– Зачем пришел?
– Ищут вас. Какие-то люди ищут…
Волнуется Макарыч, нехорошая вибрация у него в голосе. Уж не держат ли его эти люди за горло?
– Ты один?
– Да, один. Но эти люди за мной идут.
– Скажи им, что я сам к ним выхожу, – хватая рюкзак, бросил Каргол. – Я сейчас!
Задняя стенка шалаша была тонкой, разрушить ее легче простого. Этим Каргол и воспользовался. Прочь надо бежать от каких-то там людей, прочь…
Но убежать не удалось. Откуда-то сбоку прилетел крепкий увесистый кулак и сбил Каргола с ног. Он упал на живот, тут же его руки оказались за спиной, и какой-то мужик насел на него, обматывая запястья веревкой.
– Спокойно, Антоныч, спокойно!
Это был Мелихов. Каргол заскрипел зубами.
– Извини, Антоныч, я должен тебя связать. На всякий случай…
Он вывел Каргола к озеру, усадил в лодку. Потом полез в рюкзак, достал оттуда пачку с пятитысячными купюрами, отсчитал от нее несколько бумажек, передал их Вике, которая, в свою очередь, всучила их Макарычу.
– Значит, домик там охотничий, – услышал Каргол ее голос.
– Да, домик. Вас там не найдут.
– Спасибо, Макарыч.
Вика забралась в лодку, Егор сел на руль и перевел двигатель с холостых оборотов на рабочий ход. Макарыч остался на берегу. Каргол кривился от бессильной злобы. Всадить бы пулю этому предателю, да и Мелихова неплохо бы порвать на флаги. Вместе с его сучкой…
Обидно. Очень обидно. Каргол приблизил Вику к себе, а она… Ну, почему она с Егором, а не с ним? Почему жизнью рисковала ради него?..
– Расслабься, Антоныч. Все нормально. Убивать мы тебя не собираемся, – с насмешкой победителя сказал Егор. – Менты и за тобой гоняются, и за нами, так что мы скорее товарищи по несчастью, чем враги. Да, товарищи? И компаньоны, да? Мы же вместе твоими делами рулить собирались? Или ты уже передумал?
– Нет, не передумал, – мотнул головой Каргол.
Сотрудничество с Мелиховым было единственным для него шансом выйти сухим из воды. Схема его бизнеса все еще на плаву – шестеренки крутятся, дело идет. Так что еще далеко не все потеряно.
Пусть Егор тешит свою гордыню, пусть. Когда придет время, его по-тихому выведут из бизнеса. Но это будет потом, а сейчас Мелихова нужно держать на своей стороне. Во что бы то ни стало держать, иначе крах…
– Значит, мы в одной лодке?
– Так я ж для того и спас тебя, чтобы ты со мной был, – кивнул Каргол.
– Значит, ничего не изменилось. Это хорошо…
– Если мы теперь вместе, может, развяжешь?
– А вдруг тебя замкнет, и ты в драку полезешь? Вместе перевернемся. Вода холодная, купаться неохота.
– Не полезу.
– Ты это, извини, что я тебя ударил. Надо же было как-то тебя успокоить.
– Куда мы плывем?
– Плывет говно, а мы идем. К своей цели идем.
– И какая у вас цель? Охотничий домик? – мрачно усмехнулся Каргол.
– Ну, я же не совсем идиот, чтобы лезть в эту петлю. Менты на Макарыча по-любому выйдут, и он всех нас вложит. Охотничий дом – это пуля… В Москву пойдем.
– В Москву?
– Ну, ты же из Москвы в эту мухосрань подался. Значит, теперь ты еще дальше от Москвы должен уйти. А ты в Москву вернешься… Хотя менты не дураки, они и такой ход просчитать могут, но у тебя же в Москве схроны есть, да? Ты же у нас человек запасливый…
– Схроны есть. И Москва есть. А что в Москве?..
Каргол подавленно вздохнул. Из своего замка он мог держать руку на пульсе событий. Были у него в Москве люди, которые следили за ключевыми фигурами его бизнеса. Каргол с ними связывался, они сообщали ситуацию. И по Сусакову прошла информация – менты к нему подъезжали, но трогать не стали, видимо, о чем-то с ним договорились. Да и сам Сусаков связался с Карголом. Из-за Василисы, дескать, на него вышли. Так это или нет, но забеспокоился племянник, стал покупателей на свой бизнес подыскивать. На якобы свой… Потому и вызвал его к себе Каргол. Сначала поговорить с ним хотел, а потом приговор в исполнение привести. Все равно, рано или поздно, его пришлось бы выводить. Нельзя оставлять на ключевых постах людей, которые лично его знают. Каргол на своей шкуре в этом убедился…
Вроде бы все меры предосторожности приняли, но менты все-таки выследили Сусакова. И надо же было тащить к себе «дорогого» племянника, грохнули бы на месте, и никаких проблем…
Сусаков – ключевая фигура в мусорном бизнесе. Он остался в замке, и менты его теперь запрессуют по полной программе. Если вскроют схему по мусорному бизнесу, то придется очень сильно потрудиться, чтобы удержать его в своих руках. Надо будет выходить на каждого, кто завязан на эту схему, подкручивать гайки, возвращать механизм в работу, но как это сделать, если «шестеренки» окажутся под ментовской блокировкой?
Возможно, мусорный бизнес потерян навсегда. Но есть и другие направления, и вряд ли менты смогут перекрыть по ним кислород.
И все равно опасно ехать в Москву. Очень опасно.
– У меня и ближе схрон есть, – невесело сказал Каргол.
– Так что ж ты в шалаше прятался?
– Менты в ту сторону пошли, а у меня пуля под селезенкой…
– Пуля вроде бы навылет прошла.
– Ну, навылет, а все равно хреново.
– Как же так, такой замок отгрохал, а менты тебя, как живчика, в угол загнали? – с издевкой спросил Егор.
– Бывает и хуже.
– Но реже.
– Ничего, выберемся.
– Если я тебе сейчас камень к ногам привяжу и через борт кину, ты уже никогда не выберешься.
– Зачем тебе это?
– Ну, ты же хотел нас в подвале сгноить? Было такое, Вика?
– Это он сгоряча.
– Да, Антоныч, сгоряча?.. – подхватил Мелихов. – Ну, чего ты молчишь? Скажи, что сгоряча, мы поверим. Что, не сгоряча? Чисто сгноить нас хотел?
– Чисто сгноить, – кивнул Каргол.
– Значит, мы с тобой по разные стороны?
– Ну, вы же свалить от меня хотели…
– А не верили мы тебе. И сейчас не верим. И грохнуть я тебя хочу. За племяшку свою, жених ты гребаный… Что ты с ней сделал? – Мелихов, казалось, еле сдерживал себя.
– А что я с ней сделал? Замуж взять хотел… Ей уже шестнадцать, она достаточно взрослая…
– Недостаточно.
– Но ведь взрослая… – Глянув на Вику, Каргол вдруг понял, что жизнь в замке была одним из лучших эпизодов его жизни. Если не самым лучшим… – Я действительно собирался на ней жениться, – угрюмо глянув на Мелихова, сказал Каргол.
– Но ведь не женился.
