Капитаны взяли под козырек, отчеканили:
– Служим Отечеству!
После Купчик спросил:
– Нам досрочное присвоение званий, а начальнику что? Она тоже себя геройски проявила.
– Ей – денежную премию.
– А нам денежную премию? – приуныли капитаны. Радость от досрочного присвоения очередных званий улетучивалась на глазах.
Харченко рассмеялся:
– И вам выпишу денежные поощрения. Куда от вас деться!
Несколько дней, пока Купчик и Загин восстанавливали здоровье в госпитале, Александра вела допросы Зужева и Шелушева.
Выяснить, кто такой Зужев на самом деле, то есть его настоящее имя и фамилию, не удалось.
Его показания не только не прояснили некоторые детали, но и окончательно всё запутали. Выяснилось, что погибший Салеев и Шелушев – некие «тайные братья», их куратор – майор контрразведки ФСБ Брусков, а у майора Брускова есть свой куратор – Магистр, который отдаёт ему указания. Этот Брусков, как только началась заварушка в НИИ, тихонько благополучно испарился. Его искали, но пока безрезультатно. Очень много времени прошло, он мог быть где угодно – и в Сибири, и в Европе, и в США. По заверению Шелушева – Зужев ничего не знал о Брускове и «тайном братстве». Это Брусков, давно выявивший Зужева как шпиона-нелегала, не спешил его брать, дожидаясь решающего момента. По приказу Брускова Салеев вышел на Зужева, а не наоборот, как изначально говорил Зужев, он же посоветовал агенту не похищать техническую документацию, а угнать опытный, готовый образец. Сдача аппарата американцам давала «братьям» возможность доступа в космические проекты НАСА. К тому же они не собирались сдавать свой аппарат по-настоящему. Аппарат был снабжен мощным взрывным устройством, чтобы произвести самоликвидацию. Объект, угнанный Зужевым, должен был, совершив посадку на военной базе в США, через какое-то время взорваться. А Шелушев «восстанавливал» бы его, не особо торопясь и вредя как только можно. Таким образом «тайные братья» боролись против проникновения человека в космос.
– Почему? – удивлялась Александра, записывая показания Шелушева.
– Человечество не готово.
– Я поняла. Но почему? Вы объясните, почему вы так решили?
Шелушев замкнулся.
– Чего молчите? – Александра после нескольких часов общения с Шелушевым начала подозревать его в лёгком умопомешательстве. Неудивительно – такой психологический удар – думал, будет жить в Штатах, а теперь сядет надолго, пропишется в родной, российской зоне. – Вы убедили Зужева угнать аппарат, но он должен был взорваться. Так?
– Так.
– А вдруг вы бы погибли во время взрыва? А? Был такой вариант?
– Мог быть. – Шелушев сглотнул слюну.
– Мне что-то не верится в ваш героизм. Я посмотрела на вас там в корабле, когда вы ныли из-за царапины.
– Вы покалечили меня! – закричал Шелушев, вскакивая со стула. – Ударили ножом!
– Успокойтесь! Сядьте! Вам оказана медицинская помощь. Продолжим. – Александра перечитала на экране ноутбука записанное. – Рассказывайте дальше! И в версию о взрыве аппарата я не верю. Хотите обелить себя?
– Да, я не должен был погибнуть. Но аппарат был обречён на гибель. Взрыв произошёл бы через несколько часов после приземления. А я бы остался в Штатах, я им был бы нужен!
– Для чего? Чтобы делать космические аппараты?
– Да.
– Но человечеству рано в космос! Ведь это ваша доктрина. Девиз вашей организации. Вы сами себе противоречите.
– Я бы делал аппараты, но они бы падали или взрывались…
– Я вам не верю. Давайте о другом. Почему убили Салеева?
– Он бы не справился с миссией.
– Почему вы так решили?
– Я знал его очень хорошо.
– Или всё-таки у вас был меркантильный интерес?
– Нет.
– Кто главный в вашей организации?
– Повторяю в сотый раз – не знаю. Мой куратор – майор контрразведки Брусков.
– Он вас ввёл в организацию?
– Он. Сначала завербовал для работы на спецслужбу, давал литературу… Я поверил…
– По-ве-е-ерил. Записала. Так уж и поверили? – выглядывая из-за экрана ноутбука, усмехнулась Александра. Было понятно, что Шелушев продолжал выкручиваться.
– Вы почитайте литературу. Всё очень убедительно.
– Почитаю на досуге. Я уже кое-что просмотрела, из тех брошюр, что нашли у вас дома во время обыска. Утверждения там довольно спорные.
В принципе Александре уже становилась понятна цель расследования, начавшегося со смерти Салеева, – поимка главного фигуранта – Магистра, отдающего приказы. Это влиятельный человек, чиновник высшего ранга «Авиакосмоса». Зачем ему понадобилось заниматься вредительством, ведь всё необходимое для счастья у него было?
«Да, запутанная история», – решила Александра, ещё раз обдумывая разговор с Шелушевым, сидя дома перед телевизором.
Мать, немного выпившая, бродила по тёмным комнатам в халате, с бокалом коньяка в руке. Она порывалась всё время что-то сказать Александре, что-нибудь колкое, но, отпив новый глоток, забывала о своём желании и уходила.
Александра, размышляя, давила на кнопку телевизионного пульта – каналы в телевизоре скакали как сумасшедшие.
«Интересно будет побеседовать с этим Магистром. Очень интересно», – думала она…
Александра, сколько помнила себя в детстве, любила мать… Мать была женщиной умной, сильной и весёлой.
На фоне матери отец как-то терялся – в детские годы Александры он был каким-то случайным человеком: Александра видела его только два-три часа перед сном, и за это столь малое время отец себя никак не проявлял – говорил изредка: «Да… Хорошо… Пожалуйста, подайте хлеб… Как дела, заморыш?» И это его обидное «заморыш» даже сейчас бесило Александру.
Александра стряхнула дрёму – ночь заканчивалась, а было ещё много и много невыполненной работы! Предстояло как следует всё осмыслить, потом привести в порядок объёмную канцелярию… Следователь – это бюрократ, бумажная душа, у которого всё должно быть задокументировано – это основа его работы!
Итак, некий куратор Шелушева – контрразведчик Брусков, знающий Магистра, осуществлял прямую подрывную деятельность против авиапромышленного и авиакосмического комплекса России. Судя по воинскому званию Брускова и годах беспечальной деятельности шпиона Зужева, навредил контрразведчик немало! Если бы можно было схватить красавца за белы рученьки и как следует допросить, всплыли бы такие ужасы «лихих девяностых» и «пустых двухтысячных», что волосы на голове зашевелились бы!
Александра посмотрела на холодный кофе в прозрачном бокале, на недоеденное пирожное с мармеладной вишенкой (сколько клялась себе соблюдать диету!), на сигареты в мягкой пачке (она не курила, но держала для подследственных) и затосковала. Столько в прошлом у нее было важных и секретных дел, и всегда было не просто. А сейчас словно что-то надломилось внутри – мозг отказывался анализировать, не желал делать привычные выкладки и сравнения.
