– Да. Но не засыпал – торопился или по какой другой причине, не знаю. Только присыпал сверху. Я думал, он его лопатой насмерть. Тащу, чувствую – живой. Прямо от сердца отлегло. И рана небольшая.
– Но зачем? – закричал Алик. – Дело закончено! Саша сказал, что вы знаете, кто она такая… эта женщина! При чем тут Кухар?
– А Васю Радловича зачем? – спросил Костарчук.
– Может, все-таки его в больницу? Это яд или наркотик, – сказал Федор.
Они переглянулись. И тут вдруг раздался звонок в дверь.
– Это Слава! – закричал Алик и бросился в прихожую.
На пороге появился длинный светловолосый парень с саквояжем и произнес глубоким басом:
– Привет честной компании! Святослав Кучинский, можно доктор Слава или просто Славик. Он же «Скорая». Ну-с? Что тут у нас стряслось? Опять бандитская пуля? И те же герои?
Он присел на край дивана, присмотрелся к Шибаеву. Оттянул веко, проверил пульс. Осторожно отодвинул ворот рубахи, изучил рану.
– Тупой, недостаточно острый предмет. Рана неглубокая, скорее рубленая, чем резаная. Неужели… лопата?
Алик кивнул.
– Лопата? – удивился доктор, который предложил лопату исключительно для прикола и разрядки обстановки. – Земля! – Он вытащил комочек дерна из волос Шибаева. – И правда, похоже, лопата. Значит, придется вкатить противостолбнячную. Что он принял?
– Мы не знаем, какой-то наркотик.
– Ага! Ладненько, с этим мы разберемся. Нужен таз. Кто у нас будет за санитара? Добровольцы, вперед! Вы! – Он посмотрел на бледную физиономию адвоката и ткнул пальцем в Федора. – И вы! – Его палец уперся в Костарчука. – Разденьте пациента! Господин Дрючин! Будьте добры, принесите таз и поставьте чайник. Или лучше кофейник. Насколько я помню, ваш друг в прошлый раз обещал быть осторожнее и не лезть куда не надо. И что мы видим в результате? – Доктор Слава, не переставая говорить, ловко вытаскивал из саквояжа флакончики и коробочки. – В результате мы видим… Лопату! С таким оружием я еще не сталкивался! И земля! Откуда вы его вытащили? – Он посмотрел на Федора, перевел взгляд на Костарчука. – Не может быть! Неужели из… могилы? Его что, закопали?
Алик с позеленевшим лицом наблюдал за движениями доктора. Ему хотелось спросить, будет ли Шибаев жить, но он побоялся. Увидев шприц в руках Славы, он попятился и опустился на стул.
– Господин Дрючин, где таз? – строго спросил доктор, и Алик побежал на кухню. – Так, теперь вы! – Он кивнул Костарчуку. – Литровая банка теплой воды, столовая ложка соды, неполная. Размешать и принести! Сейчас он придет в себя, и мы его прополощем с содой, – объяснил он. – Наш старинный семейный рецепт, до сих пор помогает.
– Доктор Кучинский ваш родственник? – спросил Федор.
– Который? Их двое! Борис и Глеб, мои дядьки-черноморы. Братья Борисоглебские – такая кликуха была у них в институте. У нас в семье все медики до пятого колена. Они меня и воспитали – мама умерла родами. Еще тетя Эмма, тоже хирург, воительница. Я хотел стать эстрадным певцом, но они и слышать не хотели, изверги! Правда, у меня нет слуха.
– Я знаком с Глебом Кучинским, – сказал Федор. – Он до сих пор живет в Дымарях?
– Там. Прирос, хозяйством обзавелся, собаками. Женился, детишек нарожал. – Он ловко протер спиртом руку Шибаева повыше локтя, воткнул иглу. Взял новый шприц, уколол еще раз. Раскрыл металлическую коробочку, звякнул инструментами. Обработал вокруг раны йодом, потыкал пальцем: – С Богом! Нервных просят не смотреть.
Алик удалился в ванную, щелкнул замком. Федор и Костарчук остались. Шибаев вдруг застонал.
– Придержите ему руки на всякий случай! – распорядился доктор Слава. – Я, правда, обезболил, но может быть чувствительно.
Минут через сорок он объявил, откладывая инструменты:
– Все! Косметический шов, следа не останется! Заживет, надеюсь, первичным натяжением, хотя, должен вам заметить, господа, рана была грязная. Скажите вашему другу, чтобы в будущем держался подальше от сельхозработ и кладбищ. Кофе можно? Покрепче и без сахара! А я пока умоюсь.
Он стащил с себя резиновые перчатки, бросил в таз. Вытер локтем лоб.
– А покрепче? – засуетился адвокат, который уже пришел в себя.
– Не откажусь! – не стал чиниться доктор Слава. – И перекусить!
Они сидели за столом и разговаривали, время от времени поглядывая в сторону спящего Шибаева. Обсуждали странное поведение политика Кухара и убийство двадцатипятилетней давности женщины легкого поведения по кличке Марина Влади. Судя по всему, дело закончено, фигуранты выявлены и все точки расставлены, но убийство Васи Радловича и попытка убийства Шибаева не лезли ни в какие ворота.
Вдруг доктор Слава произнес:
– А это кто к нам пришел?
На пороге комнаты стоял оживший Шпана. Алик охнул – после потрясений сегодняшнего вечера и выпитой водки ему показалось, что на пороге стоит не шибаевский кот, а его призрак или, выражаясь научным языком, астральное тело. Они наблюдали, как кот, едва волоча лапы, подошел к дивану и поднял голову.
– Он пришел умереть на груди хозяина, – прошептал сентиментальный Алик, поднял кота и посадил на диван. Шпана улегся под боком хозяина и вдруг замурлыкал.
Некоторое время они наблюдали за спящим Шибаевым и его котом.
– А сколько кот может жить без пищи? – спросил Алик.
– Несколько дней, я думаю, – ответил доктор Слава. – Я, правда, не ветеринар, но мне кажется, что ваше животное не вполне здорово. Вы его кормите хоть изредка?
– Его избил сосед, – объяснил Алик. – И он был без сознания… – Он задумался. – …почти две недели. И ничего не ел.
– Кот в коме две недели… многовато. Может, он ночью ел, а вы не видели? Или мышей ловил? – предположил доктор.
– Он все время лежал, я даже думал, что он… – Алик запнулся.
– Однако живучий у вас кот. А как сосед, здоров?
– Здоров. Он Сашу к жене приревновал.
– К жене? И напал на кота? Весело живете, ребята! А давайте за животных!
– А мне можно? – раздалось вдруг с дивана. – И что вообще здесь происходит? Как я сюда попал?
Глава 30
Возвращение долгов
– Ши-Бон! Живой! – обрадовался Алик. – Как ты нас напугал!
Шибаев смотрел на них затуманенным взглядом. Он попытался встать и зашипел от боли.
– Что за?.. Как я… Вы что? Шипик? – Он вытаращил глаза, потрогал кота. – Живой?
– Какой Шипик? Это же твой Шпана! Живой! – Алик озабоченно посмотрел на доктора Славу.
– Это пройдет, – успокоил его тот. – Водки ему пока нельзя, лучше кофе и поголодать. – Он подошел к Александру, нагнулся над ним и спросил: – Господин Шибаев, вы меня помните? – Пальцы его привычно нащупывали пульс на слабой шибаевской руке.
