Поэтому нам ничего не оставалось, как идти дальше. На улицах было полно патрульных машин. Полицейский департамент Нью-Йорка – это большая организация, крупнейшая в Америке. А возможно, и в мире. Обогнув северную сторону Вашингтон-сквер, мы направились на восток и нашли шумное бистро на территории Нью-Йоркского университета, где было темно и полно старшекурсников. Кое-что в меню оказалось мне знакомым. Я все еще испытывал голод, и мне хотелось пить. Очевидно, мой организм перешел на экстренный режим, чтобы побыстрее избавиться от двойной дозы барбитуратов. Я выпил стакан воды из-под крана и заказал смесь йогурта с фруктами. И еще гамбургер и кофе. Джейк и Ли есть отказались. Они заявили, что потрясены случившимся и им кусок в горло не лезет.
– Пора тебе рассказать нам, что происходит, – заявила Ли, повернувшись ко мне.
– Мне казалось, ты ничего не хочешь знать.
– Мы только что прошли точку невозврата.
– Они не показали нам своих документов, из чего следует, что нас задержали незаконно. Значит, наш побег не является преступлением. Более того, это был твой долг.
Она покачала головой.
– Я знала, кто они такие, даже если мне не показали документы. И меня тревожит не побег, а ботинки того агента. Из-за них у меня будут проблемы. Я стояла рядом, потом украла у него ботинки. Заранее обдуманное намерение. Они скажут, что у меня было время осмыслить происходящее и мои действия носили сознательный характер.
Я посмотрел на Джейка, чтобы понять, согласен ли он примкнуть к нам или считает, что блаженство в невинности. Он пожал плечами, словно хотел сказать, что готов пуститься во все тяжкие. Поэтому я дождался, когда официантка закончит записывать мой заказ, и рассказал им все, что мне было известно. Март 1983 года, долина Коренгал, с подробностями и выводами.
– Американские войска стоят в долине Коренгал и сейчас. Я только что читала в журнале. Наверное, они оттуда и не уходили. Надеюсь, у них получится лучше, чем у русских.
– Они украинцы, – сказал я.
– А есть разница?
– Уверен, что для украинцев есть. Русские подставляют под удар национальные меньшинства, которым это не нравится.
– Насколько я понял, речь шла о Третьей мировой войне, – вмешался Джейк. – Я имею в виду, тогда. Но с тех пор прошло четверть века. Советского Союза больше нет. О чем вообще можно говорить, если страны не существует?
– Геополитика, – сказала Ли. – Важно будущее, а не прошлое. Возможно, мы хотим проделать нечто похожее в Пакистане, Иране или еще где-нибудь. И если мир узнает, что мы уже так поступали, это может иметь отрицательные последствия. Появится предубеждение. Ты и сам все понимаешь – ведь ты полицейский. Тебе наверняка не нравится, когда мы не можем говорить в суде о прежних приговорах?
– И насколько все это серьезно? – спросил Джейк.
– Очень серьезно. Во всяком случае, для нас. Потому что на самом деле это лишь эпизод. Какая ирония, не так ли? – сказала Тереза Ли. – Вы понимаете, о чем я? Если что-то знают три тысячи человек, то ничего нельзя сделать. Даже если их триста. Или тридцать. Факты становятся достоянием общественности, и дело с концом. Но в данный момент нас только трое. Три – очень маленькое число. Настолько маленькое, что нас легко изолировать. Три человека могут исчезнуть – и никто ничего не заметит.
– Как?
– Поверь мне, такие вещи случаются. Кто обратит внимание, если мы пропадем из вида? Ты не женат. И я не замужем. – Она посмотрела на меня и спросила: – Ричер, ты женат?
Я покачал головой.
– Задавать вопросы будет просто некому, – сказала Тереза Ли после небольшой паузы.
– А как насчет людей, с которыми мы работаем? – спросил Джейк.
– Полицейский департамент сделает то, что ему скажут.
