– Что ты меня спрашиваешь? – развеселился Зимин. – Я-то с тобой был всё время, в тюрьме!
– В тюрьме! – передразнил его Сергей. – Только я в камере парился, а ты баланду раздавал, а вечером – домой, в уютную квартирку!
– Как ты хотел? Каждому – свой фронт.
– Девочек-то водил к себе? – подтолкнул Зимина в плечо Сергей. – Я тебя знаю… Ты дока в этом деле!
– Водил? Ещё как! Там такие негритяночки были… Одна… Заметь, зовут Сара… такая маленькая, губки такие пухленькие, такие, прямо… Чмок-чмок-чмок… У-у-у!!!
– Пошёл ты! У-у-у!!!
– Так что, Серёга, шашки или шахматы?
– Сегодня – нарды. Шашки и шахматы были вчера.
– Сто – ноль в мою пользу.
– Сто тире ноль или просто сто один?
Когда Зужева повязали у колёс самолета, а продажного «головастика» Шелушева отнесли в санитарный вертолёт, Александра долго отрешённо сидела внутри космического самолёта, приходя в себя.
Слава богу, ранение Вани Купчика было лёгким – царапина, он даже от перевязки отказался. Он сидел рядом с Александрой на полу и молча смотрел перед собой.
– А я думала, что ничего не получилось, – сказала Александра. – Я думала – плен.
Купчик не отозвался.
Александре хотелось говорить, говорить без перерыва – она дома, на родине, и все страшные переживания, всё позади.
– Я сделала, как нам объяснили, – в который раз анализировала свою неудачу Александра. – Семь раз нажала на двойку. Курс должен был перепрограммироваться. А на экране остался прежний курс. Я думала, мы летим в Штаты. Думала – у меня ничего не вышло, что-то сделала не так. Оказалось, что после экстренного перепрограммирования новый курс не высвечивается. Умно придумано. Кто зарядил старый курс, не видит, что курс экстренно изменён. Умная машина.
– Помолчи!
– Что? – Она удивлённо воззрилась на Купчика.
Тот, так же не мигая, смотрел перед собой. Сказал:
– Мы-то дома. А как там Петька наш, в проклятой Африке? Америкосы небось прилетели, увидели – нет объекта, озлились. Там поди рубка была, мама моя…
Но через пару дней, прилетев на спецборте ФСБ из Астрахани в Москву, они, к своей радости, увидели Загина уже в аэропорту. Тот был весел и встречал их с букетом цветов.
– Какие люди у нас в Москве! – Он протянул букет Александре. – Начальник, это тебе! С успешной поимкой шпиона и перебежчика-предателя!
Александра, взяв цветы, улыбнулась:
– Так бы так поздравил, зачем на цветы тратился?
– Это не я, начальник! Как ты могла подумать на меня? Я же жмот и скупердяй! Это Харченко велел передать. Дал мне пятитысячную купюру и сказал: «Купи Александре букет и шоколадку».
Александра протянула ладонь:
– Давай шоколадку!
– Нет, – замотал головой Загин. – Шоколад пойдёт на закуску. Я на генеральские деньги еще и коньяка прикупил – обмоем в родном кабинете успешное завершение нашей африканской экспедиции!
– Хо-хо! – притворно возмутилась Александра. – Ему денег дали на цветы, а он купил бутылку. То-то, я смотрю, букет жиденький!
Погрузившись в родной микроавтобус «соболь» и кивнув водителю: «Здорово, Спичкин!», они завели беседу о давно волновавшем:
– Петюнь, ты расскажи, что было, когда мы улетели.
– О-го-го, что было! – загорелся Загин. – Мрак был! Вы улетели – все обалдели. Пыль, грохот. Ау! Ни слова, ни полслова – умчались. Мы как дураки друг на друга смотрим. Что делать? Зужева нет. Тебя нет. Князев взял дело в свои руки. Раз объект улетел, наше дело сделано – по рации вызвали вертолёты. Тут америкосы прибыли. Армада целая. Как давай нас полоскать сверху очередями. Злые. Объекта-то нет! Их можно понять! Мы отстреливаемся, рысим по джунглям. Те ракетами шарахают. Пулемёты крупнокалиберные. Вот такущие деревья – в хлам пули разносят! Каждая пуля, наверное, с мой кулак!
– Ага, заливай!
– Ха! Не верят! Вы там были? Слиняли, а нам отдуваться! Мне, может, медаль дадут.
– За что?
– За то, что там был! Нам всем дадут, кто отступал с боями… Я так думаю…
– Ха-ха! Отступал. – Купчик надвинул Загину кепку на глаза. – Мчался поди впереди всех, как заяц, ветер в ушах свистел! Уши не застудились?
– Да, да, заяц! – Загин поправил кепку. – Не веришь, не буду рассказывать!
– Говори, Петя. Я верю, – поощрительно кивнула Александра. Конечно, Загин говорил правду, и Купчик это знал, но дурачился – такой у него характер балаболистый, как и у Загина. Они два сапога пара.
– Короче. Долбили нас, долбили, но никого не убили. Меня немного задело.
– Ваню тоже ранило, – заметила Александра.
– Пустяки, – отмахнулся Купчик.
– Мы отошли подальше от места, где нашли объект. Там америкосы высадились, зачистку стали проводить, что-то искать. Потом погрузились, взлетели. Что у них на уме было? Нас решили преследовать, что ли? Таймер на одной из бомб закончился. Как шарахнуло!
– Вы что, плазменную бомбу взорвали? – поразилась Александра.
– А что было делать? Они бы угрохали нас… Надо было их отпугнуть. Они сразу забыли о преследовании, поняли, что, если нас разозлить, мы начинаем действовать серьёзно. Короче, улетели прочь америкосы… Да это чудо, что никого из отряда не убили. – Загин вздохнул, глядя себе под ноги. Видимо, переживал недавние события экспедиции. – Потом прилетели наши «Оборотни», забрали нас, ну, а из Луанды на Ил-76 и прямо сюда. Сейчас с Харченко пообщаетесь и айда отмечать в кабинете!
– А я? – подал голос Спичкин.
– Что ты? – сурово спросил Загин.
– Я тоже в команде.
– Ты за рулём.
– Отвезу вас в управление, и всё!
– Ты в Африке был?
– Я три года назад в Египте отдыхал…
– Ну, раз в Египте, то конечно…
Все в автобусе рассмеялись, в том числе и Спичкин…
Харченко пожал руку Александре, по-отечески обнял, спросил:
– Цветы передали?
– Спасибо, товарищ генерал! Большое спасибо!
Харченко не стал ее задерживать:
– Наши коллеги из СВР уже везут языка. Работа по делу Салеева входит в решающую фазу. Предстоит многое выяснить. Кстати, – сказал он, обращаясь к помощникам Александры, – я слышал, вы оба были ранены?
– Пустяки, товарищ генерал.
– Никаких пустяков. Здоровье – главное богатство следователя! Пока есть время – в госпиталь, потом несколько дней отдыха и – за работу. Кстати, у вас ведь скоро подходит срок получения очередных воинских званий.
– Да.
– В качестве поощрения я подпишу приказ сегодня. Поздравляю, товарищи майоры!
