много сил. Вот почему все трое заметно устали. Настолько, что потеряли контроль над ситуацией. Как только я шагнул к стулу, они переместились из настоящего в будущее. Они решили, что проблемы остались в прошлом. Начали обдумывать новые подходы. Первый вопрос. Они полагали, что я подойду к столу и сяду, чтобы его выслушать. И начну отвечать.
