– Нет. – Сергей открутил пробку и приложился к пластиковой бутылке. Сделав несколько больших глотков, посмотрел на этикетку. – Ха, смотри-ка, вода канадская.
– Канадская?
– Да. Всё не по-русски. Произведено: город Квебек… Это левая фирма произвела закупки воды и провизии, потом российский сухогруз где-то в океане встретил лодку и разгрузил свои трюмы с провиантом. У нас-то нет баз снабжения!
– Плохо. А я думал, наши всё с собой везут. Как загрузятся на Кольском полуострове, так и везут, не всплывая.
– Всё это хорошо, но я думал, нас быстрее домой доставят.
– Думал, самолётом полетишь? Как бы не так! Там уж точно повязали бы. И вообще, куда тебе торопиться? Тебе в Америке дали бы лет сто отсидки или пятьсот, учитывая твою статью, насильник-извращенец! Подвинься, я наверх полезу, полежу.
Зимин быстро стянул обувь, снял куртку и тёплые штаны, оставшись в футболке и легком трико, и ловко вскочил на верхнюю лежанку, заворочался там, устраиваясь.
– Слушай, Зимин, я всё не находил случая спросить: что это за идея такая с убитой девушкой?
– Это всё Циммерман. Он же дурак-извращенец. Напридумывал мути, мол, чтобы было правдоподобно. Ты в больнице лежал, под нашим присмотром.
– За мной ФБР следило.
– А мы и за ними, и за тобой. Как только в парке произошло убийство, два наших парня из полицейского патруля дали мне знать. Врач и два санитара – тоже наши люди. Вывезли тебя аккуратно в парк, сонного, уложили рядом с трупом бедной девушки, вымазали тебя её кровью, свои следы убрали… Сделали профессионально.
– Ты сам меня кровью мазал?
– Я! Вот этими руками! – Зимин показал две свои пятерни.
– А биологический материал?
– Что?
– В тюрьме мне сказали, что я убийца и насильник-извращенец. Девушку убил и мёртвую изнасиловал. В ней нашли мой биологический материал. Это как вы сделали?
– Это всё ребята из ФБР насочиняли. Хотя ведь несчастную мог изнасиловать настоящий убийца. Видимо, нашли какой-то биоматериал, решили, пусть будет твоим! Им это нужно было, чтобы сделать свою игру. А игру сделали мы! Василий, вон он, в соседнем кубрике.
Зимин мотнул головой на соседний кубрик, куда удалились Василий и особист Егоров. И в это время раздался яростный крик Егорова, а следом закричал Василий. Он орал односложно:
– Нет! Нет! Нет!
Сергей и Зимин сорвались с мест, выскочили в проход – дверь кубрика особиста была заперта. Сергей стал дёргать дверную ручку. Дверь открыл всклокоченный, бледный Егоров. Увидев Зимина и Сергея, мотнул головой, чтобы входили:
– Объясните своему товарищу, что его сведения очень важны, а он говорит не всё!
– Я уже повторял и повторю ещё раз – имя главного фигуранта я скажу в Москве тем людям, кому это положено знать. А ты, капитан-лейтенант, извини, не обладаешь такой компетенцией…
– Я сообщу начальству.
– Сообщайте.
Зимин подмигнул Василию:
– Давай поживи с Сергеем. Вы уже друг к другу привыкли. А я составлю компанию капитан-лейтенанту.
– Мне необходимо отправить… – начал Егоров.
– Фёдор Борисович, человек прав. Он раскроет секретную информацию только в главном управлении, – мягко, с улыбкой, но жестко сказал Зимин.
Благодаря его заявлению беглецы оказались на родине значительно раньше, чем могли подумать.
Для того чтобы скорее получить от Василия сведения о человеке в системе «Авиакосмоса», ведущего подрывную работу, за беглецами был послан гидросамолёт.
Особист Егоров теперь был душой компании – во время сеанса связи контора успокоила его, что всё от него зависящее он сделал. Потому Егоров балагурил, рассказывал множество забавных случаев из жизни подводников, всё время оставаясь с «подопечными».
Василий продолжал держаться замкнуто. По его виду Сергею было ясно, что объект по-прежнему чувствует себя пленником. То его американские спецслужбы прессовали, теперь взяли в оборот родные – российские.
Сергей пытался развеять его настороженность. Ему была понятна тревога Василия. Он и сам тревожился о своей дальнейшей судьбе и о своих родных – сыне и сестре.
Зимин мягко успокаивал Василия:
– Ты на пути к свободе!
– Долог будет путь?
– Спроси у капитан-лейтенанта. А, Фёдор Борисович, сколько миль в сутки делает субмарина на пути к родным берегам? – улыбаясь, предложил Зимин.
– И для вас есть секретная информация, на которую ваша компетенция не может распространяться! – съязвил Егоров.
– Серёжа, а капитан-лейтенанту слово «компетенция» очень не понравилось! – уже смеясь, сказал Зимин.
Егоров смеха не поддержал:
– Точно, не нравится!.. Поговорим о другом.
– Я спать буду! – Василий показательно отвернулся на своей верхней лежанке и взбил свою подушку кулаком.
Сергей, тоже не церемонясь, указал Зимину и Егорову на выход:
– Я тоже отдохну!
– Неужто устал?
– Устал!
– Серёжа, от чего ты устал? Только валяешься на шконке какие сутки да ходишь в кают-компанию подкрепиться, – с укором заметил Зимин. Сергей понимал, что вынужденное соседство с нудным особистом ему было в тягость.
Сергей подтолкнул подушку под локоть, пояснил стоявшим в дверях кубрика Зимину и Егорову:
– Я устал от вашей никчёмной болтовни! Голова пухнет. Бу-бу-бу! Бу-бу-бу! Сутки напролёт!
– Сергей, вам противопоказано долго находиться в замкнутом пространстве, – сказал Егоров. – В вас быстро накапливается раздражительность, и вы готовы её выплеснуть на окружающих членов коллектива!
– Понял, Серёга?! – Зимин радостно просиял. – Космонавтом тебе не быть, на международную орбитальную станцию путь тебе заказан!
Сергей усмехнулся – балабол.
– Я и в подводники не стремился… И в тюрьму не хотел!
– Что это он про тюрьму? – не понимая, о чём речь, спросил Зимина особист – особенности операции Сергея в Штатах ему не были известны.
Зимин, тесня особиста плечом и закрывая дверь кубрика Сергея, махнул рукой:
– A-а! Ну его!
– Опять компетенция?
– Ладно, Фёдор Борисович, не кипятись! Кстати, может, чайку организуем? У нас там в термосе ещё остался!
Скоро голоса Зимина и особиста послышались за стеной – они усаживались в своём кубрике.
Василий, отвернувшись от стены, спросил:
– Как вы так можете жить?
– Ты о чём? – спросил Сергей, лёжа на спине и упершись взглядом в изнанку верхней лежанки.