– Безумие какое-то.
– Таков новый мир.
– Они настроены всерьез?
– Вопрос затрат и выгод. Трое невинных людей против крупной геополитической сделки. Каким будет твой выбор?
– У нас есть права.
– Так было прежде.
Джейк не нашел что ответить. Я закончил с кофе и выпил еще стакан воды из-под крана. Ли попросила принести чек, подождала, пока я расплачусь, и включила телефон Леонида. Он ожил с веселой мелодией, подключился к сети через десять секунд и сообщил, что получено текстовое сообщение. Ли нажала нужную кнопку и прочитала сообщение.
– От Доэрти, – сказала она. – Он меня еще не бросил.
И она начала читать. Сообщение оказалось длинным. Я принялся считать пятнадцатисекундные промежутки, представил себе, как чип джи-пи-эс посылает сигналы через каждый такой интервал: «Мы здесь! Мы здесь!» Я успел насчитать их десять. Сто пятьдесят секунд. Две с половиной минуты. Очень длинное сообщение. И новости, судя по выражению лица Ли, были паршивыми. Она поджала губы, прищурилась, еще раз прочитала пару абзацев, выключила телефон и вернула мне. Я положил его в карман. Она посмотрела мне в глаза.
– Ты оказался прав. Парни, убитые на магистрали ФДР, работали на Лилю Хос, – сказала она. – Вероятно, ребята из семнадцатого участка проверили номера по телефонному справочнику и отправились в офис, который не отвечал. Там они нашли чеки, подписанные Лилей Хос за проживание в «Четырех временах года».
Я молчал.
– Но и это еще не все, – продолжала Ли. – Чеки трехмесячной давности, а не трехдневной. Как и остальные сведения. В Министерстве национальной безопасности нет данных о том, что две женщины с фамилией Хос когда-либо въезжали в страну. Тем более три дня назад, на «Бритиш эруэйз». Кроме того, Сьюзан Марк никогда не звонила в Лондон – ни с работы, ни из дома.
Глава 48
Пользуйся телефоном и сразу уходи – таково правило. Мы направились по Бродвею на север. Мимо проносились такси и патрульные машины. Мы быстро дошли до Астор-Плейс, спустились в метро и потратили три из моих четырех поездок на карточке. Потом сели на северный поезд шестого маршрута, где все началось, в еще один новенький вагон R142А. Было одиннадцать вечера, кроме нас, в вагоне находилось восемнадцать пассажиров. Мы уселись втроем на одной из скамеек на восемь человек. Ли устроилась посередине. Сидевший слева Джейк повернулся к ней и слегка наклонился вперед, готовясь начать тихий разговор. Со своей стороны я последовал его примеру.
– Так что же происходит на самом деле? – спросил Джейк. – Хосы оказались фальшивкой или правительство прикрывает задницу, стирая все следы?
– Возможны оба варианта, – ответила Ли.
– Хосы не настоящие, – сказал я.
– Ты так думаешь или знаешь?
– На Пенн-Стейшн все прошло слишком просто.
– Что?
– Они меня обманули. Леонид сделал так, чтобы я его увидел. Он был в куртке, которая в ярком свете казалась оранжевой. Почти как жилеты у рабочих на железной дороге. Она сразу привлекла мое внимание. Я должен был его заметить. Потом он позволил мне себя ударить. Они рассчитывали, что я заберу его сотовый телефон и узнаю о «Четырех временах года». Они мной манипулировали. Слой шел за слоем. Они собирались со мной поговорить, но в их планы не входило показывать мне все свои козыри. Им хотелось приберечь пару джокеров в рукаве. И тогда они стали меня направлять, заманили в отель и попытались действовать ненавязчиво и легко. Сначала один их человек повел себя не слишком профессионально, но они тщательно смазали все мылом. Даже придумали запасной план, состоявший в том, чтобы прийти в полицейский участок и заявить о пропаже человека. В любом случае я бы обязательно появился.
